Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи - Генри Каттнер

Корт не был ни механиком, ни техником. Но хотя он и не понимал, как все это работает, он осознавал, что технических приспособлений такой сложности в его мире не существовало. Тем не менее технические новшества оставили его равнодушным. В конце концов, это всего лишь машины.

Опекать его поручили великану Дену Барлену, и Корт постепенно проникся симпатией к этому бесцеремонному, нетерпимому военачальнику. Барлен имел одно ценнейшее свойство – не знающую сомнений преданность. Были у него, однако, и другие черты, казавшиеся Корту странными. К примеру, сентиментальность. С точки зрения Барлена, Лира была больше чем страна; он воспринимал ее как живое существо. Когда он рассказывал старые народные предания, в глазах у него стояли слезы. В Лире действительно присутствовало некое особое очарование, сказочная атмосфера, и это временами сбивало Корта с толку. Хотя, конечно, не только это.

В основном страна была земледельческая, но, кроме столицы, Валиры, в ней имелось больше десятка крупных городов. Существовали и заводы, что неизбежно заставило Корта задуматься над такой проблемой, как источники энергии. К его удивлению, атомной энергии тут не знали. Зато использовали в высшей степени эффективное жидкое и сжатое порошкообразное топливо. Однако особый интерес у Корта вызывали антигравитационные механизмы.

На авиамобилях устанавливались особые генераторы, а портативные антигравы, которыми пользовались в случае аварии, накапливали энергетический заряд, как аккумуляторы накапливают электричество. Лиранцы умели сжимать большие объемы энергии, помещая их в металлические контейнеры, причем мощность заряда ограничивалась лишь их размерами.

Как-то незаметно получилось, что Корт стал смотреть на Лиру глазами стратега.

Страна не имела никаких укреплений, и оборонять ее было бы нелегко. С учетом этого, возможно, лучшим способом защиты было бы нападение. Вражеский воздушный флот, даже вооруженный бомбами двадцатого века, очень быстро мог сровнять страну с землей. Фугасные бомбы разрушат заводы и дома. Зажигательные бомбы станут бичом для сельскохозяйственных построек и полей. Такие воздушные налеты даже не потребуют риска – сбросил бомбы и улетай, не боясь, что тебя обстреляют.

Оружия и впрямь не было – никакого. Не раз и не два Корт замечал идеальные места для размещения противовоздушной артиллерии, прекрасно замаскированных аэродромов, ракетных установок. Однако огромные заводы производили исключительно мирные изделия, тут ковали орала, но не мечи. При других обстоятельствах все это очень походило бы на утопию. И все же для утопии здесь было слишком неспокойно. По всей Лире ходили слухи об угрозе и опасности, о декканских шпионах, выискивающих слабые места для удара, о неумолимо приближающихся врагах.

Конечно, оружие существовало, но только примитивное – мечи, жезлы и кинжалы с рукояткой в виде змеи; последние использовались шпионами Хардони и служили одновременно знаком воинского отличия. Во времена Корта этот символ – змеи Эскулапа, обвившиеся вокруг жезла, – свидетельствовал о принадлежности к медицине, а теперь он относился исключительно, так сказать, к «хирургическому вмешательству» в жизнь общества. Корт обнаружил, что люди Хардони хорошо обучены. Они опутали всю Лиру шпионской сетью и были фанатично, самозабвенно преданы Трону. Однако, похоже, самого Хардони они недолюбливали.

Барлен тоже не слишком благоволил к рыжеволосому начальнику шпионской службы.

– Не доверяю я ему, – говорил он Корту. – Хардони ни во что не верит и любит подчеркивать это. Он циник и очень жестокий человек. Нанести удар из темноты – вот его стиль.

И Барлен прятал злую усмешку в свою золотистую бороду. Да, он ненавидел Хардони.

Глава 5

Со временем Корт все больше склонялся к мысли, что Барлен относится к Хардони предвзято. У главы шпионского Корпуса были и положительные стороны. Так, несмотря на свой цинизм, он, как ни странно, не был склонен кривить душой. Они часто беседовали, хотя и не так долго, как хотелось бы, потому что Барлен под любым предлогом стремился помешать им. Вскоре Хардони начал приглашать Корта для участия в той или иной операции, иногда и по делам Трона.

– Город лучше всего узнается по винным погребкам, – рассуждал рыжий лис однажды ночью, когда они с Кортом сидели в тускло освещенной таверне, где было не продохнуть от густого благоухания.

Зал был огромный, с низким потолком; белая ароматическая пыль плавала в воздухе, точно завеса, и отовсюду доносилась непривычная музыка. Напитки тоже были незнакомые, но хмельные. Хардони не спускал взгляда с заливающегося смехом фатоватого, разодетого в шелка юноши, который сидел на ближайшем помосте.

– Вот этот человек, к примеру, – продолжал Хардони. – Что вы о нем думаете, Корт?

– Он нервничает. С тех пор как мы вошли, он ни разу не взглянул в вашу сторону. Он не так уж пьян, просто притворяется.

Хардони кивнул:

– Но ему известно, кто я такой. Ему шепнула девушка, которая сидит рядом. Впрочем, я его не знаю. Он или гость из другого города, или декканский шпион. Вы когда-нибудь задумывались, почему кто-то – или я, или Барлен – всегда рядом с вами?

– Нет, – ответил Корт. – Охраняете меня?

– Правильно. А почему, не догадываетесь?

– Из-за деккан?

– Один раз они уже пытались вас захватить. Они не дураки. По правде говоря, по законам естественного отбора у них больше шансов уцелеть, чем у нас. Они узнали о вас почти сразу же, как вы у нас появились. И естественно, хотят вас заполучить – с целью либо использовать ваши знания, либо уничтожить.

– Какие кровожадные… – заметил Корт.

Хардони пригладил рыжие волосы.

– Таковы обстоятельства. Я сам убил бы вас не задумываясь, если бы не видел другого способа не отдать вас врагу. Но в этом нет… ничего личного. Простая логика.

– Мне понятен ваш подход, – усмехнулся Корт. – Только учтите, я буду сопротивляться.

– Если бы все рассуждали так, как вы, было бы проще. – Хардони пригубил голубоватый напиток, пронизанный извивающимися золотистыми прожилками. – Однако люди разные. Среди наших граждан бытуют различные мнения, как и в любом обществе. Чтобы править нами, нужна твердая рука. По счастью, Трон передается по наследству и люди верны Ирелле. Преданность Трону у них крови. Но в остальном они склонны изобретать собственные взгляды на жизнь. Многие, например, ненавидят меня – за то, что я очень хорошо понимаю необходимость разветвленной, могущественной шпионской сети. Нельзя формовать глину с помощью глины. Для этого нужен нож. Я и есть нож.

– А Барлен?

– Тупой нож, – ровным тоном ответил Хардони. – Не занимай он пост, равный моему, он был бы полезным орудием. В настоящей же ситуации его докучливая военная машина вступает в конфликт с моей организацией при любой возможности. Мои люди не любят меня, однако они мне подчиняются. Это вынужденная преданность, но меня она устраивает. А люди Барлена во всем подражают своему начальнику. Они