Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность - Найо Марш

— Бедный дядюшка! — сказала Аннелида.

— А полковник Уорендер в оранжерее был?

— Это ведь кузен Темплтона, верно? Внешнее сходство очевидно, — произнес Октавиус. — Да, он там был. Потом вышел в холл и пытался сказать нам что-то приятное, бедолага.

— Ну и другие тоже, — заметила Аннелида. — Боюсь, я плохо воспринимала все эти утешения. Я… мы просто ушли, и все.

— И Ричард Дейкерс вышел следом за вами?

— Да, — ответила она. — Вышел. — Но я тут же ушла к себе в комнату и отказалась его видеть. И это неправильно, просто ужасно!

— И что же он тогда сделал? — спросил Октавиуса Аллейн.

— Сделал? Дейкерс? Он был страшно взволнован. Мне даже стало жаль его. Очень рассердился на мисс Темплтон. В пылу гнева наговорил массу неприятных вещей, но я уверен, все это несерьезно.

— Каких именно вещей? — спросил Аллейн.

— О… — протянул Октавиус. — Насколько помню, он обвинял миссис Темплтон в том, что она разрушила его жизнь. И все это в крайне экстравагантной и необдуманной форме. Мне было грустно это слушать.

— А перед уходом он сказал, что собирается делать дальше?

— Да, говорил. Сказал, что придет домой и будет выяснять с ней отношения. Хотя как он собирался это делать в самый разгар праздника, мне лично непонятно. Я проводил его до двери, попытался успокоить, видел, как он вошел в свой дом.

— И больше вы его не видели?

— Собственно говоря, нет. В этот момент зазвонил телефон. А он у нас, сами знаете, в задней комнате. Ну, я ответил, а когда вернулся, на секунду показалось, что он маячит за витриной. Наверное, потому, что я все время думал о нем.

Аннелида тихо ахнула, но ее дядя продолжил:

— Просто обознался. К этому времени уже совсем стемнело, и он вырисовывался на фоне этой витрины. И тогда я спросил: «Дорогой мой, что еще случилось?» — ну или что-то в этом роде. И он обернулся, и тогда я увидел, что это вовсе не Ричард, а полковник Уорендер.

— Зачем он приходил? — нервно спросила Аннелида.

— Полагаю, дорогая, что по поручению своего кузена, рассыпался в извинениях, пытался что-то объяснить. Лично я считал нужным как можно меньше обсуждать эту историю. Ведь мы с Нелл не так хорошо знакомы с Уорендером, да и потом, все это дело не имело к нему прямого отношения. Нет, уверен, он приходил с самыми лучшими намерениями, это несомненно. Ну и я, соответственно, был с ним очень вежлив, но избавился от гостя через несколько секунд.

— Так, с этим все ясно, — сказал Аллейн. — Но позвольте на минуту отвлечься от темы. Вы вроде бы большой эксперт по части викторианской гравюры, верно? Они пользуются спросом? Помнится…

— Вот это совпадение! — воскликнул Октавиус. — Мой дорогой, не далее как сегодня утром продал одну такую вещицу молодому Дейкерсу. В качестве подарка ко дню рождения его… О господи боже ты мой! — его наставницы.

— С изображением мадам Вестрис?

— Так вы видели ее? Очаровательная работа, верно?

— Да, — кивнул Аллейн. — Очаровательная.

Инспектор чувствовал на себе взгляд Аннелиды — она не сводила с него глаз. А затем задала вопрос, которого он от нее ждал:

— Мистер Аллейн, вы ведь считаете, это не несчастный случай?

Он дал ей неизбежный ответ:

— Мы пока не знаем. Не уверены.

— Но сами-то вы как считаете? Что подсказывает сердце? Я должна знать. Обещаю, я не наделаю глупостей, ничем вам не помешаю. Ведь вы считаете, что ее убили, верно?

— Боюсь, что так, Аннелида, — подтвердил Аллейн.

— Вы говорили об этом Ричарду?

— Ну, в общих чертах.

— Но он догадался?

— Не знаю, — осторожно произнес инспектор, — о чем он подумал. Пока я оставил его в покое, ему надо было побыть одному.

— Почему?

— Он тяжело воспринял известие о смерти мисс Беллами. Даже сознание потерял.

Аннелида молча смотрела на него секунду-другую, затем резко вскочила на ноги.

— Не жди меня, дядя, и ни о чем не беспокойся, — сказала она.

— Девочка моя дорогая, — растерянно пробормотал Октавиус. — Ты это о чем? Куда собралась?

— К Ричарду, — ответила она. — Куда ж еще? Конечно, к Ричарду!

Когда Аннелида позвонила в дверь дома номер 2 по Пардонс Плейс, ей почти сразу же отворил полицейский.

Она сказала:

— Я мисс Ли. Я говорила с суперинтендантом Аллейном. Он знает, что я здесь, и, возможно, сам появится здесь через минуту. Мне необходимо поговорить с Ричардом Дейкерсом.

— Понимаю, мисс, — отозвался полицейский. — Что ж, подождите немного, пока я выясню, можно ли вас пропустить или нет. Можете пока присесть.

— Нет, спасибо. Мне надо видеть его сейчас же, немедленно!

— Я должен согласовать… — Строго начал он, но тут появился и сам Аллейн.

— Сэр?..

— Все в порядке. Мистер Дейкерс все еще в гостиной? Хорошо. — Аллейн взглянул на Аннелиду. — Проходите, — сказал он.

Она гордо приподняла подбородок и направилась прямо к Ричарду.

Сложно описать ее состояние, такого она еще никогда не испытывала. Казалось, все мысли, желания, душевные порывы вдруг резко упростились, и она была движима лишь одним стремлением. Аннелида понимала, что должна была бы опасаться этого момента, но понимала и другое — проявление страха в подобной ситуации просто недопустимо.

Она прошла следом за Аллейном через холл.

— Сюда, пожалуйста, — он распахнул дверь. И Аннелида вошла в гостиную.

Прямо за дверью стояла высокая кожаная ширма. Она обогнула ее и сразу увидела Ричарда. Он стоял у окна. Аннелида шагнула к нему, но почти сразу остановилась. И только сейчас поняла, как нравится ей форма его головы, и ощутила к нему всепоглощающую нежность, от которой перехватило дыхание. Через секунду она произнесет его имя, а затем скажет, что целиком на его стороне.

— Ричард, — сказала она.

Он обернулся. Аннелида заметила, как бледно его лицо, не только у скул, как обычно, бледные пятна покрывали виски, подбородок, нижнюю часть челюсти.

— Аннелида?

— Я должна была прийти. Хочу извиниться за свое скверное поведение. Ну, в общем, я здесь.

Ричард медленно подошел к ней, взял ее за руки, но сделал это робко, словно сомневаясь в чем-то.

— Просто не верю своему счастью, — пробормотал он. — Думал, что потерял тебя навсегда. Видит Бог, оснований к тому было предостаточно.

— Напротив, уверяю тебя.

Тут на его губах возникла неуверенная улыбка.