Залог - Виктория Селезнева

Мужчина прикрыл глаза, видимо, чтобы совладать с собой. Ну, вот сейчас чего он злится? Я же его деньги экономлю.

- Сядь, - рявкнул он. Я медленно подошла к дивану, чувствуя себя непослушной школьницей.

Тимур встал, забирая ноутбук со стола и отдавая его мне.

- На будущее: я никому не позволяю считать мои деньги. И раз ты играешь в скромницу, буду четче отдавать распоряжения. Выбираешь два купальника, еще пару комплектов для встречи, пару платьев для похода в ресторан и что-то из верхней одежды, на случай, если похолодает. И про подходящую обувь не забудь. На цены не смотришь, смотришь только на то, подойдет тебе или нет. И не зли меня, пожалуйста, лишний раз.

Я снова закусила щеку изнутри, чтобы выполнить последний приказ начальника. Конечно, со стороны это, наверное, смотрится мило: мужчина дает тебе возможность потратить кучу денег на брендовые шмотки. Но А. Это не мой мужчина, Б. Мне эти шмотки абсолютно не нужны, В. Лучше бы эту сумму списал в счет долга.

Объяснять Тимуру свою позицию я, конечно, не стала, а просто молча добавила все, что он сказал. Ну, ладно-ладно, я была бы не я, если бы не решила слегка отомстить: в этот раз я выбрала конкретно то, что подороже.

Проснулась я от стука в дверь. Снова не сразу поняла, где я, поэтому какое-то время просто лежала с распахнутыми глазами.

Стук повторился, и до меня, наконец, дошло, что нужно что-то ответить.

- Да-да, - произнесла я, натягивая одеяло до подбородка.

В комнату вошла Фрекен Бок.

- Завтрак на столе, - произнесла она недовольно. Мой взгляд упал на настенные часы, и я пришла в ужас. Я на пять минут снова опоздала, только в этот раз я умудрилась проспать. Волшебный матрас, ей богу…

Я вскочила с постели, направляясь в темпе в санузел. В последний момент, перед тем, как закрыть дверь, я крикнула Татьяне:

- Передайте Тимуру, что я буду через пять минут.

Еще ни разу я так быстро ни чистила зубы, ни причесывалась и ни одевалась.

Хозяин дома сидел за столом, а напротив него и того места, где обычно сижу я, стояла тарелка с творогом, тосты и чашки с кофе.

Я присела на стул, ожидая, что меня сейчас будут ругать. А, возможно, еще и накажут.

- Я проспала, прости, - произнесла я сразу. Как ни странно, мужчина просто кивнул в ответ, намазывая масло на тост.

- Курьер с одеждой приедет в обед, - произнес он, как ни в чем не бывало, - сразу все померь, если что-то не подойдет, тебе привезут замену.

Я кивнула, мысленно выдыхая.

- Гости приедут около шести вечера, к тому моменту я уже вернусь. Вечером так же приедет стилист, который поможет тебе с макияжем и укладкой.

Меня ни разу не готовили так конкретно. Конечно, я бывала в парикмахерских и салонах, но чтобы на дом приезжал человек, который будет создавать мой образ… Такого не было.

- Хорошо, - ответила я, берясь за ложку. Чувствовалось, что творог явно не магазинный, и я не удержалась от вопроса.

- А творог тоже с твоего хозяйства? – спросила я, делая глоток крепкого кофе.

Тимур исподлобья глянул на меня, но все же снизошел до ответа.

- Я не держу коров, - произнес он.

Господи, вот я тупица… Я же действительно вчера не видела рогатых, как можно не сложить дважды два?

- Но ты права, - продолжил он, - это фермерский продукт.

Я кивнула, чувствуя, как румянец подбирается к щекам. Почему-то мне было важно не выглядеть дурой в его глазах, возможно, это защитная реакция, чтобы он не увидел во мне слабого противника.

Вообще, сегодня мужчина на редкость был разговорчив, и даже в его словах не сквозило привычное раздражение. Мне очень хотелось воспользоваться хорошим расположением духа моего похитителя, и узнать, как обстоят дела с долгом. Связывается ли с ним мой брат? Нашел ли он деньги?

Словно почувствовав мой интерес, мужчина сам начал разговор.

- Звонил твой брат, - произнес он сухо.

- И что? – я не донесла ложку до рта, опуская ее обратно в тарелку.

- Сказал, что в течение пары дней соберет нужную сумму, - слегка усмехнувшись, произнес Тимур.

- О какой сумме идет речь? – поколебавшись немного, все же поинтересовалась я.

Мужчина удивленно посмотрел на меня.

- А почему ты не спросила об этом брата?

- Я спросила, - сглотнула я, - он не ответил.

- И зачем тебе тогда знать? – с любопытством спросил меня мужчина.

- Просто интересно, - пожала я плечами, - в какую стоимость меня оценили в роли залога.

Тимур хмыкнул, допивая кофе.

- Десять миллионов, - ответил он.

У меня внутри все оборвалось.

- Надеюсь, рублей? – уточнила я.

- Рублей, - кивнул мужчина.

Кофе сразу стал невкусным, как и творог. Я отодвинула тарелку, стараясь сохранять спокойствие. Конечно, объективно, это не самая огромная сумма. Для Тимура, я подозреваю, это вообще копейки. Мысленно я готовилась и к большей цифре. Но одно дело готовиться, другое услышать реальность.

Для нас, живущих на съемной квартире молодых людей из села, это не подъемная цифра. Даже если прикинуть, что мы расскажем все маме и продадим все наше имущество, мы даже одного миллиона не наскребем.

Кредит мне лично в таком объеме не даст ни один банк. А даже если и даст, с чего я его буду отдавать?

Для студентки-очницы я получаю неплохую зарплату, в районе пятидесяти тысяч. Но так и мы живем в Москве, для этого города это минимальная сумма для существования. Почти треть я отдаю за квартиру, плюс транспорт, одежда, еда… В общем, даже на двоих с братом мы не потянем такой кредит.

- Для чего ему такая сумма? – пересохшими губами спросила я у мужчины напротив. Умом я понимала, что он не виноват, что брат сам взял столько денег. Но так и хотелось крикнуть «Нахрена ты ему одолжил так много?!»

- Это тебе нужно у брата узнавать, - вытирая губы салфеткой, ответил Тимур.

- Почему он у тебя взял их? Как он с тобой вообще связан? – перло из меня желание выяснить все сейчас.

- А у кого? – приподнимая бровь, поинтересовался мужчина. – У банка?

Я прикрыла глаза. Действительно, дурацкий вопрос.

- Ешь, - Тимур кивнул на тарелку.

- Спасибо, я наелась,  - произнесла я, понимая, что даже ложку не смогу проглотить.

Тимур встал, явно намереваясь уйти. Затем, он подошел ко мне сзади, положив мне руку на плечо и слегка наклонившись к моему уху.

- Приходи в себя. К вечеру на твоем лице не должно быть ни малейшего признака озабоченности, ясно?