Книги онлайн и без регистрации » Приключение » Рукопись, найденная в Сарагосе - Ян Потоцкий

Рукопись, найденная в Сарагосе - Ян Потоцкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 105 106 107 108 109 110 111 112 113 ... 198
Перейти на страницу:

А между тем мы прибыли к месту ночлега и, поужинав, как обычно, воспользовались тем, что у вожака было свободное время и просили его, чтобы он соблаговолил рассказывать дальше, что он и сделал в таких словах:

Продолжение истории цыганского вожака

Молодой Суарес изложил мне историю своей семьи и мне показалось, что ему отчаянно хочется спать; я знал, что отдых совершенно необходим ему для восстановления здоровья, и попросил его поэтому отложить продолжение рассказа о своих приключениях на следующую ночь. И в самом деле, он отлично спал. Следующей ночью он показался мне значительно бодрее, хотя он опять не мог заснуть, и поэтому я умолял его продолжать свой рассказ, и бедный больной повел такую речь:

Продолжение истории Лопеса Суареса

Я говорил тебе, что отец мой запретил мне пользоваться титулом «дон», обнажать шпагу и иметь дело с дворянами, более же всего вступать в какие бы то ни было отношения с семейством Моро. Я говорил тебе также о неудержимом пристрастии, которое я испытывал к чтению романов. Я крепко запомнил предостережения моего отца, после чего обошел всех книгопродавцев города Кадиса, чтобы запастись сочинениями этого рода, от которых, в особенности в путешествии, ожидал неизъяснимых наслаждений.

Наконец, я взошел на пинку и должен признаться, что с радостью покинул наш душный, выжженный солнцем и пыльный город. Меня привел в восторг вид цветущих берегов Андалузии. Потом мы плыли по Гвадалквивиру, и я высадился в Севилье, где намеревался нанять мулов для дальнейшего странствия. Один из погонщиков вместо обычной повозки предложил мне весьма удобную карету, я принял его предложение и, нагрузив экипаж романами, купленными в Кадисе, поехал в Мадрид.

Очаровательная местность между Севильей и Кордовой, живописное расположение гор Сьерра-Морена, пастушеские нравы жителей Ла Манчи — все, что я видел, придавало прелесть любимым моим книгам. Душа моя смягчилась; я питал её нежными и горестными чувствами так усиленно, что, приехав в Мадрид, любил уже безумно, хотя и не знал ещё, кто является предметом моего обожания.

Оказавшись в столице, я остановился в трактире «Под Мальтийским Крестом». Пробило полдень, и вскоре мне накрыли стол к обеду, затем я начал раскладывать свои вещи, как это привыкли делать путешественники после переселения на новую квартиру. Вдруг я услышал какой-то шорох в дверном замке. Я подбежал и внезапно резко распахнул дверь, хотя сопротивление, которое я ощутил, убедило меня, что я непременно кого-то ударил. В самом деле, я увидел за дверью человека, прилично одетого, который вытирал свой нос, разбитый в кровь.

— Сеньор дон Лопес, — сказал мне незнакомец, — я узнал внизу в трактире о приезде благородного сына знаменитого Гаспара Суареса и пришел засвидетельствовать тебе моё почтение.

— Сударь, — отвечал я, — ежели ты просто хотел войти ко мне, то получил бы шишку на лбу, но твой расквашенный нос доказывает, что ты всенепременно держал его близ замочной скважины.

— Отменно сказано, — вскричал незнакомец, — дивлюсь твоей проницательности! Не могу утаить, что, стремясь познакомиться с тобой, я хотел сперва составить некоторое представление о твоей наружности и был в восторге, увидя, с каким благородством ты расхаживал по комнате и раскладывал свои вещи.

С этими словами незнакомец, совершенно незваный и непрошеный, вошел ко мне и так продолжал свою речь:

— Сеньор дон Лопес, ты видишь во мне знаменитого потомка семейства Бускерос из старой Кастилии, коего не следует смешивать с другими Бускеросами, родом из Леона. Что до меня, то я известен под именем дона Роке Бускероса, но с этих пор жажду гордиться единственно своею преданностью вашему превосходительству.

