Под Куполом - Стивен Кинг

Мел все еще улыбался, когда она добралась до ступеней, но потом улыбка увяла, и во взгляде появилась неуверенность: вероятно, он увидел, какое у нее лицо. Сама Пайпер не знала, какое именно. Судя по внутренним ощущениям, лицо превратилось в маску. Застывшую.

Она увидела, что самый здоровенный из них пристально наблюдает за ней.

Он, как Кловер, чувствует этот запах. Запах ярости.

— Преподобная, все в порядке? — спросил Мел. — Или есть проблемы?

Она поднялась по ступеням, не быстро, но и не медленно. Кловер по-прежнему держался у ее правой ноги.

— Будь уверен, проблема есть. — Она смотрела на него.

— И что…

— Вы! Вы — проблема.

Она толкнула его. Мел этого не ожидал. Он все еще держал стаканчик с газировкой. Взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие, но плюхнулся на колени Джорджии Ру. На мгновение выплескивающаяся газировка зависла на фоне краснеющего неба.

Джорджия вскрикнула от неожиданности, когда Мел приземлился на нее. Подалась назад, пролив свой стакан. Газировка полилась по широкой гранитной площадке, которая вела к дверям.

До носа Пайпер долетел запах виски или бурбона. Свою колу они сдобрили тем, что другие горожане купить не могли. Так что не стоило удивляться их громкому смеху. Красная брешь в ее голове добавила ширины.

— Вы не имеете… — заговорил Френки и начал подниматься со ступенек.

Пайпер толкнула и его. В одной далекой, далекой галактике рычал Кловер, обычно добрейшая из собак.

Френки упал на спину, его глаза широко раскрылись от удивления, и на мгновение он очень уж напомнил Пайпер ученика воскресной школы, каким когда-то был.

— Изнасилование — проблема! — прокричала Пайпер. — Изнасилование!

— Заткнись! — отчеканил Картер. Он по-прежнему сидел и, хотя Джорджия трусливо жалась к нему, сохранял спокойствие. Мышцы бугрились под синей рубашкой с короткими рукавами. — Заткнись и немедленно проваливай отсюда, если не хочешь провести ночь в камере внизу…

— Это ты проведешь ночь в камере! — оборвала его Пайпер. — Вы все!

— Заставь ее заткнуться. — Джорджия еще не хныкала, но дело к этому шло. — Заставь ее заткнуться, Карт.

— Мэм… — Фредди Дентон сидел с выпущенной из-под пояса рубашкой, и от него пахло бурбоном. Герцог уволил бы его тут же. Уволил бы их всех.

Фредди начал подниматься, но, как и все остальные, предпринявшие такую попытку, тут же повалился обратно. При других обстоятельствах изумление, отразившееся на его лице, могло вызвать смех. Хорошо, что они сидели, а она стояла. Это многое упрощало. Но боль с такой силой билась в висках.

Пайпер повернулась к Тибодо, самому опасному из них. Он по-прежнему взирал на нее с вызывающим бешеную злобу спокойствием. Словно перед ним стояла очередная участница «Шоу уродов», за просмотр которого Тибодо заплатил четвертак. Но он смотрел на нее снизу вверх, и в этом заключалось ее преимущество.

— И та камера будет не внизу. — Теперь Пайпер обращалась непосредственно к Тибодо. — Она будет в Шоушенке, и там с вами будут проделывать то же самое, что вы проделали с девушкой.

— Ты — глупая сука, — произнес Картер спокойно, будто говорил о погоде. — Мы и близко не подходили к ее дому.

— Это точно. — Джорджия уже сидела прямо. Кола пузырилась на ее щеке, где виднелась остаточная подростковая сыпь (вроде бы уже сходила, но цеплялась за последние островки кожи). — А кроме того, все знают, что Сэмми Буши — лживая лесба.

Губы Пайпер растянулись в улыбке. Она повернулась к Джорджии, которая отпрянула от этой безумной женщины, внезапно появившейся на ступенях, когда они так весело встречали закат.

— И как ты узнала имя этой лживой лесбы? Я его не называла.

Рот Джорджии в ужасе раскрылся, превратившись в букву «О». И впервые что-то мелькнуло на спокойном лице Картера Тибодо. Пайпер не могла сказать — страх или раздражение.

Френк Дилессепс осторожно поднялся:

— Вам бы лучше не разбрасываться обвинениями, которые вы не можете подтвердить, преподобная Пайпер.

— И не нападать на сотрудников полиции, — добавил Фредди Дентон. — На этот раз не буду предпринимать никаких мер — нервы у всех на пределе, — но вы должны воздержаться от подобных обвинений. — Он помолчал, потом, запинаясь, добавил: — И перестать толкаться, разумеется.

Пайпер продолжала сверлить взглядом Джорджию, крепко сжимая правой рукой черную пластмассовую ручку поводка Кловера. Собака рычала, раздвинув передние лапы и наклонив голову. Словно где-то неподалеку на холостых оборотах работал мощный навесной лодочный мотор. Дыбом стоявшая на шее шерсть полностью скрывала ошейник.

— Откуда тебе известно ее имя, Джорджия?

— Я… я… я просто предположила…

Картер схватил ее за плечо и сжал:

— Заткнись, крошка! — А потом обратился к Пайпер, по-прежнему не вставая (Потому что не хочешь, чтобы тебя вновь усадили, трус): — Не знаю, какая муха вас укусила, но прошлый вечер мы провели вместе на ферме Олдена Динсмора. Пытались вытянуть хоть слово из оловянных солдатиков, которые несли вахту на Сто девятнадцатом, но не смогли. А Буши живет совсем в другой части города. — Он оглядел друзей.

— Точно, — кивнул Френки.

— Точно, — подтвердил Мел, недоверчиво поглядывая на Пайпер.

— Да! — воскликнула Джорджия. Рука Картера вновь обнимала ее, и все сомнения исчезли. Она воинственно уставилась на Пайпер.

— Джорджи предположила, что вы кричали о Сэмми, — продолжил Картер все с тем же бесящим спокойствием. — Потому что всем известно, что второй такой лживой подстилки в городе нет.

Мел Сирлс загоготал.

— Но вы не предохранялись. — Сэмми об этом говорила, и напрягшееся лицо Тибодо подтвердило ее слова. — Вы не предохранялись, а в больнице взяли мазки. — Пайпер понятия не имела, взяли или нет, да ее это и не волновало. По их раскрывшимся глазам она поняла, что ей поверили, а другого и не требовалось. — И когда сравнят ваши ДНК с тем, что нашли…

— Достаточно! — оборвал ее Картер. — Заткнись!

Она яростно ему улыбнулась:

— Нет, мистер Тибодо. Мы только начинаем, сын мой.

Фредди Дентон потянулся к ней. Она тычком его усадила и тут же почувствовала, как ее левую руку схватили и выкрутили. Повернулась и взглянула в глаза вставшего на ноги Тибодо. Спокойствие из них ушло, они сверкали от ярости.

Привет, брат мой, бессвязно подумала она.

— Пошла на хрен, гребаная сука! — И на этот раз толкнули ее.

Пайпер повалилась вниз, инстинктивно попыталась сложиться, чтобы не удариться о каменные ступени головой, зная, что они разобьют ей череп. Такой удар мог ее убить или — еще хуже — оставить овощем. Вместо этого она ударилась левым плечом, ощутив всплеск боли. Знакомой боли. Однажды, лет двадцать назад, на футбольном поле Пайпер вывихнула плечо и могла поклясться, что вывихнула его вновь.