Лучи уходят за горизонт. 2001-2091 - Кирилл Фокин

Спустя пять лет Иоанну смертельно надоел этот прекрасный вид. Он всё ещё пробуждал детские эмоции, испытанные при заселении, но комната с каждым годом становилась всё меньше, а неинтересных предметов — всё больше. Иоанн не принимал концепцию универсального образования мистера Смайли, которого видел всего три раза в год — основатель и владелец школы приветствовал учеников, поздравлял их с Рождеством и провожал. Видимо, остальное время этот потолстевший и облысевший псевдо-аристократ (как полагал Иоанн) играл в гольф.

Иоанну не нравились физика, химия и биология — всё то, на чём особенно настаивал Смайли в программе школы-интерната. Предмет «история науки» навевал на него скуку, поэтому на пятом году обучения Иоанн раз в две недели пропускал этот урок, уделяя внимание другим занятиям или развлекаясь с друзьями. Вот в чём никак нельзя было упрекнуть Смайли, рассуждал Иоанн, так это в отсутствии демократизма и жёстком контроле над учениками. Предполагалось, что ученики могут соизмерять свои возможности и имеют право пропускать уроки. Считалось, что прививать дисциплину — не то, чем должно заниматься заведение мистера Смайли, и если ученик вёл себя неподобающе, то его сразу же выгоняли, а родителям возвращали деньги.

На памяти Иоанна было всего три таких случая. В декабре 2009-го выгнали его одногруппника — это был общительный и весёлый испанец, но на первом же экзамене выяснилось, что это место не для него. Оставалось загадкой, как он сумел пройти вступительные собеседования. Второй случай произошёл примерно год назад — во время уборки комнаты одного старшекурсника нашли некие таблетки не медицинского свойства, а после расследования обнаружили, что этот бравый молодой человек предлагал их ребятам помладше.

Третий случай произошёл с выпускницей школы, причём здесь Смайли, как по секрету рассказали Иоанну, встал на сторону девушки. Она доучивалась последний год, была одной из лучших студенток школы, умной и интересной. К ней на выходные прилетел её бойфренд из Германии, они гуляли допоздна, и в принципе в школе закрывали на это глаза, потому что личное время учащихся неприкосновенно, но ребятам приспичило заняться сексом прямо на лавочке в парке, на территории школы. Молодых людей, естественно, заметили. Девушка уверяла, что это «в первый раз», и Смайли посочувствовал тому, что её дебют оказался омрачён… но девушке было семнадцать, а школа-интернат несёт ответственность за учеников, так что совет школы принял решение отчислить красавицу, и Смайли ничего не оставалось, как согласиться. Тем не менее он договорился с другой престижной частной школой в Англии, директор которой согласился взять проштрафившуюся ученицу на последний год и выдать свой диплом под личную гарантию Смайли.

В школе было не принято обсуждать такие вещи, но интерес школьников сложно побороть, что и говорить про возбуждение в связи с последней историей. Ребята не восприняли её как индульгенцию на свободную любовь, но почувствовали гордость за поведение своего «наставника», который поддержал девушку. Лично Иоанну это дало повод задуматься, тем более что сам он уже пару лет присматривался к одной итальянке на год старше.

Этой итальянке Иоанн и собирался сегодня принести в жертву историю науки, где Стивену предстояло докладывать о развитии общей теории относительности после Эйнштейна. Иоанна не вдохновляла тема, но Стивен надеялся, что друг придёт и оценит его выступление хотя бы с точки зрения ораторского мастерства. Увы: Иоанн узнал, что Лора с друзьями собирается в город, и решил составить им компанию.

Сквозь тучи, скрывавшие небо над озером, проглядывало солнце; часы показывали без десяти минут час, и Иоанн решил, что пора выходить. Он положил в рюкзак планшет, бумажник и на всякий случай кепку, нацепил на лоб солнцезащитные очки, кинул мобильный телефон в карман и вышел из комнаты. В коридоре столкнулся с одногруппниками, хохотнул с ними на тему обязательности посещения «истории науки», бегом спустился по закрученной широкой лестнице в холл и вышел на улицу.