Мне тотчас же вспомнились предостережения моего отца, и я ответил:

— Сеньор дон Роке, я вынужден поставить тебя в известность, что Гаспар Суарес, сыном коего я являюсь, прощаясь со мной, запретил мне раз и навсегда прибавлять к моему имени титул «дон», а также приказал, чтобы я никогда не имел дела ни с одним дворянином. Надеюсь, ты поймешь, сеньор, что я не смогу воспользоваться твоею столь благосклонной ко мне любезностью.

Услышав эти слова, Бускерос принял серьезный вид и сказал:

— Слова вашего превосходительства ставят меня в чрезвычайно неловкое положение, так как мой отец, умирая, также торжественнейшим образом повелел мне, чтобы я всегда награждал титулом «дон» известных купцов и по возможности искал их общества. Ты видишь, поэтому, сеньор дон Лопес, что только ценой моего непослушания моему родителю ты можешь повиноваться приказам твоего отца, и чем больше ты будешь меня избегать, тем больше я, как добрый сын, вынужден буду стремиться навязать тебе свою особу.

Бускерос весьма смутил меня этим замечанием, тем более, что говорил вполне серьезно, а запрещение обнажать шпагу не позволяло мне завести ссору.

Между тем дон Роке обнаружил на моём столе осьмерики, то есть монеты стоимостью в восемь голландских дукатов[206] каждая.

— Сеньор дон Лопес, — сказал он, — я как раз собираю такого рода золотые и, невзирая на все мои старания, у меня до сих пор ещё нет монет с этой датой. Ты понимаешь, что это бескорыстная страсть коллекционера, и полагаю, что окажу тебе милую услугу тем, что сделаюсь тебе обязанным, или, вернее, счастливый случай дает тебе эту возможность, ибо у меня есть собрание этих монет, начиная с первых лет, когда они появились; мне недоставало только лишь экземпляров именно тех двух лет чеканки, даты которых я сейчас на них различаю.

Я пожертвовал гостю облюбованные им золотые, причем весьма поспешно пожертвовал, ибо полагал, что после этого он сразу же уйдет. Но дон Роке отнюдь этого не сделал, а вновь с самым серьезным видом произнес:

— Сеньор дон Лопес, мне кажется, что не подобает, чтобы мы ели из одной тарелки или каждую минуту передавали друг другу ложку или вилку. Прикажи подать второй прибор.

Сказав это, он отдал соответствующие распоряжения, мы сели за стол. И я признаю, что беседа с моим незваным гостем была весьма забавна, так что если бы не мысль, что я нарушаю отцовский запрет, то я не без приятности видел бы его за своим столом.

Бускерос вышел сразу после обеда, я же, переждав жару, велел проводить себя на Прадо. С удивлением взирал я на живописное расположение этой аллеи, но вместе с тем с величайшим нетерпением ожидал мгновения, когда окажусь в Буэн Ретиро. Этот уединенный парк прославлен в наших романах,[207] и я сам не знаю, что за предчувствие подсказывало мне, что я непременно вступлю там в какую-либо нежную связь.

Вид Буэн Ретиро очаровал меня больше, чем можно выразить. Я долго бы стоял так, погруженный в мечты, если бы какой-то поблескивающий предмет, лежащий в траве в двух шагах от меня, не привлек бы к себе моего внимания. Я поднял его и увидел медальон, прикрепленный к обрывку золотой цепочки. В медальоне находился силуэт чрезвычайно благородного юноши, на обороте же я увидел плетенку из волос, разделенную золотым пояском, на котором я прочитал надпись «Вечно твой, моя возлюбленная Инес». Я спрятал находку в карман и пошел дальше. Возвратившись затем на прежнее место, я застал там двух женщин, из которых одна, молодая и необыкновенно красивая, искала что-то в траве и была явно встревожена. Я легко догадался, что она ищет потерянный портрет. Почтительно подойдя к ней, я сказал:

1 ... 105 106 107 108 109 110 111 112 113 ... 198
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?