Николай Гумилев - Владимир Полушин

Неаполь — типичный юг, курортная зона с большим наплывом отдыхающих иностранцев — находится между Везувием и долиной Кальдера. Везувий на берегу Неаполитанского залива, грозный вулкан, уничтоживший некогда прекрасную Помпею, остатки которой Гумилёв мог наблюдать в окрестностях Неаполя. Наверное, здесь, общаясь с местными горожанами, Гумилёв узнал и еще одну интересную деталь. В двадцати километрах к западу от Везувия находился Фиграйен Филдз, окруженный сорока небольшими вулканами. Один из них Ла Сальфа Тара (в переводе означает «земля из серы»), наиболее активный, по преданиям, послужил для Данте прообразом ада.

Днем поэт посещает музеи и старинные соборы, любуется фресками II–IV веков в древних христианских катакомбах, замками Костель дель Ово (XII век) и Костель Нуово (XIII век), осматривает стены монастыря XIV века Чертоза ди Сан-Марино.

Гумилёв гуляет по ночному городу, когда на его мостовые опускается прохлада. Он ведет себя как беспечный турист и стихотворение пишет легкое, веселое, словно бы искрящееся в лучах южного солнца:

(«Неаполь»,1913)

Легкие, воздушно акварельные строки, словно поэт-живописец опускает свою кисть в светлые радужные и бодрящие краски. Это стихотворение — полная противоположность «Риму».

Из Неаполя Гумилёв возвращается во Флоренцию, где его ждет жена. Отсюда он отправляет 13 мая (по новому стилю[38]) письмо Валерию Брюсову: «Дорогой Валерий Яковлевич, Я проехал почти всю Италию, написал с десяток стихотворений. Посылаю Вам несколько, может быть, Вы захотите что-нибудь напечатать в „Русской мысли“» (в числе приложенных были «Рим» и «Пиза»).

Теперь Гумилёвы отправились вместе в Болонью, город, расположенный на берегу реки Рено в окружении фруктовых садов и виноградников. В VI веке до н. э. он был столицей этрусков под названием Фельсина. Во времена Гумилёва в нем сохранилось множество средневековых памятников, в том числе и Болонский университет XI века.

Видимо, Гумилёвы в Болонье отдыхали. Может быть, поэтому и его стихотворение «Болонья» (1913) пронизано, как писал Оцуп, «лукаво-радостным» ощущением:

Не случайно стихотворение завершается строкой: «По веселым улицам Болоньи…», дающей представление о настроении поэта, с которым он гулял по городу, высвечивает состояние его души — он все видит в лучах света…

Чудо болонской падающей башни Азинелли и храмы с фресками художника Джотто не произвели большого впечатления на поэта.

Из Болоньи супруги отправились в Падую — старинный город, прославившийся фресками Мантеньи в церкви Эриметани и фресками Джотто в церкви, расположенной на месте арены древнего амфитеатра.

Гумилёв написал потом стихотворение «Падуанский собор». Позже Ахматова говорила, что она указала мужу на этот собор Сан-Антонио и поэт им заинтересовался.

И вот последняя точка на карте путешествия — поэты приезжают в знаменитую Венецию. Самое «вкусное пирожное» путешествия, оставленное Гумилёвыми на конец.

Венеция — город, отвоеванный у моря и расположенный на 118 островах, не может не удивлять любого, кто попадает туда. История возникновения этого города достойна поэзии! Римские беженцы, спасаясь от варваров, достигли берегов Адриатики и поселились в топких местах. Именно эти топи и остановили продвижение варваров. Новые поселенцы стали отвоевывать у топей и моря шаг за шагом площади будущего города. В болота забивали дубовые сваи и на них ставили дома. Между домами были не улицы, а каналы. Правда, первых поселенцев ожидала катастрофа — обрушилось в воду шестьдесят церквей и много домов. Но будущие венецианцы научились необычному зодчеству на воде. Ко времени, когда Гумилёвы прибыли в Венецию, там уже было сто церквей и большое количество великолепных дворцов и площадей.

Можно предположить, что первым местом, куда пришли Гумилёвы, был знаменитый Дворец дожей в Венеции, построенный для правящей династии в IX веке и стоящий там, где Гранд-канал впадал в лагуну. Там же разместилось и городское руководство. Недалеко от него стоит колонна с символом города — крылатым львом. Залы Дворца дожей расписаны золотом, фрески — знаменитых художников. О самом дворце и его правителях ходили легенды. Гумилёв мог узнать одну из наиболее популярных — о воинственном доже Энрико Донтоло, который в восемьдесят восемь лет отправился в поход в Священную землю, но по пути хитрый венецианец повернул свои корабли, напал на столицу Византийской империи Константинополь и разграбил ее.

Слушая во Дворце дожей рассказы о правителях Венеции, поэт обратил внимание на место в портретном ряду, завешенное черной тканью, на которой было написано: «Это место Марино Фолиеро, обезглавленного за его преступления». Гордый дож был казнен Советом в 1354 году за то, что хотел убить всех членов Совета и объявить себя единовластным принцем. Причиной послужило пасквильное стихотворение, написанное одним из членов Совета на жену дожа и вызвавшее насмешки всего Совета.

Возможно, Гумилёвы кормили голубей на площади перед Дворцом дожей, отправляясь к лестнице гигантов в том крыле дворца, где долгое время дожи Венеции приносили клятву верности. Лестница получила свое название из-за двух стоящих наверху статуй Марса и Нептуна. Поразил поэта своим величием озирающий город с высокой колонны крылатый лев святого Марка — символ Венеции.

Венецией восхищались многие писатели, поэты, художники и композиторы. Русские поэты посвящали этому удивительному городу свои стихи. Федор Тютчев увековечил в стихотворении «Венеция» Дворец дожей:

Брюсов посвятил Венеции серию стихотворений. В одном из них он писал, что узрел на улицах города… Данте. А в другом признавался:

И в стихотворении «Опять в Венеции» мэтр символизма поднимается до философских обобщений своих венецианских наблюдений: