Против лома нет приема - Леонид Влодавец

Жалко курточку, но снимать ее с проволоки времени не было. Едва Таран успел отмахать метров тридцать между соснами, как голоса преследователей послышались уже с просеки:

— Смотри, Дема! Через проволоку махнул, гаденыш! — это орал тот, что, помнится, был поменьше ростом. — Просек, что на тропе перехватят!

— Ну и что? — все тем же успокоительным басом рыкнул Дема. — Сам себя в мышеловку посадил. Обратно он так не перескочит, даже если до трусов разденется… А ворота на пятом квадрате одни. Сейчас скажу ребятам…

Таран это расслышать успел, а то, что Дема забубнил в рацию ребятам, не разобрал. Впрочем, и не старался особо. Теперь он только на одно надеялся: успеть к воротам этого самого «квадрата» раньше, чем туда доберутся эти самые ребята.

Впереди между тем появилось новое препятствие: земляной вал пятиметровой высоты, окружавший небольшую поляну. Взбежав на вал, Юрка увидел, что он имеет форму, похожую на подкову или скорее на латинскую букву «G». Больше всего это походило на позицию ракет ПВО. То ли она числилась запасной, то ли законсервированной, а всего вернее — ее просто забросили. Остались только бетонный фундамент, на котором стояла ракетная установка, да наполовину ушедшая в грунт дорога из бетонных плит, по которой сюда подъезжали ракетовозы.

Таран догадался, что бетонка и ведет к единственным воротам, через которые можно выскочить из этого проволочного «квадрата». И, собрав остатки сил, бегом ринулся с вала.

Миновав проезд через вал, он пробежал еще около ста метров, чувствуя, что ноги вот-вот откажут. После этого он оказался рядом с какими-то приземистыми, явно растащенными и разграбленными строениями. Таран даже прикинуть не смог, что это было в прежние времена: караульное помещение, пункт управления или еще какое заведение. Во-первых, потому, что о службе ПВО знал только по старому-престарому фильму «Ключи от неба», а во-вторых, потому, что в это самое время спереди, как раз оттуда, куда он собирался бежать, послышался шум автомобиля, а затем донеслось несколько невнятных, но отрывистых команд. И там началась какая-то беготня, на слух Тарану очень знакомая. Не иначе, как там целый взвод разворачивался в цепь и загибал фланги, дабы отловить злодея… Но и этого мало. Неожиданно Юрка услышал те же шумы сзади. И их вряд ли могли произвести Дема со своим товарищем. Народу было явно побольше. Так что машина, шум которой Таран расслышал, могла быть и не первой. Возможно, что те ребята еще раньше пробежали вдоль проволочных заграждений и замкнули за спиной Юрки колечко. Сейчас начнут его сжимать…

Таран заскочил в одно из полурастащенных зданий. С этого не только настил пола сняли, как в давешней казарме, но и лаги выломали, и крышу ободрать успели, и даже стропила с балками повыдергать не поленились. Одни стены стояли с пустыми оконными проемами, да несколько кирпичных перегородок с остатками штукатурки. Перегородок раньше больше было — и их уже частично поразваливали и растащили на кирпичи.

Мысли лихорадочно метались и бились, словно мухи, залетевшие в промежуток между двойными рамами. Положение Юрки было даже хуже. Потому что мухи — дуры, мозгов у них и на миллиграмм не наберется. Они не могут критически оценивать свои действия, находить в них ошибки и не могут проклинать самих себя за то, что эти ошибки допустили. Таран мог, но от этого-то ему и было еще хреновей.

Хрена ли ему не сиделось в «Ниве»? Ведь строго говоря, там для этой самой «охраны», или как ее там, против него никакого особого криминала не было. Барахло в чемоданах? Так вы докажите, что оно краденое. Небось Гуссейн этот, если б его притащили на суд, бил бы себя в грудь и уверял, что все это у него куплено, и даже чеки предъявил бы. Паспорт и военный билет настоящие. В конце концов. Таран — военнослужащий, для него надо комендатуру вызывать и для начала сажать на губу, потом звонить в часть и выяснять, сбежал он или в отпуске. Правда, нет бумажки, подтверждающей, что Юрка в отпуске, но Птицын-то наверняка подтвердит законность отсутствия рядового Тарана. Вернули бы в часть, как миленькие!

