Билоны - Кин Джаферд

— Хорошо. С этим вроде бы все ясно, и не стоит бередить разум тревогами о правде сатрапа БОГА, — продолжил размышления гений зла, не давая поглотить себя радужному настрою. — Волнует, как раз, совершенно иное. Оно предстало неожиданно, как поле нейтральности. Я не вижу в душе человечества, доселе всегда четко обозначенную в ней грань между истинами добра и зла. А это более чем серьезно. Если эта грань исчезла, то не остается ничего иного, как признать, что две главные истины Вселенной, нещадно истребляя себя в борьбе за человеческую душу, утратили способность к определению ее судьбы. Они превратились в строительный материал для новой сущности души, в которой ни в форме чувств, ни в форме разума представлены не будут. Естество человека, вне всяких сомнений, на такое не способно. Подобное совершает только САМ. ОН может позволить СЕБЕ пожертвовать добром, переплетая его с моей истиной в душе человека. Мне на такое идти нельзя. У меня одна истина и, сомкнувшись с добром, она становится для души человека неразличимой. Ее существование прекращается без всякого насилия, оставляя меня «никем», «ничем», идущим по дороге в «никуда» к своему тупику.

Но все это только может быть. Разум людей в своем несовершенстве, так или иначе, постоянно развивается. Вполне вероятно, что в момент его перехода с одного уровня на другой грань между истинами зла и добра не исчезла, а оказалась прикрытой пеленой любования людьми собственным ложным совершенством. Такое с душой человека должно непременно происходить, когда она начинает убеждать себя, что способна без меня и САМОГО творить предопределенность своей судьбы. Наивно. Однако же и моя, и ЕГО истина это право у человека отнимать не собираются. Я не делаю этого, потому что умею обращать человеческие души в свою истину, а ОН — из-за того, что считает любой выбор людей частью ЕГО Провидения их судьбы. Да ЕМУ, в общем-то, все равно, чем занимается и кому принадлежит душа человека, если она отказалась от истины БОГА. ОН отбирает СЕБЕ только тех, кто, взвалив на себя страдания, готов терзать душу ее поисками всю отведенную им жизнь. И, все-таки, исчезла или нет грань между злом и добром в душе человечества? А спрошу-ка я об этом напрямую сатрапа. Не думаю, что в нашей встрече его интересует что-либо иное.

Послушай, ангел, — обратился к ЕГО ВОЛЕ Дьявол. — У тебя нет ощущения, что мы напрасно тратим время, выясняя, кому сегодня принадлежит душа человечества? Сдается мне, эта тема осталась принадлежностью прошлого. Люди утратили восприятие истин Вселенной, смешав их в своей душе до амбивалентного состояния. Я, вот, смотрю на лежащий под нами город и не нахожу в нем ни одной души, в которой бы наши истины не проявляли одновременно противоположные качества. САМ не зря расположил свое поле над этим местом: здесь — зеркало души всего человечества. Но в этом зеркале больше нет четкого раздельного отражения Света Дома БОГА и моего антимира.

Дьявол, как всегда, хитрил, не собираясь признавать исчезновения в людских душах границы между злом и добром. Он не мог определить, где ее линия проходит в душе человека сегодня и, главное, — перенесена ли она его собственными стараниями и усилиями «готовых на все» глубоко на территорию добра или, наоборот, обозначила потерю обширной части епархии зла. Великий изгой превратил себя в абсолютное внимание. Он был уверен, что ЕГО ВОЛЯ занимается аналогичным поиском. Зная возможности разума первого ангела БОГА и понимая, на чью поддержку он всегда может рассчитывать, хозяин антимира не без оснований полагал, что искомая грань будет сатрапом либо обнаружена, либо реконструирована на покинутых ею рубежах. Дело оставалось за малым — узнать версию ЕГО ВОЛИ о произошедшем с человеческой душой.

