Под созвездием змееносца - Нэм Иртэк

И в такой душещипательный момент появилась я, мешая личному счастью весельчака Фрола. При посторонних вести столь откровенный разговор не слишком-то удобно, поэтому я хотела спрятаться за чем-нибудь или вовсе вернуться, но уже была замечена мамочкой Доож.

— Одарённая вернулась, — крикнула она и мне послышались слёзы в её голосе. — Ну, пора в путь? В Храм теперь тебе дорога.

А, ну конечно, здесь всем, кто силой обладает, только туда и приходится отправляться. Вчерашнее представление в моём исполнении к другому выводу и не могло привести. Пришлось перестать пытаться скрыться за чахлым кустиком и подойти к парочке.

— Здравствуй, Фрол.

— И тебе здоровья, странница. Слыхал, что ты тоже жрицей станешь. Значит, боги благословили меня, когда послали встречу с тобой. Не держи уж зла, если что не так, — понуро склонил голову усач.

Да я же к нему со всей душой, хороший мужик, весёлый и добрый, а ещё мне кажется, что искренне он всё говорил о своей любви. Раз уж в этом мире к жрицам с почтением относятся, то почему и не воспользоваться?

— За мной монахи должны прибыть, но чего их тут ожидать? Подвезёшь меня, Фрол, к святилищу же одна дорога, не разминёмся?

— А чего не подвезти?! Завсегда рады.

Одобрительно и даже важно кивнув, правда, пришлось постараться, чтобы не рассмеяться, я попросила селянина подождать меня, а сама ушла в дом и великанщу с собой утащила.

— Для чего ты здесь, Доож?

Женщина, кажется, оторопела от моего простого вопроса и задумалась.

— Самой-то мне уже ничего не надобно. Людям помогаю, — наконец, ответила она.

— Ты бежишь от чего-то или кого-то? Надеешься, что все горести забудутся, если думать только о других? — не знаю, откуда такие мысли взялись в голове, но именно так мне и показалось.

Неожиданно Доож разрыдалась и почти рухнула на одну из лавок. Не такой реакции я ожидала, но поняла, что горе может выходить по-разному. Пусть поплачет и по-новому посмотрит на мир и на своё место в нём, а мы с Фролом подождём. Вещи мои, как я заметила, уже уложили в котомку и даже еды кое-какой туда добавили, не забыв и флягу, наверное, наполнить. В дорогу всё собрано, осталось только одно дело закончить, чтобы спокойно покинуть тех, кто пригрел меня в неизведанном мире.

Доож оказалась сильной не только физически, она быстро успокоилась и посмотрела на меня припухшими и очень несчастными глазами.

— Права ты, одарённая. Другим помогать легче, чем простить собственные обиды. Может, и немного я видела в жизни, но ничего в том не было хорошего, а как сюда пришла, так, почитай заново жить начала. Надеялась вымолить себе у богов счастья хоть толику и деточку народить. Почитай, как пять годков замужем была, а так и не отяжелела. Супружник мой лютовал, бывало, и побить мог, когда не в духе, вот я и решилась в святилище отправиться. Только вскорости письмецо мне муж прислал, что не жена я ему боле. Нужна была для работы, а раз из дома ушла, то он уж и другую привёл, которая ему двоих сыновей родила. Всё честь по чести расписал, что ходил он к ней в соседнее село все годы, что жили мы с ним. А брак наш расторгли по причине моей бездетности. Вот и стало мне некуда идти, уж лучше я здесь останусь, думала. Да вот Фрол душу мне выворачивает, манит несбыточными надеждами. Больно мне слышать слова его, не могу больше. Я ведь без любви замуж шла, меня и не спрашивали в своё время — согласился приезжий один взять, отец и рад был. Вот так оно.

История, прямо скажем, не слишком весёлая, но ситуация поправимая, надо только Доож убедить рискнуть.