А он в бега ударился. Ну, то, что заблудился ночью в овраге, — это ерунда. Но вот то, что он стал делать после того, как Павлуха этот горемычный по нечаянности убился, — сплошной идиотизм!

На хрена было лезть в воду и тягать его на берег? Пусть бы лежал себе там, не замерз бы, чай! Надо было поскорее мотать, пока Дема с корешком не прибежали. А уж то, что Таран у Павлухи пистолет вытащил, — это его точно бес под ребро толкнул. Теперь-то будет к чему придраться! И даже если не сумеют убийство повесить — хищение оружия и боеприпасов тут как тут.

Вот оно, это оружие и боеприпасы. «Иж-71» и две обоймы облегченных патронов. 16 штук. А в одном рожке «АКС-74у» — 30. Сколько этих рожков у тех двух, а то и трех десятков бойцов, которые Юрку ловят? Даже если по два

— и то сверх головы, тем более что на Тарана можно всего одну пулю потратить, если среди этой компании хоть один снайпер имеется.

Юрка, конечно, дослал патрон в патронник, но уж очень жалким ему показалось это оружие. Тем более что, осторожно глянув на дорогу через окошко своей руины, он увидел, как менее чем в пятидесяти метрах от него дорогу лихо перебежал боец. В бронежилете, тяжелой спецназовской каске, с нормальным, дальнобойным «АК-74» в руках. В бронежилетах и шлемах Юрка уже неплохо разбирался. Такую защиту его «Иж» даже в упор не возьмет. В руку-ногу, конечно, если повезет, ранить можно — но не более того. Ну, если еще в шею попасть глядишь, застрелишь до смерти. Только так ему и дадут попасть…

Внезапно утреннюю тишину нарушило громкое хрюканье усилителя. Похоже, кто-то собирался вести с Тараном переговоры.

— Раз, два, три, четыре, пять! Вышел зайчик погулять! — продекламировал в мегафон некий приятный баритон. Должно быть, опробовал, как орет эта штука. Но получилась своего рода издевочка. Дескать, ты, парниша, зайка моя, неужели не помнишь, что там дальше говорилось? «Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет! Пиф-паф! Ой-ей-ей! Уминает зайчик мой…» Не забыл? Тогда выходи с поднятыми руками и бросай пукалку…

Впрочем, ничего такого баритон не сказал. Это все сам Таран про себя подумал. Баритон даже сказочку про зайчика договаривать не стал, а произнес очень вежливо, хотя и на весь лес:

— Гражданин Таран Юрий! Вы окружены, но вам при нормальном поведении ничего не грозит. Вас никто ни в чем не обвиняет. Мы знаем, что боец, оружие которого вы захватили, погиб от несчастного случая. Если вы спокойно выйдете и положите оружие, негативных последствий не будет. Они будут только в том случае, если вы поведете себя неправильно.

То, что эти граждане знают его имя и фамилию, Тарана не удивило. Если Полина очухалась или Тина вспомнила, как Юркина фамилия, никакой тайны тут нет. И вообще он был склонен поверить этому приятному голосу.

Впрочем, уже через минуту или даже меньше, когда. Юрка уже хотел было отозваться и выходить, как просили, эта самая «склонность поверить» у него резко пропала. Потому что в недальнем далеке, в кустиках, которые он мог разглядеть через окно, на мгновение сверкнул блик. Этакий яркий солнечный зайчик, которые иногда, попав под солнечные лучи, пускает оптическое стекло. Например, объектив бинокля или снайперского прицела. Хотя ничего особо угрожающего в этом не было — яйно ведь, что на всякий случай снайпера могли пригласить! — перенервничавший Таран воспринял это дело с предубеждением. В мозгах мигом выстроилась версия: вот выйдет Юрка сдаваться со своим пистолетиком, чтобы культурно положить его наземь, как просили, а снайпер его пиф-паф! — самого положит. И получится, будто злостный террорист с оружием в руках на прорыв пошел. А трупы в свое оправдание, как известно, ничего сказать не могут.