Последний рай. Черные острова - Милослав Стингл

и намного лучше понял Полинезию. Поэтому его, справедливого человека, полинезийцы подняли на собственных руках на вершину своей горы. Это был белый человек, который не разочаровал их, который никогда не обманывал, хотя и называли они его Тузиталой — «слагателем историй»…

ГОВОРИ МНЕ О ЛЮБВИ

Из Ваилимы я вновь вернулся на полуостров Мулинуу к зданию парламента и Памятнику независимости. На. этот раз церемониальная площадь была полна народу. Дело в том, что время от времени сюда собираются люди с самых отдаленных уголков Уполу и даже с других островов Западного Самоа, чтобы почтить свою древнюю землю там, где раньше хоронили королей, а ныне заседают депутаты парламента.

Это паломничество в Мулинуу принимает всенародный характер в начале января, когда Западное Самоа отмечает годовщину своей независимости. Однако группы посетителей с разных концов острова Уполу, руководимые своими матаи, прибывают сюда круглый год. Я увидел на Мулинуу девушку, одетую в очень нарядный национальный костюм. В наши дни на местную моду оказали сильное воздействие европейское, американское и особенно новозеландское влияния. Поэтому одежда девушки сразу же привлекла мое внимание. От сопровождавшего меня друга из Алии я узнал, что эта молодая особа, которая держалась с большим достоинством, как настоящая аристократка, — таупу своей деревни. Слово «таупу» весьма распространено на островах Самоа. В переводе оно означает «дева селения».

В каждой деревне — по — крайней мере так было раньше — есть своя таупу. Девушка, которую вожди выбирали для этой роли, сразу же занимала высокое положение. Деревня, как правило, строила ей хорошую хижину, для таупу доставали лучшую пищу, такую же, как и для вождей. Единственная среди женщин деревни, она по своему положению становилась равной матаи. Таупу принимала чужеземных гостей, готовила церемониальный напиток — каву — и танцевала для них.

Таупу, эта своеобразная деревенская принцесса, имела даже собственный двор, куда входили ее менее знатные подруги. У нее были слуги, хорошее платье — короче, все, что только может пожелать местная девушка. У нее не было лишь одного — любовника. В то время как ее подруги вели совершенно свободную половую жизнь, девственность таупу оберегали не только родители, не только матаи, но и специально выбранные для этой цели пожилые женщины, которые всюду ее сопровождали. Тогда как подруг принцессы юноши уводили совершенно спокойно у всех на глазах, никто не осмеливался с подобным предложением подойти к таупу. «Дева селения» могла выйти замуж лишь за знатного юношу из другой деревни. Брак их, как правило, устраивали вожди, причем на желание невесты никто не обращал внимания.

И так как самым главным капиталом «девы селения» являлась ее непорочность, таупу перед свадьбой должна была доказать свою невинность. Дефлорация осуществлялась публично в деревне жениха. И горе той таупу, которая до свадьбы знала мужчину. В этом случае женщины из аинги таупу за то, что она опозорила доброе имя их семьи, забивали ее до смерти камнями.

Мне трудно сказать, сохранила ли красавица в живописной одежде таупу, которую я увидел в Мулинуу, свою чистоту, как это было принято согласно древним традициям. В этих делах вообще трудно быть судьей. Здесь, в Полинезии, христианская мораль, где в большей, где в меньшей степени, все же оказала влияние на вопросы любви. И в то же время именно Полинезию называют «островами любви». Это представление — часть легенды о «последнем рае»: ведь именно полинезиек считают лучшими любовницами и самыми прекрасными женщинами в мире!

О любви в Полинезии следует поговорить особо. Еще в 1908 году некто Шилдот издал в Лейпциге книгу «Половая жизнь в Австралии и Океании». С тех пор часто публиковалось немало специальных работ на эту тему.

Рассказывая о половой жизни в Полинезии, я ограничусь лишь островами Самоа. Со многими тайнами дети здесь знакомятся очень рано. Они присутствуют при родах, следят за встречами любовных пар. После достижения половой зрелости девушки вступают в специальный союз — ауаламу, у юношей подобный же союз называется ауманга.

В ауманге юные островитяне учатся произносить торжественные речи, правильно себя вести во время традиционного обряда приготовления полинезийского «священного» напитка — кавы и т. д. Они принимают участие в общественных работах в пользу всей деревни.

У девушек, вступивших в ауаламу, жизнь, как правило, намного приятнее, без каких-либо особых обязанностей и ограничений.

Названия союзов — «ауалама» и «ауманга», так же как прозвище «девы селения» — таупу, должен упомянуть каждый посетитель, который прибывает в деревню с официальной миссией. В свою торжественную речь он обязательно включает также имена местных матаи, перечисляет ряд других важных наименований, в том числе деревенского «дома совета». Такая речь называется фаалупега.

Юноши — члены ауманги и девушки — члены ауаламы, как правило, знакомятся друг с другом без помощи своей организации. Инициатива — этого требует островная мораль — должна исходить от юноши. Однако он говорит о своей симпатии к девушке не сам, а сообщает о чувствах через «дружку», которого островитяне называют соа. Соа должен отличаться хорошим поведением и красноречием. Его задача — склонить девичье сердце на сторону поручителя. Нередко такой «дружка» сам добивается благосклонности девушки, поэтому подобную роль лучше всего поручить собственному брату.

Юноши и девушки выбирают себе партнеров совершенно свободно. Причем в отличие от таупу вовсе не обязательно, чтобы избранница была девственницей. Скорее наоборот. Ранняя половая жизнь служит здесь гарантией успешного брака. Половые сношения полинезийцы не считают чем-то данным человеку от природы. На их взгляд, это — умение, которому надо учиться. На соседнем архипелаге Тонга искусный любовник считался человеком, наделенным сверхъестественной силой — маной, и называли его манаиа. Именно таких мужчин выбирали себе в качестве партнеров неопытные девушки. В знак благодарности они дарили своим любовникам белую циновку. Квалификация этих «профессиональных любовников» измерялась числом циновок — доказательств любви, тщательно сохраняемых манаиа. До сих пор полинезийцы вспоминают в своих песнях особенно выдающихся в этом отношении мужчин.

Островитяне полагают, что искусство любви надо осваивать постепенно, шаг за шагом. Поэтому наряду с пылкими молодыми любовниками манаиа в таинства половой жизни девушек посвящали часто куда более зрелые мужчины, как правило их опытные кузены, а только что созревших юношей — их кузины. На некоторых островах Французской Полинезии юнцов обучали жрицы общества Ариои. Или же отцы приглашали к сыновьям для этой цели опытных женщин, которые должны были посвятить их во все таинства сексуальной жизни.

На многих островах юноши и девушки свой первый половой опыт приобретали в определенных, специально предназначенных для этой цели хижинах, где они