Дороги наёмника - Ростислав Марченко

– А почему нет, если заплатил?

– Пап, у него сундук с вещами железом обшит и наверняка колдовской работы – никаких запоров не видно, и ключом он не пользуется. Да и за один гарнитур[13], я даже не знаю как пираты, а в Клоаке его не задушили.

– Мальчик мой! Твоего отца некоторые могут назвать сволочью и мерзавцем, но дураком, я надеюсь, не считает никто. Кроме тебя сейчас. Так что ты тоже так не считай.

Понявший, что ляпнул, что-то сильно не то, сын немного смутился.

– Для чего мне нужны эти мечи и доспехи? За закрытыми дверями одному на них любоваться? Многих знаешь, кто не взятым в честном бою родовым оружием похваляется, если этот род не вымер?

– А что ты тогда сказал их прибрать, если его в бою прибьют?

– А какие тогда к нам могут быть претензии, если он пал в бою? Пусть проверяют, убедятся – если хорошо заплатят, можно будет даже вернуть. Межродовая вражда по такой глупости нам не нужна. Так и до убийц в доме может дойти, а мы даже не поймём, от кого они.

– Состорожничал, значит, пап… – хихикнул сын. – Не ожидал от тебя.

– И зря. По одной жадности связываться с человеком, которого пираты через океан не ограбив перевезли, редким дураком надо быть.

– А что тогда наместнику его не сдал? Пусть бы с ним мстители и разбирались. Если вообще бы объявились.

– А ты сам подумай… – пожал плечами отец.

– Только из-за меня, что ли?

– Не только. Но и хорошего лейтенанта в роту сына тоже просто так не найдешь, а что чужой здесь, так это даже к лучшему.

– То-то же мне мама шкатулку с ядами в тот день подарила, – ехидно задумался вслух над совпадением появления в роте заокеанского второго лейтенанта и таким странным подарком юный капитан.

– Отравитель ты бестолковый, но чтобы яда в вино плеснуть, много ума и не потребуется. Когда поймешь, что в роте хозяином становится он, а не ты – можешь на убой отправить, можешь отравить, можешь Тельфа своего подослать, можешь даже выгнать попытаться, если убить испугаешься или не захочешь. Но в роте его быть не должно. Если такой человек решит стать капитаном, не испугавшись моей мести, выжить из вас сможет только один.

– А он точно так решит? – Как-то неуверенно высказался вслух озабоченный серьёзностью обсуждаемого вопроса капитан.

– Тоже успел понравиться? – На этот раз на лице Мохана ан Феллема не было ни тени улыбки. – Не знаю. Будь он близкого тебе возраста, было бы легче. Вы, может быть, даже подружились бы. А так… мы даже не знаем, сколько ему лет. Что между вами общего? Если он человек чести, и ты не будешь сильно глупить, тебе, конечно, ничего и не угрожает. Сам локти начнёшь кусать, коли решит уйти. Но где сейчас того можно найти, кто от идущей в руки роты откажется? В песнях? Родные братья за пригоршню золотых друг друга режут.

– Я понял, пап. – Поморщился сын.

– Хоран, конечно, за ним присматривает, да и не он один. Пока эти люди верны, опасаться тебе нечего. – Отец откинулся на спинку плетеного кресла. – Но война это война. Кто знает, может быть, что их завтра прикончат и твоя жизнь будет зависеть от людей, которых ты сам подберешь взамен. Которые и сами предать могут.

Сын кисло сморщил физиономию, отец, не обращая на это внимания, продолжил читать нотацию:

– Своему дружку ан Скаллису я на твоем месте верил бы ещё меньше, чем ему. Что эта семейка хорошо умеет, так это лбами сталкивать. А потом подсылать убийц и расчищать дорогу ядами среди уцелевших.

– Ты меня хочешь запутать, пап? – Нахмурился сын.

– Ты считаешь? – Саркастически усмехнулся папаша. – Но хоть за «друга» своего не вступился, не совсем, значит, безнадежен.

– Отец! – рассердился сын. – Теперь ты меня дураком не считай! Думаешь, что про ан Скаллисов только ты один много чего знаешь? Про отравителей их, убийц с бретерами и шашни с кровососами из катакомб?

Отец вспышку сына воспринял с неожиданным для того одобрением:

– Не зря в «Гильдии» жизнью рисковал! – И тут же его голос лязгнул металлом. – Но про катакомбы даже тут без нужды не трепи. В этом городе с Ночным народом уже сотни лет все сильно сложно, и каждому слуге в душу не заглянуть.

– Я тоже не жалею, – начал успокаиваться сын. – А с Гармом разберусь и без ваших подсказок. Тебе ли не знать, сколько говна среди охотников плавает? Он у меня три дня в роте, а ты его уже отравить предлагаешь.

– За эти три дня в роте он сколько народа сумел к себе расположить? – обосновал причины нотации отец. – Даже тебя в их числе. Я не предлагаю ни его, ни кого-то еще отравить, мой мальчик. Не будет посягать на твое положение – пусть живет, и даже в нашем доме будет желанным гостем. Но по-отцовски предостерегаю, чтобы набрать лишней власти в роте её капитан никому не позволял. Упустишь, останется только убивать. Иначе тебя самого убьют, и третьему не бывать. Ты чем меня только что слушал?

– Ушами, отец, – из упрямства оставил последнее слово за собой сын. Мохан ан Феллем, махнув рукой, спрятал улыбку.

– Папа, а эти четыре наглых кровососа кто такие? – воспользовавшись заминкой, Лойх ан Феллем поспешил сменить тему разговора на куда более его интересовавшую. – У них что, мозги в катакомбах сгнили? Что они в «Дрофе» потеряли?

– Кто знает? – Подал плечами отец. – Может быть, тебя хотели убить. Может быть, барона. А может быть, и твоего лейтенанта. Их даже не опознали еще, рано меня спрашивать.

– Ден Гарм-то к ним как? – Задумался младший ан Феллем.

– Лично он – безусловно, никак. Но как он в твою роту попал, помнишь?

– Считаешь, наместник заказал? – в голосе юного капитана сквозило непритворное изумление. – Императорский наместник с вампирами спутался?

– Ничего пока не считаю. Эта пьяная драка могла быть и случайной.

– Вампиры в Мраморном зале «Золотой дрофы» оказались случайно? Ты надо мной издеваешься?

– Лойх! Мой мальчик… Ты можешь мне не поверить – но Ночной народ Бир-Эйдина туда захаживает не так уж и редко.

– И ты про это знаешь??

– В этом городе я очень мало про что не знаю. Договоренности с главами семей Ночного народа города были заключены задолго до нас. После этого войны за катакомбы и прекратились, да и на ночных улицах стало куда безопаснее. Большинство вампиров этих семей сейчас даже не там, а наверху, во Внешнем Городе живут. Только во Внутренний им ходу нет.

– Что?! – Вот этого сын не знал. – А как ты…

– «Охотники» городу нужны, чтобы вся наша нелюдь знала слово «страх». Да и стража, как ты знаешь, нередко их головы приносит. Для кровососа человек бурдюк с кровью, живущий только для того, чтобы вампир с него питался. В их восприятии есть только одно исключение – человек, убивший вампира или который может его убить. Ты их убивал. Я их убивал. Нас они тоже могут убить, но мы с тобой, как и твой старший брат, для них уже не пища. – Тут Охотник Мохан точно таким же жестом, как сын, почесал затылок и немного поправился: – Точнее не только пища.