Асы и пропаганда. Дутые победы Люфтваффе - Юрий Мухин

Те наши отечественные «историки», кто из шкуры лезет, чтобы придать немецким асам героический вид, пытаются не замечать их позорного поведения. Действительно, как объяснишь, почему уже в первый день войны советские летчики совершили 15 таранов, а немецкие и в последний день не совершили ни одного? Доходит до забавного. Вот Зефиров дает краткие справки на кавалеров Рыцарского Креста и пишет: «KaldrackRolf, Major. …Погиб в районе г. Торопец Калининской области, когда его BF-110 столкнулся с только что сбитым МиГ-1»[325]. Ну понятно – разве могут русские таранить? Они же только и могут, что неуклюже падать. Поэтому я рекомендую всем апологетам немецких асов истребительной авиации прочесть отрывок из дневника министра пропаганды Рейха доктора Геббельса.

«22 марта 1945 года, четверг.

Я привожу фюреру несколько примеров, иллюстрирующих чрезмерное роскошество в военно-воздушных силах. Наши летчики-истребители совершенно избалованы этой роскошной жизнью. Они больше сидели в офицерских клубах, чем на учебных занятиях, и от этой хорошей жизни стали трусливыми и ни на что не годными. Фюрер высказывает предположение, что летчики нашей бомбардировочной авиации лучше подойдут для вождения новых реактивных самолетов, поскольку они больше соприкасались с врагом, нежели наши летчики-истребители. Однако тот факт, что такие люди, как Баумбах, все время резко критиковавшие командование ВВС, возлагают большие надежды на реактивные самолеты, очень укрепил фюрера в его мнении. К тому же счастливым обстоятельством при использовании реактивных самолетов является то, что им не нужен высококачественный бензин, что они могут летать чуть ли не на помоях. Так что с проблемой горючего мы справимся. Внутренняя же логика технического развития ВВС заключается в том, что увеличить скорость самолетов, работающих на бензине, уже нельзя, а новый тип реактивных самолетов сразу дает увеличение скорости на 200 километров в час.

Фюрера очень рассердило то обстоятельство, что наши летчики-истребители выдвигают теперь в качестве причины для отказа от полетов даже и хорошую погоду. Они придумывают все новые отговорки, лишь бы не атаковать врага».[326]

Последняя надежда…

И действительно, немцы пытались укомплектовать свою истребительную реактивную авиацию летчиками бомбардировочной авиации. Руделю Геринг предложил перейти в летчики-истребители в середине 1944 года, причем сообщил, что это пожелание фюрера, но Рудель, само собой, отказался, так как ему для переучивания с Ю-87 потребовались бы годы. Но другие летчики бомбардировочной авиации, спасая Германию, в истребительную авиацию перешли. Скажем, летчики Ю-87, кавалеры Рыцарского Креста майор Брюкер и лейтенант Бушнер в конце войны сбивали бомбардировщики союзников на реактивных Ме-262, кавалер РК обер-лейтенант Хатгель – на реактивных Ме-163 и Хе-162, кавалер РК гауптман Кутша успел сбить 6 четырехмоторных «бомберов»[327]. Нельзя, конечно, и согласиться с Геббельсом в том, что летчики истребительной авиации Германии были просто трусами, ведь тогда получается, что все трусы почему-то записались в летчики-истребители, а так не бывает. Дело здесь в другом.

Ме-262.

Ме-163.

Гитлера и Геббельса, мнивших себя исключительными специалистами в области пропаганды, угораздило в качестве критерия для награждения избрать не героизм награжденного, а только количественные показатели. Уже это исключительная глупость потому, что война – это не сбор грибов в лесу и не спортивная ловля рыбы, на войне солдат должен думать обо всех и подвиг совершать во имя всех. Немецкий Железный Крест и, соответственно, его высшие степени полагалось давать «за мужество, проистекающее из морального долга», а не из меркантильных соображений. По декабрь 1944 года, даже по данным Геббельса, англо-американская авиация своими бомбовыми ударами убила 353 тысячи мирных жителей, 457 тысяч ранила и миллионы оставила без крова[328]. А Кноке со своим полком (авиагруппой) атакует не бомбящие Гамбург «боинги», а никому и даром не нужные истребители, увеличивая личный счет и получая за это Рыцарский Крест. Какой тут, к черту, «моральный долг»? Как только награждать стали за сбитые самолеты, так побоку стал моральный долг, важно стало анкету о сбитии заполнить.

Немецкие реактивные истребители, так и не поднявшиеся в воздух.

Зоя Космодемьянская.

Советский Союз в наградном деле напутал как мог, но до геббельсовского маразма дело с награждениями все же не довел. У нас Героем можно было стать и за один сбитый самолет, как, к примеру, В. Талалихин, – важно было не количество, а стремление, пусть и ценой жизни, остановить врага. Можно было вообще не нанести немцам потерь, но стать Героем, как Зоя Космодемьянская. За количество, конечно, тоже награждали, но советское командование искало примеры жертвенного героизма, поскольку только идиоты считают, что серьезную войну можно выиграть без жертв.

Молодой солдат Александр Матросов в бою за деревню Чернушки Псковской области 23 февраля 1943 года, не сумев уничтожить немецкий пулемет в ДОТе, закрыл грудью его амбразуру. Трудно сказать, сколько времени потребовалось немцам в ДОТе, чтобы оттолкнуть его тело стволами и расчистить себе обзор. Надо думать, то, что польза от такого подвига была не очень велика, возможно, и определило, что 98 предшествовавших подобных случаев в других частях Красной Армии остались без должной оценки. Но это действительно подвиг, проистекающий из морального долга перед Родиной. И, назначенный в апреле 1943 года командующим Калининским фронтом генерал-полковник А.И. Еременко, узнав в штабе фронта о подвиге Александра Матросова и о том, что тот за него не получил никакой награды, изучил все сведения, касающиеся подвига и личности Александра Матросова, особенно его прошлого (А. Матросов пришел в армию из лагеря, где он отбывал наказание за совершенные им уголовные преступления), и направил ходатайство о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Указ об этом был принят 19 июня 1943 года. А когда об этом узнал Сталин, то радио передало на весь мир слова приказа Народного Комиссара обороны: