Знатный повеса - Эдит Лэйтон

Эти слова сразу отрезвили ее.

— Я думала, вы больше не будете к этому возвращаться!

— Моя дорогая, я только хотел еще раз увидеться с вами. Так когда?

— Если джентльмен проявляет серьезный интерес к девушке, — сказала Бриджет, — он приходите визитом в дом, как того требует приличие. Господи, да что я в самом деле! По наивности еще что-то вам объясняю… Вы сами все прекрасно знаете.

— Да ну! Хорошо, предположим, это так. А вы не подумали о возможных последствиях? Я, например, не уверен, что следует это делать. Хоть вы и приходитесь кузиной малышке Сесилии, в доме обращаются с вами как с прислугой. Поэтому Брикстонам не понравится, если я приду к вам в дом по всем правилам. Или вы считаете, что так для вас будет лучше? Подумайте хорошенько. Я очень щепетилен в подобных вопросах, Бриджет, потому что хорошо в них разбираюсь. Ведь я уже был женат один раз. Ухаживание — дело серьезное. Брачные узы — это надолго, просто так их не разорвешь. Во всяком случае, законным путем это совершается редко. Конечно, вы очаровательная, красивая, неповторимая, но я уже не мальчик. Я не могу да и не хочу публично объявлять о своей любви к женщине после одной мимолетной встречи с ней. Но я также не могу — и не буду — взращивать в ней ожидания, равно как и надежды у ее семьи, слишком частыми и долгими визитами.

Бриджет смущенно посмотрела на него. Эйвен тяжело вздохнул:

— Я должен вас обо всем предупредить. Если я приду к вам с тем визитом, о котором вы говорите, это может плохо кончиться. Вдруг так получится, что этим все и ограничится, если я, например, увижу, что мы не устраиваем друг друга? Подобное происходит сплошь и рядом. Вы знаете, право принимать решение — за мужчиной. Если так случится, для вас это не пройдет бесследно. Вы просто на минуту представьте, что тогда скажут ваша тетя и кузина. Мне кажется, гораздо лучше держать все в секрете, скрывать наши встречи, пока мы с вами вдвоем не примем решение. Только вы и я. Вы можете встречаться со мной в чайной, парке или даже в книжной лавке, если вам больше нравится. В любом месте, где только пожелаете, я полагаю.

Она нахмурилась:

— А я полагаю, что нет, милорд. Вы хотите знать, что я полагаю? Что вы распутник! Это я полагаю. И не менее хорошо представляю, что правильно и что прилично, чтобы не согласиться с вами. Поэтому новой встречи не будет.

Он пожал плечами:

— Как вам угодно.

— Но я хочу сказать вам спасибо за то, что сегодня вы проявили порядочность. Все целиком зависело от вашей милости. Я благодарна за сострадание ко мне.

— Вы явно перечитали романов. Впрочем, что еще можно ожидать от внучки книготорговца!

Виконт встал и подал ей руку. Бриджет проигнорировала его жест. Эйвен грустно улыбнулся, а она почти возликовала при виде лодки-лебедя с тетушкой и кузиной, глядевшими во все глаза, как они выходили из-за деревьев и шли к берегу.

— Все в порядке? — спросила тетя Генриетта, бросая быстрые, как молнии, взгляды то на виконта, то на племянницу, пытаясь увидеть следы какого-то невероятного соблазнения.

Бриджет вспыхнула, прочитав ее мысли. Тетя Генриетта поджала губы.

— Конечно, в порядке, а как же иначе? — ответил виконт. — Но что я вижу! Сесилия, вы опять проплыли через все озеро. Зачем же так рисковать? Я надеялся, что вы останетесь на берегу, в тиши и безопасности.

Сесилия захихикала:

— А дождя не было, милорд!

— Выходит, мы напрасно разделились! — «огорчился» виконт и ступил в лодку, совершенно не замечая Бриджет, и жестом отдал распоряжение лодочнику, чтобы тот помог ей сесть в лодку.

По дороге Эйвен непринужденно болтал с Сесилией и Генриеттой. Их компаньонка со своего места наблюдала за ним, поражаясь мужскому коварству. Это были два разных человека. «И оба подлые», — решила Бриджет, видя, как распутник заботливо высаживал Сесилию из лодки, тогда как на нее не удосужился даже оглянуться.

Виконт не обращал на нее внимания и во время обратной дороги в карете. Ее обида сменилась гневом, захотелось причинить Эйвену такую же боль, какую он причинил ей, и выкинуть его из головы так же легко, как он забыл про нее.

— Бриджет, — проговорила тетушка, оторвав ее от мыслей о возмездии, — виконт хочет сказать тебе несколько слов наедине.

Бриджет удивилась и медленно пошла вслед за ним в холл.

— Иди, иди! — шипела тетя Генриетта, подталкивая ее. — Не может же виконт заставлять своих лошадей ждать.

Бриджет, едва не плача, хотела подойти и дать ему пощечину. Но на нее строго смотрели кузина и тетушка.

Сесилия сердитым шепотом спросила у матери:

— Зачем он вызывает мою компаньонку на несколько слов?

— Хочет заверить ее, что никому не расскажет, как они оставались сегодня вдвоем на острове, — пояснила Генриетта. — Я говорила ему, что это не имеет значения. Но виконт счел своим долгом успокоить девушку. Он джентльмен до кончиков ногтей. Невиданная удача для тебя, несмотря на его репутацию. Ты понимаешь это? Он само совершенство!

Бриджет встала перед виконтом, но опустила глаза, не желая смотреть на него и приняв решение, что выслушает его, коротко кивнет и удалится. Уйдет с высоко поднятой головой, что бы ни сказал этот двуличный человек. В ней еще осталось чувство собственного достоинства.

— Бриджет, ах, Бриджет! Я вынужден покаяться. При всей моей дальновидности я ошибся. Я понял, мы в самом деле должны снова встретиться.

— Но… почему?

Мысли об отмщении моментально улетучились, потому что в голосе виконта была искренняя грусть. Все обиды прошли, как только Бриджет увидела его взгляд.

— Потому что я умираю от страсти к вам.

Эйвен Синклер смущенно усмехнулся и почтительно поклонился ей. На том они и расстались.

Бриджет вздрогнула и выронила книгу из рук.

— Да что с тобой? Бриджет, я очень терпелива, но всему есть предел. Меня не устраивает такая компаньонка! — возмутилась Сесилия. — В чем дело? Как только раздаются чьи-то шаги, ты ведешь себя так, словно в тебя собираются стрелять!

Бриджет подняла книгу и спросила:

— А какую бы компаньонку ты хотела, кузина?

Она и вправду сидела как на иголках. С тех пор как виконт покинул их дом с тем странным обещанием, Бриджет было не по себе. Между тем пошел третий день, но от Эйвена не было ни слуху ни духу. Должно быть, он пошутил или забыл. Или на горизонте появилась какая-то другая женщина, которая зажгла в нем ту самую, упомянутую им страсть. Почему-то эта мысль показалась Бриджет оскорбительной. В затянувшемся состоянии неопределенности она испытывала единственное желание — забыть обо всей этой истории, но ничего не получалось. Стоило кому-то подойти к двери, как воспоминания о виконте Синклере снова захлестывали ее.