Наука, не-наука и все-все-все - Ричард Фейнман

Поговорим о другом вопросе, который возникает в науке – даю по одной-две иллюстрации каждой из общих идей. Как справляться с неуверенностью. По поводу неуверенности ходит множество шуток. Хотелось бы вам напомнить, что можно быть почти уверенным в чем-то, даже если вы сомневаетесь. Мне говорят: «Как вы объясните детям, что правильно, а что нет, если вы сами не знаете?» Я практически уверен – что правильно, а что нет. Я не абсолютно уверен – некоторые события могут изменить мое мнение. Но я знаю, чему собираюсь научить. (Хотя, конечно, дети не желают понимать то, чему их учишь.)

Упомяну вопрос в какой-то мере технический, способ справляться с неуверенностью. Как нечто почти наверняка неверное становится почти истинным? Как действует опыт? Как опыт помогает изменить степень уверенности? Технически это довольно трудно, но я дам простой схематичный пример.

Скажем, у нас есть две теории по поводу того, что должно произойти. Назовем их «теория A» и «теория B». Дальше – сложнее. Пока вы не провели исследований, по той или иной причине – на основании опыта, или других исследований, или интуиции, предположим, что вы больше уверены в теории A, чем в теории B, – гораздо больше. Представьте, что вы намерены исследовать некий образец. Согласно теории A с ним ничего не произойдет. Согласно теории B он посинеет. И вот вы проводите опыт, и образец становится таким зеленоватым. Вы начинаете обдумывать теорию A и говорите: она маловероятна. Затем обращаетесь к теории B и говорите: «Он должен был посинеть, но нет гарантии, что не мог и позеленеть». Получается, что в результате исследования теория A становится слабее, а теория B – сильнее. И если вы продолжаете опыты, преимущества теории B возрастают. Между прочим, неверно просто повторять этот опыт снова и снова, ведь сколько бы раз вы ни смотрели, образец все равно зеленый и вы не можете принять решение. Но если вы найдете другие отличия теории A от теории B и накопите большое их количество, шансы теории B возрастут.

Пример. Я нахожусь, скажем, в Лас-Вегасе. Я встречаю экстрасенса или, скажем точнее, человека, который объявляет себя телекинетиком, то есть он обладает способностью передвигать предметы исключительно силой своей мысли. Этот парень мне говорит: «Я вам сейчас продемонстрирую. Встанем у рулетки, и я каждый раз смогу предсказать, что выпадет – красное или черное».

Я предубежден против экстрасенсов – поскольку знаю физику. Если мне известно, что человек состоит из атомов, и если мне известно все или почти все о взаимодействии атомов, я не вижу, каким образом какие-то выкрутасы разума способны воздействовать на шарик. И потому, исходя из опыта и общих знаний, я имею сильное предубеждение против всяких экстрасенсов. Миллион к одному, что их не существует.

Итак, мы начинаем. Экстрасенс говорит, что выпадет черное. Выпадает черное. Потом он говорит, что выпадет красное. Выпадает красное. Так верю ли я в экстрасенсов? Нет. Могло быть совпадение. Потом он предсказывает черное. Выпадает черное. Предсказывает красное. Выпадает красное. Начинаю волноваться. Кажется, я сейчас узнаю что-то новое. Он отгадывает, скажем, десять раз подряд. Да, есть вероятность, что это совпадение, но шансы такого совпадения – один к тысяче. Приходится делать вывод: шанс, что экстрасенс и вправду знает, – тысяча к одному; то есть он, может быть, и не экстрасенс, но раньше-то я считал – один шанс из миллиона. Но если он угадает еще десять раз, он меня убедит. Хотя и не совсем. Всегда нужно учитывать альтернативные возможности. Есть тут и еще возможность, которую мне следовало упомянуть раньше. Когда мы подошли к столу с рулеткой, я должен был мысленно предположить, что имеется сговор между так называемым экстрасенсом и людьми за столом. Это не исключено. На вид не скажешь, что этот тип как-то связан с казино, и потому я буду считать, что шансы на это один против ста. И вот он десять раз угадал, а я, будучи предубежденным, делаю вывод, что тут сговор. Десять шансов против одного. То есть десять шансов против одного, что тут сговор, а не случайность, но что вообще имеет место сговор – десять тысяч к одному. Так как же ему доказать свою правоту, если я сильно предубежден и заявляю, что это жульничество? Можно устроить еще одну проверку. Можно пойти в другое казино. Или проверить иначе. Я покупаю кости, мы садимся в комнате и приступаем к делу. Продолжаем, пока не отпадут все альтернативные возможности. И незачем этому экстрасенсу стоять перед той же самой рулеткой до бесконечности. Он будет показывать результат, а я стану утверждать, что это жульничество.

Однако у него есть способ доказать свою правоту, сделав что-нибудь другое. Представим, что мы пошли в другое казино, и там у него получилось; пошли в третье, и там тоже получилось. Я покупаю кости – и у него все получается. Веду его домой, кручу там вертушку, он опять отгадывает. Какой вывод? Он – экстрасенс. Именно так, хотя, конечно, не совсем. У меня остаются некоторые сомнения. То есть после всех этих экспериментов я полагаю, что он экстрасенс, но не со стопроцентной уверенностью. Затем, по мере накопления опыта, я замечаю, что он может, например, незаметно дунуть на шарик. И когда я это замечаю, для меня опять изменяется соотношение вероятностей. Неуверенность остается. Тем не менее, проведя несколько проверок, можно в течение долгого времени считать, что экстрасенсорные способности существуют. И если так, то я крайне заинтересован, ведь я такого не ожидал. Я узнал нечто новое и как физик буду рад изучить это явление природы. Зависит ли оно от расстояния до шарика? А если отгородить шарик листом бумаги, стеклом или чем-то еще? Именно так устанавливали природу разных явлений: магнетизма, электричества. И экстрасенсорные способности легко изучаются путем достаточного количества экспериментов.

Так или иначе, вот вам пример, как обращаться с неуверенностью и как смотреть на вещи научно.

Ваше предубеждение, что шансы против существования экстрасенсов миллион против одного вовсе не означает, что вас невозможно убедить. Убедить вас нельзя только в двух случаях: если вы можете провести лишь ограниченное количество опытов, а больше экспериментировать экстрасенс не желает, или если вы полностью уверены, что существование экстрасенсов абсолютно невозможно.

Другой пример теста на правду, успешного в науке и, вероятно, подходящего в какой-то мере для других областей, заключается в следующем: если явление и вправду существует, то при продолжении исследований и повышении их эффективности оно станет более очевидным. По крайней мере, никак не менее очевидным. Иными словами, если нечто и вправду существует, а вы толком не видите, потому что запотело окно, то протрите стекло и предмет станет более очевидным, а никак не менее.

Приведу пример. Профессор где-нибудь в Вирджинии за несколько лет провел множество экспериментов по телепатии. В первых экспериментах суть заключалась в том, чтобы иметь набор карточек с картинками (вам, наверное, встречались такие, потому что они продаются, и некоторые люди играют в такие игры). Вам нужно угадать, что там – круг или треугольник, пока кто-то про это думает. Вы сидите и карточек не видите, а он видит и думает про них, и вам нужно угадать. И в начале этих исследований ученый открыл весьма примечательный эффект. Он нашел людей, которые отгадывают десять карт из пятнадцати, хотя среднее число обычно пять. И попадались люди, которые подходили очень близко к ста процентам. Прекрасные экстрасенсы.