— Я, ты знаешь, не местная и порядков ваших не знаю. Но только для того, чтобы отличить правду ото лжи, не это нужно. Фрол от чистого сердца говорит, во всяком случае, он в свои слова верит. И ты поверь, Доож. Не любила же прошлого мужа, так и жалеть не о чем. Считай, что то судьба тебя от него увела, чтобы ты другого встретила. А чего самой от счастья отказываться, когда оно рядом ходит? Или не нравится тебе Фрол? Тогда другое это дело, тут уж ничего не поделаешь.

Доож вздохнула и вытерла фартуком мокрые щёки, сразу заалевшие. И скромненько так, тихо, но уверенно сказала.

— Нравится. Хороший мужик, весёлый и добрый, только боязно поверить, что меня такую любить можно. В деревне все детей мною пугали, а он красавицей зовёт, странно это.

— Да с чего ты взяла, что тебя любить нельзя, в самом деле?! Ну, как я погляжу, под местные стандарты ты, конечно, не подходишь, ничего с этим не поделаешь. Но это говорит лишь о том, что Фрол тебя не разлюбит, когда свежесть лица увянет. Ему ты нужна такая, какая есть, а это дорогого стоит.

Недолго убеждала я Доож, простилась она с подружками своими и вместе со мной, а так же, не сразу поверившим в обрушившееся на него счастье, Фролом отправилась в дорогу. Кобылке было нелегко тащить всех нас, поэтому мы с Доож шли рядом с телегой, бросив на неё свои нехитрые пожитки, и пытались разучивать песню. Заодно и первые весенние цветы собирали да венки плели. Хорошо нам и легко было, пока впереди облако пыльное не показалось.

— О, странница, это, по всему видать, за тобой монахи скачут, — приложив руку козырьком ко лбу, обрадовал меня Фрол.

— А ну их, пусть в святилище скачут, а я одна пойду. Вы же меня не бросите, на ночь приютите? А утром снова в путь отправлюсь, не очень у меня отношения со служаками местными складываются что-то…

Спутники мои спорить не стали, а в том, что они не выдадут, я была уверена. Только вот монахи в составе трёх штук эти совсем не глупцами оказались и почему-то сразу поняли, кто из нас троих из другого мира.

— Приветствую. Ты что ли шальная? — посмотрел на меня с высоты лошадиной спины мужчина очень приятной наружности и со смехом продолжил. — Куратор местный аж до самого верха дошёл, лишь бы от тебя скорее избавиться. Талант, видать, у тебя большой, ему не в уровень.

Вот не смешно мне, а обидно. Имени нет, а прозвище, похоже, появилось. На меня смотрели три пары задиристых глаз, а их владельцы усмехались кто в усы, а кто и не скрываясь. Статные ребята в монахах тут числятся, можно понять радость местных вдов, как мне Фрол рассказывал не так давно. Только вот мне совсем не весело и даже как-то неприятно. Не хочется мне с этими молодцами в путь отправляться, предчувствие какое-то что ли…

— Нет, не я это, дядечка, — решила увильнуть от сопровождения и притвориться местной не слишком умной селянкой.

— Да не обижайся, девка. Мне тебя хорошо описали, так что, по твою душу мы тут коней загоняем, — хохотнул «монах» и спешился, позвякивая кольчугой. — Воины мы, когда ещё повеселиться, коли не с красавицами?! Дело нам предстоит не особливо опасное, доставим тебя в лучшем виде, не переживай. Помочь или сама заберёшься?

Делать нечего, весовые категории с этим на первый взгляд приятным во всех отношениях мужчиной у нас разные, а настроен он весьма решительно. Такой в охапку возьмёт, через седло перекинет и не пикнешь, потому как неудобно в лежачем положении. Лучше уж я добровольно поеду, а там посмотрим. Прощание вышло скомканным, то ли я за этот день, который и начался недавно, слишком часто это делала, то ли будущие молодожёны стеснялись. Доож меня обняла, а Фрол сообщил название своей деревни, чтобы заглядывала, если вдруг снова окажусь в этих краях. «Пятый дом от леса», — вот и всё, что я услышала перед тем, как началась бешеная скачка.