Перед входом журчал небольшой памятник-фонтанчик. По дорожкам гуляли преподаватели и бегали из корпуса в корпус ученики; некоторые сидели или лежали на лужайке со своими ноутбуками или планшетами, и Иоанн сомневался, что они все делали учебные задания. У ворот он получил сообщение от Лоры: «Задержусь на 15 мин».

Он простоял возле ворот все двадцать, поглядывая на дорогу от замка через невысокую живую изгородь, когда наконец-то показалась Лора с подружкой и двумя своими друзьями. Одного из них Иоанн знал и относился к нему хорошо; другого видел не в первый раз, но никогда с ним не общался — это был выпускник, не слишком трудолюбивый, если верить его одногруппникам, но проницательный, а ещё «классный», как говорили девочки, — ведь он возил некоторых из них в Италию через Альпы на спорткаре, и у него были длинные светлые волосы и голубые глаза.

— Приве-е-е-ет! — крикнула Иоанну Лора, ускоряя шаг. — Пошли!

На ней было длинное коричневое пальто и лёгкий белый шарф, обёрнутый вокруг шеи. Иоанн пошутил что-то насчёт цвета её волос (прекрасное сочетание белого с белым!), и ребята двинулись в город. Сели в автобус и доехали до центра города, где были четырёх- и пятиэтажные здания и широкие мостовые с некоторым — скажем, заметным — количеством машин. Гуляя по набережной, они любовались противоположной стороной узкой реки под шелест посаженных вдоль тротуара деревьев. Потом взяли с ближайшей стоянки велосипеды и, переехав реку, отправились в Старый город, попутно пугая туристов и местных жителей быстрой ездой. Лора и блондин устроили что-то вроде гонки, и Иоанну ничего не оставалось, как броситься вслед за ними.

Впрочем, Лоре это быстро надоело — дважды обогнав ребят, она заявила, что хватит дурачиться, и приказала двинуться в парк Танерхоф, а оттуда по набережной до озера, чтобы увидеть и сфотографировать школу-интернат и замок с другого берега. Для неё это было чем-то вроде ритуала — Иоанн примерно раз в месяц видел в «Фейсбуке» её фото на фоне замка с противоположного берега: осенью, зимой, весной, в ясную погоду, в дождь, в снег, в туман… и впервые ему самому предстояло стать частью ритуала.

Приехав, они свалили велосипеды в кучу. Лора знала прекрасное место — вид был, отметил Иоанн, и вправду фантастический, и никакой «Фейсбук» не мог его передать. Панорама начиналась справа, от розово-синего замка, затем шёл зелёный массив парка, потом — вдалеке — лес и Альпы, над которыми тянулись облака, и так до линии горизонта… дул сильный ветер, и яхт на озере не было, но Иоанн легко мог вообразить, какое наслаждение стоять здесь летом и смотреть, как по залитому солнцем озеру проходят теплоходы, яхты и катера.

Лора расправила волосы и встала у самой воды, подзывая ребят к себе. Иоанн встал рядом с ней, когда подруга Лоры, присев, снимала их на свой телефон; Лора положила руку на плечо Иоанна, а тот в ответ обхватил её за талию. Они стояли так всего несколько секунд, потом к ним подошли остальные, и уже на следующей фотографии Лору запечатлели склонившей голову на плечо блондина, а ещё на одной она хищно раскрыла рот и оскалилась, высовывая язык.

Закончилась фотосессия групповым фото, для которого был остановлен прохожий в зелёном жилете и с тростью. Иоанну не удалось встать рядом с Лорой, он стоял справа от неё, приобняв её подругу. Та тоже была ничего и, улыбаясь во весь рот, прижала его к себе.