Говори - Лори Холс Андерсон

Оказывается, это всего-навсего зеленая комнатушка с грязными окнами и застарелым запахом табака, хотя курить на территории школы уже много лет как строго-настрого запрещено. Обшарпанный стол в окружении складных металлических стульев. На стене доска объявлений, которые не обновляли с тех самых пор, как американцы высадились на Луну. И я ищу, но не нахожу секретных досье. Наверное, они хранят их в кабинете директора. Я должна сделать центральную композицию из парафинированных кленовых листьев, желудей, ленточек и целой мили тонкой проволоки. Хизер собирается накрыть стол и повесить баннер. Она щебечет о своих классах, а я тем временем порчу первый лист, а второй орошаю кровью. Я спрашиваю, не можем ли мы поменяться, пока я себя не изувечила. Хизер осторожно помогает мне выпутаться из проволоки. Она держит охапку листьев в одной руке, другой обматывает проволокой черешок — раз-два, — маскирует проволоку и с помощью клеевого пистолета сажает на место желуди. Просто жуть! Я спешу закончить с сервировкой стола.

Хизер: Ну, что думаешь?

Я: Ты гениальный декоратор.

Хизер (выкатывает глаза): Нет, глупенькая. Что ты думаешь насчет этого! Меня! Тебе верится, что меня приняли? Мег такая лапочка, она каждый вечер звонит мне, просто чтобы поболтать. (Она обходит стол и поправляет вилки, которые я только что разложила.) Ты, наверное, сочтешь это нелепым, но в прошлом месяце я даже попросила родителей отправить меня в пансион. Но теперь у меня есть друзья, и я научилась открывать школьный шкафчик и… (Она останавливается и морщится от напряжения.) Все просто отлично!

Мне не приходится вымучивать ответ, потому что в комнату бодрым шагом входят Мег-и-Эмили-и-Шивон с подносами мини-пончиков и яблочных ломтиков в шоколаде. Мэг выразительно смотрит на меня.

Я: Хизер, спасибо, что помогла с домашней работой. Ты такая отзывчивая.

Я пулей вылетаю за дверь, но оставляю щелку, чтобы иметь возможность наблюдать за развитием событий.

Хизер замирает в напряженном ожидании результатов инспекции трудов наших рук. Мег берет композицию и придирчиво изучает ее.

Мег: Хорошая работа.

Хизер заливается краской смущения.

Эмили: А что это за девочка?

Хизер: Подруга. Первый человек, который помог мне почувствовать себя здесь как дома.

Шивон: От нее прямо в дрожь бросает. И что у нее с губами? Похоже, она чем-то болеет или типа того.

Эмили смотрит на часы (ремешок подобран в тон обруча в волосах). Осталось пять минут. Хизер надо уйти до появления учителей. У нее испытательный срок, а это значит, что она не имеет права почивать на лаврах и выслушивать похвалы.

Я прячусь в туалете, чтобы переждать автобус Хизер. Соль от моих слез приятно жжет губы. Я тру лицо над раковиной до тех пор, пока от него ничего не остается — ни глаз, ни носа, ни рта. Гладкое ничто.

Ночной кошмар

Я вижу в коридоре ОНО. ОНО тоже ходит в «Мерриуэзер». ОНО идет рядом с чирлидером Обри. ОНО — мой ночной кошмар, от которого я не могу пробудиться. ОНО видит меня. ОНО улыбается и подмигивает. Хорошо, что у меня зашит рот, а не то меня вырвало бы.

Мой табель успеваемости

Иди на ___________(заполнить пробел)!

Экологический клуб выигрывает второй раунд. Мы больше не Тигры, потому что это название демонстрирует «шокирующее неуважение» к одному из исчезающих видов.

Я знаю, что я в шоке.

Экологический клуб выпустил отличные плакаты. Члены клуба выложили заголовки спортивных страниц газет: ТИГРЫ ПОРВАНЫ В КЛОЧЬЯ! МАССОВАЯ РЕЗНЯ ТИГРОВ! ТИГРЫ УБИТЫ! — рядом с цветными фотографиями освежеванных бенгальских тигров. Очень эффектно. В Экологическом клубе классные пиарщики. Футбольной команде следовало бы выразить протест, но горькая правда состоит в том, что они продули все игры сезона. Они просто счастливы, что их больше не будут называть Тиграми. Игроки из других команд зовут их Кисками. Не слишком-то мужественно. Более половины школы подписало петицию, и любители природы получили письма поддержки от нескольких независимых группировок и трех голливудских актеров.

Нас сгоняют на собрание, задуманное как «демократический форум» и посвященное выбору нового талисмана школы. Так кто ж мы такие? Мы не можем быть Пиратами, потому что они были апологетами насилия и дискриминации в отношении женщин. Ученика, предложившего название «Сапожники» в честь старой фабрики по производству мокасин, осмеяли так, что ему пришлось покинуть зал. Слово «Воители» оскорбляет чувства Коренных американцев. По-моему, идеальный вариант — «Властолюбивые европеизированные патриархи», но я его даже не выдвигаю. Перед зимними каникулами ученический совет проводит голосование. На наш выбор представлено следующее:

1. Пчелы — полезны для сельского хозяйства, но больно кусаются.

2. Айсберги — в честь праздника зимы.

3. Покорители вершин — гарантированно напугают оппонентов.

4. Вомбаты — никто не знает, относятся ли они к вымирающим видам.

Пространство подсобки

Родители велели мне оставаться в школе на дополнительные занятия с учителями. Я соглашаюсь оставаться после уроков. Я ошиваюсь в своей отмытой до блеска подсобке. Она преображается прямо на глазах.

Первая вещь на выброс — это зеркало. Но зеркало прикручено к стенке, поэтому я закрываю его плакатом с Майей Анджелоу, который дала мне библиотекарша. Она сказала, что мисс Анджелоу — одна из величайших писателей Америки. Плакат оказался без надобности, потому что школьный совет зарубил одну из ее книг. Должно быть, она реально отличный писатель, если школьный совет ее так боится. Майя Анджелоу наблюдает за мной, пока я подметаю и мою пол, отскребаю полки, загоняю в угол пауков. Каждый день понемножку я навожу чистоту. Это как строительство форта. Мне кажется, Майе понравилось бы, если бы я здесь читала, поэтому я приношу из дому несколько книг. Но в основном я смотрю фильмы ужасов, которые крутят у меня под веками.

Мне становится все труднее говорить. Горло вечно саднит, губы воспалены. Когда я просыпаюсь по утрам, у меня так крепко стиснуты зубы, что болит голова. Иногда, наедине с Хизер, мне удается слегка расслабить губы. Но всякий раз, пытаясь заговорить с родителями или учителем, я начинаю бессвязно бормотать или цепенею. Что со мной не так? Похоже, я страдаю чем-то вроде спастического ларингита.

Я понимаю, что у меня слегка сносит крышу. Мне хочется уехать отсюда, трансформироваться и перенестись в другую галактику. Хочется во всем признаться, рассказать о той ошибке, о чувстве злости и вины. У меня внутри живет зверь, я слышу, как он скребется о ребра, пытаясь выбраться наружу. Даже если я похороню воспоминания, они никуда не денутся и будут вечно пачкать меня. Моя каморка — подарок судьбы, укромное место, помогающее держать подобные мысли глубоко в голове, где их никто не услышит.