Впервые в Библии - Меир Шалев

В уходе Бога ощущается нетерпение. Он как бы говорит: «Ближе к делу, Авраам. Хватит отнимать Мое время, торговаться со Мной о мелочах и глупостях». Но есть в этом уходе и разочарование. Бог ожидал, что Авраам честно скажет, что его беспокоит судьба Лота, и перестанет прятать личный интерес за теологическими рассуждениями. Но даже если Авраам был всерьез заинтересован в теологической проблеме воздаяния и милосердия, он должен был вести ее как подобает, то есть использовать этот редкий случай для подлинного идейного спора.

На самом деле в торге между Авраамом и его Богом смешались сразу две проблемы: вопрос о коллективном наказании, то есть о наказании праведника заодно с грешником, с которого Авраам начал, но не продолжил, и вопрос о «стоимости» одного-единственного конкретного праведника, то есть Лота, до которого Авраам хотел добраться методами мелочного торга.

Смысл нетерпеливого ухода Бога в том, что между сорока праведниками, или двадцатью, или десятью нет разницы. Она существует между многими и одним. Об этом свидетельствует также оставшееся в иврите выражение: «Один праведник в Содоме».

Но Авраам не занялся этой проблемой, и, когда Бог увидел, что он просто старается сбить цену и не возвращается к выяснению этого действительно важного вопроса, Ему надоело: «И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом».

Кстати, на вопросы, заданные Авраамом, в прошлом уже был дан ответ. Если бы он прочел историю потопа, произошедшего за несколько поколений до него и описанного несколькими главами раньше, он бы уяснил себе, что Бог действует иначе: Он спасает одного праведника, но не прощает из-за него всех нечестивцев. Во время потопа Бог спас Ноя, единственного праведника в своем поколении, и уничтожил всех грешников. И так же Он поступит сейчас: Его ангелы спасут единственного праведника, Лота, и истребят весь город со всеми его грешными жителями. Короче говоря, весь этот торг из-за числа праведников был с самого начала излишним, и Авраам пропустил случай провести с Богом настоящую дискуссию.

Вернусь к Иакову. Когда впервые читаешь рассказ о его разговоре с Богом, возникает впечатление, что он, в отличие от своего деда, вообще не заинтересован в обсуждении принципиальных вопросов и торгуется исключительно о технических деталях и своих личных потребностях. Но хотя Иаков говорил вроде бы только о своих сиюминутных проблемах, а Авраам — как будто бы о высоких вопросах морали, оказалось, что именно Иаков был глубже и принципиальней. Он не только разъяснил Богу, что отношения между Всевышним и человеком всегда обоюдны и симметричны, потому что Бог тоже нуждается в своих верующих, а не только они в Нем. Он пошел дальше — объяснил Ему, что человек нуждается в своем Боге, чтобы тот защитил его в пути и дал ему пищу и одежду, а Бог нуждается в Своих верующих для самого Своего существования.

И в результате Бог понял, что прежние инструкции типа «Пойди из земли твоей» и эксперименты вроде принесения в жертву любимого сына, так хорошо сработавшие в случае послушного Авраама, не будут приняты верующим нового типа. И хотя Он и Иакова подверг испытанию, это испытание было совсем иного рода. Он не потребовал от него совершить мгновенный страшный поступок. На долю Иакова выпали длительные испытания. Первым из них стал поход в Харран, и эту проверку он прошел успешно. Он начал этот поход испуганным и неуверенным в себе юношей, а закончил смелым и сильным мужчиной, который легко отбросил от устья колодца тяжелый камень и дерзко поцеловал девушку в первую же их встречу. Вторым испытанием было долгое ожидание любимой, и этот экзамен он выдержал тоже. Третьим стало долгое бесплодие Рахили, и хотя на сей раз Иаков оказался не на высоте, это испытание помогло ему лучше понять и себя самого, и свою любимую жену. Четвертым испытанием стала утрата любимого сына, который, как ему сказали, был растерзан хищными зверями. Иакова обманули не только сыновья — даже Бог не явился ему во сне и не открыл, что Иосиф жив.

Но Иаков выдержал еще одно, пятое испытание. Им стала ночная схватка на переходе через Иавок, один из самых загадочных и интересных эпизодов всей истории праотцев.

По возвращении в Ханаан, в преддверии неминуемой встречи с Исавом через двадцать лет после бегства от него, Иаков попросил помощи у Бога. Он покинул материнский шатер испуганным юношей, поспешно, как был, без всяких пожитков: «Я с посохом моим перешел этот Иордан», — описывал он свое тогдашнее положение двадцать лет спустя. Теперь он возвращался во главе большой семьи и с большим имуществом. Но и сейчас он боится беды. Тогда его страшили трудности и опасности похода, теперь — предстоящая встреча с братом. Раньше он потребовал от Бога добавить к договору между ними обязательство вернуть его домой «в мире», теперь он напоминает Ему об этом обязательстве: «Избавь меня от руки брата моего, от руки Исава; ибо я боюсь его, чтобы он, пришедши, не убил меня и матери с детьми. Ты сказал: „Я буду благотворить тебе, и сделаю потомство твое, как песок морской…“» (Быт. 32, 11–12).

Но, как и тогда, Иаков, этот вечно томимый опасеньями библейский герой, не полагается на одну лишь Божью помощь. Едва вступив в Ханаан, он загодя посылает Исаву богатые дары, стада овец, верблюдов и скота, детально инструктирует своих посланцев, какие в точности слова сказать брату, чтобы задобрить его, а накануне встречи, дойдя до ручья Иавок, под покровом темноты переправляет все свое имущество и «двух жен своих, и двух рабынь своих, и одиннадцать сынов своих» на другой берег. Ручей бурный, переправа опасная, особенно во мраке, но Иаков страшится предстать перед Исавом и его людьми, отягощенный семьей и имуществом.

И вот теперь, после рассказа об этой ночной переправе, звучит одна из самых таинственных и великолепных библейских фраз: «И остался Иаков один, и боролся Некто с ним, до появления зари».

Многие и до меня уже задавались вопросом, в чем состоял смысл этой борьбы и кем был боровшийся с Иаковом. В начале рассказа он назван «Некто», в конце говорится: «Ибо ты боролся с Богом и людьми»[17]— словно речь идет о борьбе с неким божественным существом. Это заставляет вспомнить тех гостей, которые пришли к Аврааму перед истреблением Содома и Гоморры. Они тоже поначалу были названы «тремя мужами», а потом оказалось, что этими гостями были два ангела и Бог собственной персоной.

Некоторые комментаторы полагают, что этим «Некто» был сам Исав. Другие утверждают, что это был ангел, ответственный за него. А третьи говорят, что Иаков боролся со своей собственной сущностью. Я предпочитаю и здесь буквально придерживаться того, что написано, и думаю поэтому, что речь идет о Божьем ангеле. Во-первых, потому, что читатель имеет дело с Библией, а не с «Войной и миром», а на страницах Библии вполне естественно встретить ангелов. Особенно когда речь идет о Иакове, который уже встречал их в самых разных своих снах. В первом (перед походом) он видел, как они поднимались и спускались по лестнице; в другом (уже в Харране) он встретил ангела, который представился ему Богом, благословил его стада плодовитостью и велел ему вернуться в свою страну. Еще раз Божьи ангелы явились ему, когда он расстался с Лаваном, в том месте, которое он назвал Маханаим; и вот сейчас он с успехом борется «с Богом и с людьми» на переходе через Иавок.