Монсегюр. В огне инквизиции - Татьяна Семенова

— Вот кто настоящие похитители, — сказал командир отряда, указывая на богато одетого вельможу. — Теперь, я думаю, пора приступить к выполнению нашего плана.

Он оглядел воинов, словно проверяя ещё раз их готовность, и начал отдавать распоряжения.

— Пятеро окружают пещеру, остальные берут лагерь в кольцо, не давая вооружённым разбойникам проникнуть в грот. Действуем не спеша, с большой осторожностью.

Саша и Ваня в растерянности стояли посреди пещеры. Они не знали, что им делать — отдавать «Фаэтон» или нет.

— Ну… — произнёс высокий мужчина. — Мы ждём. Давайте прибор.

Ветров перекинул сумку с одного плеча на другое неловким движением, отчего та чуть не упала на землю. Он начинал нервничать. «Почему рыцари бездействуют? — думал он. — Что же делать? Надо попытаться разговорить этих фальшивых вельмож, чтобы потянуть время».

— Конечно, вы получите «Фаэтон», — как можно спокойнее произнёс Саша, — но мы всё-таки хотим знать, кто вы такие и зачем вам нужен прибор?

— Не надо задавать глупых вопросов, — ответил высокий. — Вы прекрасно знаете, кто мы и зачем нам нужен «Фаэтон».

— Да откуда мы можем всё это знать? — искренне возмутился Саша.

— Оттуда же, откуда у вас прибор! — теряя терпение, повысил голос коротышка. — Ну-ка, быстро отдали «Фаэтон», сосунки!

— Подожди, — остановил его высокий. — Интересно было бы выяснить, как к ним попал прибор. Итак, молодые люди, «Фаэтон» вы получили из рук генетика, не так ли?

— Да никакого генетика мы не знаем, — сделал удивлённые глаза Ваня.

— Тогда откуда он у вас?

— Мы его нашли, — ответил Саша.

— Где?

— В лесу. Мы поехали на шашлыки. Расположились на полянке и пошли за дровами для костра, — стал вдохновенно врать Оболенский. — Смотрим, под деревом свалена куча мелких сучьев. Мы обрадовались — будет чем костёр развести, и напрягаться не надо. Так вот… — Он прокашлялся. — Стали мы эти ветки перетаскивать и смотрим, лежит сумка подозрительная. Нас разобрало любопытство: что же в ней? Мы потихонечку открыли её и обнаружили там этот прибор.

Высокий поморщился. Ясно было, что он не верит ни единому слову этого молодого нахала. Однако спросил:

— А откуда вы узнали, что это за прибор и как им пользоваться? Ведь этот предмет мог быть чем угодно. Бомбой, например.

— Конечно, — быстро согласился Оболенский. — Эта вещичка вполне могла оказаться бомбой. Мир так жесток. — Он театрально покачал головой. — Но ведь в сумке был ещё дневник. Мы, разумеется, прочитали его и всё поняли. Ну и, конечно, нам захотелось опробовать машину времени.

Высокий стал расхаживать взад и вперёд. Стук его каблуков разносился по всему гроту, и в полной тишине это выглядело несколько зловеще. Наконец он резко остановился и, повернувшись к ребятам, спросил:

— Что ещё было в сумке, кроме дневника?

— Что вы имеете в виду? — удивлённо поднял брови Ваня.

— Я говорю о документах. Бумаги, диск, флешка?

— Да нет, никаких документов не было. Только прибор, дневник и засохший бутерброд, — наивно произнёс Оболенский.

Коротышка, казалось, сдерживался из последних сил. Его лицо стало красным, и он выкрикнул:

— Хватит ерунду молоть!

— Да ничего это не ерунда, — возмутился Ваня. — Как было, так и рассказал.

— Да что ты их слушаешь! — обратился коротышка к своему приятелю. — Забираем прибор, отдаём девчонку, и делу конец. Захотели попутешествовать во времени — пусть получают. Нечего совать свой нос куда не следует.

— Не забывай, — оборвал его высокий, — мы должны не только изъять прибор, но и выяснить, что они знают о секретной лаборатории и исследованиях.

— А какой в этом смысл теперь? — спросил коротышка. — Они же останутся здесь. Дорога в наш мир для них уже закрыта.

Высокий пропустил его слова мимо ушей. Он пристально посмотрел на ребят и спросил:

— Вы рассказывали кому-нибудь о «Фаэтоне»? И где дневник, который вы нашли?

— Знаете что, — вспылил Ваня, — нам надоело отвечать на ваши вопросы. Мы, по-моему, не в суде.

Похитители даже опешили от такой наглости. В их глазах загорелся недобрый огонёк. Саша всё понял и быстро перехватил инициативу.

— Да ладно, Вань, — произнёс он, — давай им всё расскажем. Но только раз уж мы всё равно остаёмся здесь, то позвольте хотя бы узнать, кто вы такие.

Лицо первого «вельможи» смягчилось. Он ухмыльнулся и снисходительно произнёс:

— Что ж, удовлетворю ваше любопытство. Вы, дорогие путешественники во времени, ненароком прикоснулись к тайне, которая вас совершенно не касается. Если, конечно, вы не врёте, что нашли «Фаэтон». Прибор изобрели в сверхсекретной лаборатории, занимающейся проблемами Времени. Один из наших сотрудников, скажем прямо, талантливый генетик, но весьма неуравновешенный человек, сбежал, прихватив с собой вот этот экспериментальный прибор, который вы держите в руках. Он оставил записку, что собирается уничтожить прибор. Странно, не правда ли?

— Что странно? — не понял Саша.

— Его наивность, это раз. Уничтожить открытие, которое уже сделано — бессмысленная затея. И два — считать нас за идиотов, поверивших в его миссию «спасения человечества». Вы представляете себе опасность, которой он подверг весь мир?

— Весь мир? — вытаращил глаза Иван. — Это как?

— А так. «Фаэтон» свободно ходит по рукам. Этот факт вы не можете отрицать. — Он сделал многозначительную паузу. — Представьте себе, что будет, если такой прибор начнут штамповать и запускать в серию? Вы осознаёте масштаб бедствий, ожидающих человечество, если каждый желающий — например, такие как вы — сможет отправиться в свою прошлую жизнь?

— Да, — согласился Саша, — мы думали об этом. Свободные путешественники могли бы менять историю по своему усмотрению… И вообще, такого натворить.

— Ну вот, — одобрительно произнёс высокий, — вы всё понимаете. То, что машина времени не должна гулять по чужим рукам, это ясно как божий день.

— А нам кажется, — заметил Ваня, — что она вообще не должна гулять ни по чьим рукам. Это опасная игрушка даже для таких серьёзных дядей, как вы.

— Помолчи, молокосос, — вставил коротышка. — Не тебе это решать.

— Позвольте, я закончу свою мысль, — со всей серьёзностью произнёс Оболенский. — Я считаю, что вмешиваться в историю не должен никто. Даже если перед учёными стоит благородная, на ваш взгляд, цель. Правда, в голову мне не приходит ничего благородного, что могло бы оправдать эти путешествия во времени. Могу предположить, какую цель на самом деле вы преследовали, создавая такую опасную машину.

— Ну-ка, изложите-ка вашу концепцию, — сказал высокий. — Что за цель у нас, по-вашему?