Мама для Ромашки - Анна Мишина

— Да брось! Хорошая девчонка. Ну, подумаешь, водой немного окатила, у тебя этих костюмов завались. И кстати, — машет рукой Марта, — ты и правда сам виноват. Пер как танк, а мог бы пропустить.

— Ты на чьей стороне вообще? Вознамерился залезть Мальцевой под юбку? Ну, да только потом, когда будешь ее увольнять, не забудь сказать, что у нас в коллективе по уставу служебные отношения не в чести.

— Ой ли! А сам давно с Олеськой кувыркался, праведник? — фыркает дружище и кидает в меня ручку.

Ребенок ребенком. Если бы не его мозг — калькулятор и долгие годы, что мы прошли рука об руку, точно уже разругались бы в пух и прах. Но являясь друзьями с самого детства, мы с Левашовым умели прекрасно компенсировать недостатки друг друга. Так мою иногда чрезмерную серьезность в компании с лихвой покрывало полное отсутствие серьезности Марата. Он любимец коллектива, я постоянный триггер для работников. Так и живем.

Да и откровенно говоря, уже надоело, что второй день, что внутри меня, что снаружи, все крутится вокруг этой светловолосой, голубоглазой Лисы.

— Кстати, что ты там про машины говорил?

— Здрасте, приехали! Левашов, ты сам меня направил в автосервис, где наша практикантка автомехаником подрабатывает, — отстукиваю ручкой по столу, что-то нервы совсем расшалились в последнее время.

— А Мальцева не так проста, как кажется на первый взгляд, — ухмыляется Марат, — я бы посмотрел на нее в рабочей форме, ставлю сотку, что она самый сексуальный автомеханик во всем мире… ауч, — потирает лоб друг, по которому только что прилетело брошенной мной ручкой.

— Выкинь эту дурь из головы.

— Помяни мое слово, Рус, она тебя потом еще не раз удивит, — уверенно вещает друг, а мой язвительный ответ тормозит появление в зале работников.

Все рассаживаются по своим местам, Олеся носится с папками, выдавая каждому присутствующему по копии договоров, что вчера притащил нам “СтройКом”, и пары минут не проходит, как расслабленный треп переходит в деловую беседу.

Совещание получается не из простых, и приходится серьезно поломать голову над тем, какую стратегию действий выбрать с намеченной компанией. Почти два часа безвылазной болтовни, и в итоге с горем пополам мы приходим к общему решению.

— Так, друзья, — поднимаюсь с места, накидывая пиджак. — К концу недели необходимо предоставить мне на рассмотрение несколько наиболее выгодных вариантов и для нас, и для “СтройКом”, как мы можем минимизировать расходы и оптимизировать производство. Следующее совещание в понедельник, там и будем принимать окончательное решение.

По залу проносится дружный гул согласия, и работники расходятся по своим рабочим местам.

— Пообедаем? — потирая виски, спрашивает Марат, а мне, собственно, ничего и не остается, кроме как согласиться. Поднимаемся на десяток этажей выше, в ресторан, и хоть на пару минут отключаемся от работы.

* * *

День проносится с бешеной скоростью. Не успеваю опомниться, как звонит Нина Федоровна и взволнованно интересуется, не забыл ли я о том, что ей сегодня в девять нужно быть свободной.

Не забыл. Просто на время не смотрел совершенно, а уже ни много ни мало восемь вечера. Олеся пару часов назад упорхнула, да и вообще в офисе и на всем этаже стоит гробовая тишина — коллектив разошелся по домом.

Закрываю кабинет, подхватываю в руки висящий на вешалке пиджак и иду по пустому коридору. Уже почти зашел в лифт, когда в глаза бросается отблеск света из-под приоткрытой двери кабинета. Интересно, что это за отчаянный трудоголик в девятом часу в майский вечер просиживает штаны в душном офисе?

Подходя ближе, понимаю, что, похоже, этого отчаянного трудоголика я знаю. А виновником его усердной работы являюсь я сам. Свет горит из архива.

Уже хочу развернуться, но внутри просыпается совесть, я тоже все-таки человек, а не монстр. Мало ли кто ждет ее дома. При последней мысли внутри что-то неприятно заскребло, но, тем не менее, душу в себе все лишние эмоции и подхожу к кабинету, особо сильно не стараясь быть незаметным.

Мне хватает одного брошенного взгляда, чтобы зависнуть в пороге. Даже не рискую приоткрыть дверь шире, а как какой-то маньяк, заглядываю в приоткрытую щель.

Алиса. Она. Сидит ко мне в пол-оборота на крышке светлого деревянного стола, закинув нога на ногу, и что-то тихо бубнит себе под нос. В одной руке открытая папка с документами, которые она рассматривает, быстро пробегая глазами, а второй девушка нервно теребит ручку.

Припадаю плечом к дверному косяку и непроизвольно растягиваю губы в улыбке.

Мила. Когда не задирает упрямый подбородок, не дерзит и не кидает колкие взгляды — ледышки. Длинные светлые локоны, что еще днем были собраны в толстую косу, разметались, легкими волнами ниспадая на плечи и обрамляя ее аккуратное личико.

Удивительно, как внешне такая миниатюрная куколка, идеальная от и до, может быть дерзкой любительницей машин. До сих пор в голове не укладывается.

Неожиданно мобильный девушки начинает звонить, и та, едва не подпрыгнув от неожиданности, со злостью проводит пальчиком по экрану телефона, очевидно, сбрасывая вызов. Длинная светлая прядь падает на лицо, и она забавно пытается ее сдуть, в итоге, запустив ладошку в волосы, мимолетным жестом откидывает непослушный локон.

Вот проклятье!

Сжимаю челюсти, когда по позвоночнику пробегает холодок, а в штанах становится тесно от накатившего возбуждения. Все мое желание упирается в молнию до боли, и остается молиться, чтобы ткань не пошла по швам. Проклятье, Беркутов, тебе сейчас только стояка на новенькую сотрудницу не хватает в жизни.

Уже собираюсь объявить о своем присутствии и отправить заработавшуюся девушку домой, когда та сама оборачивается. Мгновение, и в ее глазах проносится испуг, который тут же сменяется непрошибаемым упрямством. Карамельные губы поджимаются, а расслабленного выражения на лице как не бывало. Ее реакция на меня задевает. И это вмиг остужает пыл.

— Работаешь? — ухмыляюсь. — Похвально.

— Вы же не оставили мне иного выбора, Руслан Данилович, — соскакивает со стола девушка, и только тут я замечаю, что она без обуви. Миниатюрные ступни мягко приземляются на холодный пол, и девушка оказывается почти на две головы ниже меня. Однако гонор с лихвой компенсирует недостаток роста.

— Трудотерапия, Алиса Алексеевна. Хорошего вечера в компании пыльных бумаг, — киваю головой в сторону полок, на которых за это время определенно стало меньше бардака, и, кинув быстрый взгляд на ее ноги, что пляшут на холодном полу, бросаю, — советую обуться, простудитесь, — и ухожу.

Домой. Подальше от этой, странно влияющей на меня девчонки и поближе к Ромашке, по которой за целый день успел соскучиться.

Отчеты, отчеты, отчеты…

Договора, договора, договора…