Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне - Жан-Кристиан Птифис

История религии полна людей, обожествленных при жизни или после смерти: царей, императоров, магов и духовных наставников. Удивительно то, что именно у иудейского народа, среди приверженцев наиболее монотеистической религии, человек, казненный на кресте как раб, стал центром новой церкви.

Очень скоро ученики Иисуса стали называть его Мессией, Христом или Иисусом Христом. Многозначность слова «мессия» в ту эпоху позволила, отталкиваясь от древних образов, придать ему новый смысл. Иисус — одновременно предсказанный пророками Мессия из рода Давида и мягкосердечный смиренный царь, который едет на своем осле, как описывал Захария. Иисус — неожиданный Мессия, страдающий раб, праведник, агнец, который позволил отвести себя на заклание, о чем говорил пророк Исаия. Кроме того, он первосвященник по чину Мельхиседека, Сын Человеческий из пророчества Даниила, который вернется в конце времен, чтобы вершить Страшный суд. Пройдет совсем немного лет, и юная апостольская Церковь станет поклоняться ему и торжественно называть его Kyrios (Господь) — так же, как Яхве. Ученики Иисуса, считая его равным Богу, единственным Сыном Бога, рожденным Марией, не чувствовали, что удаляются от Иисуса; наоборот, они чувствовали, что выражают то, что он осознавал, как человек. Никакого понятия, равнозначного этому, не было в иудаизме той эпохи: последователей этой религии ужасает любое обожествление человека. А значит, уже возник зародыш будущего разрыва.

Кроме Храма, который одни еврейские школы принимали таким, как он был, а другие ждали его обновления, все эти школы — фарисейскую, саддукейскую, ессейскую и др. — объединял общий набор священной литературы, границы которого были определены нечетко (потом он стал Еврейской Библией). Разногласия между школами касались только интерпретации этих священных текстов. Рождавшееся христианство опиралось на эти же тексты, но, кроме них, на человека и на живое Слово, которым был создан новый Завет (Союз) между людьми и Богом. С самого начала христианам было недостаточно Храма и Торы. С началом деятельности Павла разрыв был завершен. Вера в воскресшего Иисуса заменили изучение Закона и следование ему. Около 110 г. жители Антиохии дадут последователям Галилеянина прозвище, которое сохранится за ними на века: christianoi, христиане.

Необъяснимый с точки зрения разума факт живет, выходя за границы невероятного. Все должно было закончиться, когда камень откатился от вырубленной возле сада гробницы Иосифа Аримафейского, возле ворот Иерусалима. Подавленные горем после ареста своего учителя, ученики Иисуса были совершенно сломлены позорной смертью Иисуса на кресте. Но, странным образом, в этот момент все началось. Стадо испуганных беглецов превратилось в общину, но не в группу бездумных фанатиков, а в сообщество свободных людей, вдохновленных своими убеждениями, готовых отдать жизнь, чтобы провозгласить повсюду Благую весть. Неслыханное событие, ослепительное пасхальное чудо, наполнило их безумной радостью и изумлением, а также нерушимой уверенностью, что они снова нашли своего Учителя живым, увидели его после его смерти, прикоснулись к нему, разделили с ним трапезу, стали озаренными свидетелями освобождающей истины, убедились, что крест — не конец всему, но, напротив, начало Надежды. Благодаря ученикам Иисуса миссионерское движение распространится по всей земле. Разве можно считать, что они были обыкновенными фантазерами, выдумщиками, жертвами галлюцинаций? Здесь мы сталкиваемся с уникальным феноменом, который историк, вооруженный лишь научным методом, не в состоянии постичь. С этой точки зрения исторический Иисус, о котором рассказывают его ученики, остается загадкой, непостижимой тайной. «А вы за кого почитаете Меня?» — спросил он их. Через две тысячи лет этот вопрос все еще актуален. И каждый отвечает на него согласно своим убеждениям.

