Добыча - Эндрю Фукуда

— Мы должны пройти водопад! — отвечает он. — Мы должны оставаться на реке!

— О чем ты? — кричит Сисси сквозь дождь, бьющий по лицу.

— Охотники ведь не умеют плавать! — глаза у Джейкоба светятся возбуждением. — Они быстро тонут. Помнишь, что нам рассказывал Ученый? Они паникуют, как только вода доходит им до подбородка. Их парализует от страха, и они тут же тонут.

— И что? — говорит Сисси.

— Сама подумай. Для них водопад — верная смерть. Они не посмеют пойти дальше. Для них это самоубийство. Но для нас не обязательно. Мы умеем плавать. Мы можем пережить водопад. Это как замочная скважина, в которую можем пройти только мы. Это мост к свободе. Поэтому на табличке и написано, чтобы мы оставались на реке.

— Не знаю, — говорит Сисси.

Но Джейкоб не сомневается в своей правоте.

— Думаю, поэтому Ученый и рассказал нам о водопадах. Чтобы приготовить нас к этому. Но помнишь, он всегда описывал их как нечто прекрасное, как врата в рай, — он возбужденно всплескивает руками, и я вспоминаю рисунок, над которым Эпаф вчера работал. Водопад там был очень хорош, настоящий оазис красоты. — Мы должны оставаться на реке, — повторяет Джейкоб, — и спуститься вниз.

— Ты не понимаешь, Джейкоб, — возражает Сисси. — Впереди водопад.

— Я знаю, знаю, знаю, — повторяет он, зажмурившись и сжимая и разжимая кулаки. — Но еще я знаю, что мы не должны покидать реку!

— Что ты несешь?

— Оставайтесь на реке! — кричит Джейкоб. — Так написано на табличке! Этого хотел от нас Ученый. Чтобы мы оставались на реке, продолжали спускаться по ней.

— До тех пор пока это разумно! — возражает Сисси. — Там водопад. То, что ты предлагаешь, полное безумие.

— Пожалуйста, Сисси, — Джейкоб умоляюще смотрит на нее. — Давай не отклоняться ни на шаг. Давай делать то, что нам велел Ученый. Останемся на реке и не будем с нее сходить. Это наш путь в Землю Обетованную. К молоку. К меду. К плодам и солнцу. К улицам, по которым ходят другие люди, к стадионам, игровым площадкам, паркам, где играют тысячи детей. Если мы будем слушаться инструкций, мы туда попадем, — он яростно мотает головой, на глаза у него наворачиваются слезы. — Это стоит того, чтобы мы попробовали. Пожалуйста, Сисси.

Сисси закусывает нижнюю губу и смотрит вперед, сосредоточенно наморщив лоб. Потом переводит взгляд на Джейкоба.

— Мы всегда держимся вместе, правда? — говорит она.

— Всегда, Сисси, — отвечает Джейкоб, едва не плача.

— То есть, что бы я ни решила, все со мной согласятся? — спрашивает она.

Джейкоб кивает.

— Ты мне доверяешь?

— Да.

Она делает глубокий вдох:

— Мы уходим с лодки. Сейчас.

Плечи Джейкоба печально опускаются.

Внезапно молния прорезает небо, четко обрисовывая силуэт восточных гор — огромной темной стены, — которые сейчас так близко, что я будто чувствую сладковатый запах секвой. На секунду я вижу реку. Потоки воды мчатся вперед с чудовищной скоростью и целеустремленностью. Река превратилась в чудовище, яростно несущее клочья белой пены прямо к горе. Она не огибает ее, течет не сквозь узкое ущелье, а прямо через сердце тьмы.

Я кладу руку на плечо Сисси и качаю головой:

— Слишком поздно, Сисси. Это верная смерть. Мы утонем.

Она прищуривает глаза, вглядываясь сквозь ветер и дождь, и раздраженно выдвигает челюсть вперед. Она знает, что я прав. Говорить больше нечего. Воды реки смешиваются с ледяным ветром. Мы смотрим вперед, не зная, что нас ждет.

Спустя пять минут дождь неожиданно стихает, становится холоднее. Ночь настолько темна, будто небо залито чернилами. Река ревет, наполняя наши уши грохотом.

Мы куда-то попали. Это пещера, наполненный темнотой тоннель. Внутри восточных гор.

— Я ничего не вижу, ничего не вижу, — бормочет рядом со мной Дэвид. — Мы внутри горы, мы внутри горы, мы как-то попали в гору.

Я закрываю глаза. Открываю. Никакой разницы: темнота непроглядна до такой степени, что от дезориентации я едва не начинаю паниковать. Становится быстрее, мокрее, громче. Рев водопада оглушает.

— Приготовьтесь все! — кричит Сисси. Мы подгибаем колени, соединяем руки, веревка нас связывает. — Опуститесь на одно колено! Подогните одно колено! Приготовьтесь прыгать…

Рев воды заглушает ее голос. Я разгибаю одну ногу, поднимая Бена с собой. На лицо мне падают мелкие брызги. Похоже, осталась всего пара секунд.

— Когда перевалим через край, прыгайте как можно дальше от лодки! — кричу я, не зная, слышат меня или нет. — Сгруппируйтесь, не отпускайте веревку. Как долго бы ни пришлось падать, не отпускайте веревку! — я смотрю по сторонам, пытаясь понять, слышал ли меня кто-нибудь. Но ничего не вижу. Я чувствую только их напряжение и исходящий волнами страх.

Наконец мы оказываемся у водопада. Его рев оглушает. Я открываю рот, чтобы закричать, но меня покинул даже страх. Лодка наклоняется вперед, и в следующее мгновение мы падаем с утеса. Отвратительное ощущение охватывает нас. Все, чего мне хочется, — это схватить Сисси за руку. Мы в темноте как-то находим друг друга и хватаемся за руки беспорядочным, страстным и по-человечески горячим прикосновением. Вот водопад, а вот его нет, и мы падаем вниз, прямо в пасть тьмы.

Кажется, что падение длится вечность.

Мы ударяемся о воду — в тот момент, когда я уже перестал мечтать о встрече с ней, — с такой силой, будто бы упали на асфальт.

Я оказываюсь в серой подводной тьме, среди водоворота пузырьков, звук бьющейся о воду воды заглушает все. Веревка, обвязанная вокруг груди, натягивается как стальной канат, и мою голову отбрасывает назад, чья-то рука ударяет по лицу, кто-то пинает меня. Я не понимаю, где верх и куда плыть.

Следуй за пузырьками,говорю я себе. Все подо мной, я чувствую, что веревка уходит вниз. Я тяну на себе всю цепочку. Наконец, изо всех сил гребя руками и ногами, я вырываюсь на поверхность: жидкая тьма сменяется темной пустотой. Ничего не видно, только смутные черно-серые очертания. Я плыву вперед, в темноту, которая еще чернее, чем все вокруг. Наконец моя рука касается чего-то твердого. Я чувствую, что спасен, хватаюсь обеими руками и подтягиваюсь. Я на камне.

Теперь я оборачиваюсь и тяну на себя веревку. Как по волшебству, один за другим все поднимаются на поверхность: отплевываясь, плача, ругаясь, кашляя.

Живые.

Этой ночью мы лежим вповалку на жестком известняке. Мы не знаем, большая эта скала или маленькая; откровенно говоря, нам и не хочется знать. Мы слишком рады тому, что живы и можем вот так лежать, обнявшись, плача от облегчения.