А потом… Потом, как он предрешил, можно будет в одностороннем порядке завершить диалог и постараться быстрее первого ангела использовать полученное знание либо для восстановления в душе человечества, стершейся между злом и добром границы, либо, если этого не произошло, для ее переноса вглубь территории добра.

— Было такое ощущение, — подтвердил опасения Дьявола ЕГО ВОЛЯ.

— Почему в прошедшем времени? — стараясь скрыть легкий налет удивления, проронил гений зла.

— А что тебя так беспокоит? Испугался последствий смешения истин? Для тебя они были бы катастрофой! Я вижу, сколь велико смятение твоего разума, когда он отчетливо не воспринимает конкретных рубежей победы своей истины в душе человека.

— Ты бы лучше о себе подумал. Для тебя последствия могут стать аналогичными тем, что ты позволяешь себе представить в отношении меня. Я же по делу спрашиваю, а не для того, чтобы лишний раз пожевать вместе с тобой горчину конечности моей бедовой судьбы, — стараясь, все же, не скатываться на уровень бытовой склоки и, как бы, намекая на общность судеб встретившихся разумов, ответил хозяин антимира.

— О себе Я подумал. Намного раньше, чем ты можешь предположить. С кем и куда идти, Я выбрал сразу же, как обрел разум, и не испытываю потребности задумываться над тем, куда поведет меня судьба. Она определена Создателем, а что мне в ней уготовано — это уже ЕГО предназначение моему естеству, которое Я не вправе ни обсуждать, ни, тем более, пытаться изменить. Решит Создатель ее завершить, направив, подобно тебе, в «никуда», — приму как должное. И буду счастлив, потому что полностью прошел путь, не нарушив волю Творца. Это так, к слову, чтобы ты не мучил себя заботой о моем будущем. Но есть что сказать и по делу.

Увидев, куда Создатель поместил свое поле, Я попытался понять, почему ОН остановил свой выбор именно на этой точке Земли. Мой взгляд — с тобой, скорее всего, было то же самое — потерял ощущение пространства Вселенной и был жестко привязан к пространству-времени, к которому воля БОГА повелела нам прибыть. Так было и в предыдущие наши встречи на Крыше Мира. Однако там ни под нами, ни вокруг нас людей не было. А здесь они есть. Миллионы людей, излучающих энергию мирской суеты и бросающихся в поисках своей истины то к злу, то к добру, а нередко, сразу к ним обоим. Видеть и понимать, в каком состоянии находится их душа на момент нашей встречи, Я мог только через поле нейтральности БОГА. И вот тут, у меня возникло, сравнимое с твоим, ощущение, что Я не вижу в человеческих душах грани между злом и добром.

Мой взгляд полностью поглощался полем нейтральности. Растворившись в нем, он не мог воспринимать душу человечества ни в каком ином качестве, кроме как нейтральную к истинам БОГА и зла. Поле закрыло собой от нас предмет нашего разговора — людскую душу. Оно превратило ее в наших ощущениях в то состояние, коей она бы стала, если Создатель решит сделать ее навечно принадлежностью СВОЕГО пространства-времени или, другими словами, — неотъемлемой частью ЕГО личного, непознаваемого нами, Мира. Могу только догадываться, что там властвует совершенно другая истина, и потребности в присутствии в душе человека зла и добра этот Мир не испытывает.

— Зачем ЕМУ это понадобилось? — ошеломленный догадкой ЕГО ВОЛИ, спросил Дьявол.

— Ты же знаешь, Я действия Творца не обсуждаю. Не моему разуму давать им оценку. Все творимое Создателем принимается мной как абсолютная и неизменяемая данность.

— Я никогда не поверю, что она сковывает твой разум настолько, что он лишает себя возможности предположений. Право на них САМ ни у кого не отнимал, — занервничал великий изгой, опасаясь остаться не посвященным в полный вариант версии ЕГО ВОЛИ о причинах, столь неожиданного для участников встречи, поведения поля нейтральности БОГА. — Чего опасаться, если мы ведем диалог в ипостаси чистых разумов?! Нет желания предполагать, поведай, как все это понимать.