Свидетельство Иосифа Флавия

Хотя в античную эпоху никто не оспаривал существование Иисуса, следует признать, что сведения о нем, кроме тех, которые есть в Евангелиях, скудны и малочисленны. Само по себе это совсем не удивительно: многие сочинения, написанные в первые два века н. э., не сохранились; и для тогдашних летописцев Иисус был безвестным ничтожным евреем — «еврейским маргиналом», как сказал Джон Пол Мейер, — из дальней провинции обширной Римской империи. Когда его судил Понтий Пилат, римский префект Иудеи, этот судебный процесс на первый взгляд казался чем-то мелким и обычным. Иисус был не единственным религиозно-политическим «агитатором», который был казнен позорной смертью рабов и мятежников. Эта судьба постигла тысячи людей до него и еще тысячи после него.

Однако имя Иисуса упомянул историк, живший в I в., романизированный еврей Иосиф бен-Маттафия, более известный под именем, которое принял, — Иосиф Флавий. Он родился в Палестине в 37 г. н. э., через четыре года после Распятия, а умер на рубеже II в. Это был образованный аристократ, родом из иудейской священнической семьи. Он присоединился к фарисеям — одному из религиозных течений внутри тогдашнего иудаизма, которое высоко ценил простой народ. В 64 г. Иосиф приехал в Рим, чтобы выступить в качестве защитника по делу нескольких священников, высланных по приказу прокуратора Феликса, и выиграл этот процесс благодаря поддержке Поппеи, второй жены императора Нерона. Вернувшись в Палестину в 66 г. и увидев, что его соотечественники готовы поднять восстание, он советовал им быть умеренными и сдержанными, но в итоге поддался всеобщему движению. Когда Синедрион назначил его наместником Галилеи, Иосиф принял командование войсками восставших в этой провинции. В июле 67 г., попав в плен к римлянам после взятия ими крепости Йотапата (Йодфат), он был приведен к Флавию Веспасиану. Иосиф умело польстил этому грубому проконсулу, предсказав Веспасиану, что тот достигнет высшей власти — станет императором. Заняв императорский престол благодаря поддержке римской армии, находившейся на Востоке, Веспасиан дал знатному пленнику Иосифу римское гражданство и должность своего придворного летописца. В знак благодарности Иосиф добавил к своему имени родовое имя императора — Флавий. Разумеется, после этого единоверцы стали считать Иосифа предателем. В 70 г. во время жестокой осады Иерусалима, при которой Иосиф присутствовал в рядах римлян, он много раз был посредником между ними и повстанцами, но не имел успеха. Непримиримость и фанатизм оказались сильней, и Святой город был уничтожен. После этого Иосиф поселился в Риме и пользовался протекцией императоров из рода Флавиев — сначала Веспасиана, потом двоих сыновей этого императора — Тита и Домициана.

Иосиф написал две большие книги — «Иудейская война» (75–79) и «Иудейские древности» (93–94). Во второй из них Иосиф упоминает Иоанна Крестителя, его деятельность проповедника в пустыне и казнь Иоанна по приказу Ирода Антипы, тетрарха Галилеи; также называет имя Иакова, главы первой иудеохристианской общины, говоря о нем: «брат Иисуса, называемого Мессией», а затем пишет несколько строк об Иисусе. Этот текст, который называют Testimonium flavianum («Флавианское свидетельство»), в своем нынешнем виде стал предметом многих споров, поскольку слишком сильно отражает христианское исповедание веры.

«В это время жил Иисус, необыкновенный человек, если его вообще надо называть человеком, ибо он совершал изумительные и чудесные дела. Учитель людей, которые охотно прислушивались к доброкачественным учениям, он привлек к себе многих людей среди евреев и эллинов. Это был Христос. Когда по доносу наших первых граждан Пилат приговорил его к казни на кресте, те, кому он стал дорог вначале, не перестали его любить, потому что он явился им на третий день, снова живой, как объявляли Божьи пророки, сказавшие о нем также тысячу других чудес. И в наши дни еще есть наследники тех, кого по его имени называют христианами».