Город - Стелла Геммел

Видя это, Петалина улыбнулась. Никто не говорит Марцеллу «нет».

* * *

Закатные острова тысячелетиями наслаждались счастливой безвестностью. Местные проживали жизнь, занимаясь рыбной ловлей, рубкой леса и строительством судов. Собственно, все сношения с внешним миром и сводились к торговле этими самыми судами: от небольших рыбачьих лодок с обшивкой внакрой до более крупных торговых кораблей. Нынешний посол островов и сам тридцать лет был рыбаком. Потом эти земли угодили в поле зрения бедствующего Города, готового платить втридорога за древесину для своих зданий и за рыбу на прокорм жителей. И на острова хлынул золотой поток, а вместе с ним – цивилизация и, как следствие, более четкая иерархия власти. Считаные годы спустя на Закатных островах процветала бюрократия, существовало правительство, работали министры, банкиры, посредники и ростовщики. И простой рыбак, оказавшийся другом вновь назначенного министра, оставил преданную жену и детей и отправился к самому знаменитому двору этого мира – лгать во имя своей страны.

Он очень скучал по жене и троим подрастающим ребятишкам, по дому из золотого дуба на дюнах, поросших высокой травой: как она колыхалась и шуршала на морском ветру! Город ему ужасно не нравился. Каждый шаг здесь как будто уводил его все дальше от естественного мира приливов и отливов, лета и зимы. Здесь был лишь камень, нагроможденный тысячелетиями. Он чувствовал у себя под ногами напластования городских поколений, и все они смердели кровью и смертью. Едва поселившись во дворце, он начал испытывать смутное беспокойство. В глубине души с каждым часом росла ни на чем вроде бы не основанная, но непреложная убежденность: не выйти ему отсюда живым…

Он ведь был далеко не дурак. Он понимал, каким его видели другие, он верно угадывал за улыбкой куртизанки коварное лукавство. Ей велели его развлекать, и она выполнила приказ, но гордость вынудила ее приоткрыть свои истинные чувства. Она им забавлялась, взирая со снисходительным презрением. Догадывалась ли она, какой он ее видел? Стареющая шлюха… кукольное личико, девичий наряд…

Если императорский пиршественный зал предназначен был впечатлять, то Змеиную комнату выстроили с целью внушать волнение и тревогу. По меркам Алого дворца это было совсем маленькое помещение. Довольно широкое, но с очень низким потолком. И повсюду: на потолках, полах, стенах и мебели – были изображены змеи. Нарисованные, резные, в виде чучел… И живые – в больших стеклянных сосудах. Посол огляделся, ему стало не по себе. Не то чтобы он боялся змей, вовсе нет. Просто никогда прежде не видел их столько сразу.

– Надеюсь, ты не возражаешь против змей? – озорно поблескивая глазами, спросил Винцер. – Думается, строители, кем бы они ни были, имели в виду напугать посетителей, лишить душевного равновесия и подавить. Хотя на самом деле бедные твари способны напугать только ребенка. Вот блестящий пример того, что «больше» не всегда значит «лучше»!

Посол слегка успокоился. Он побаивался неизбежной встречи с Винцерами, но до сих пор братья были сама любезность, беседовали открыто и прямо. Он успел решить про себя, что таким могущественным и обаятельным государственным мужам не было нужды в околичностях. Вот Марцелл: рослый, прекрасно сложенный, с пышными светлыми волосами и красивый свежей юношеской красотой. Сколько же ему лет? Посол прикинул про себя: около сорока, может, чуть больше. И эти темные глаза так резко выделяются на белом лице…

– Как тебе Город? – дружелюбно спросил Винцер, усаживаясь на обитый змеиной кожей диван и жестом приглашая гостя присоединиться.

Посол, провожаемый со всех сторон десятками змеиных глаз, опустился на краешек дивана.

– Он поражает, – честно ответил островитянин. – Я бывал здесь… много лет назад, еще ребенком. Я видел императора на военном параде. Это было выдающееся событие в моей юной жизни. Могу только пожалеть, что император сегодня не почтил нас своим присутствием.

– Бессмертный не посещает пиров.

От этих простых слов в комнате как будто сразу сделалось холоднее. Посол ощутил, как ледяные ниточки начали расползаться глубоко в животе.

– В этом году наших островов достигли слухи о его смерти… – с волнением проговорил он. – Я очень рад, что они оказались ложными!

Вельможа словно и не услышал его.

– У тебя наверняка уйма дел, – сказал он, хотя такое утверждение было весьма далеко от истины. – Поэтому перейду сразу к сути. Древесина меня интересует меньше всего. С этим разберутся многочисленные чиновники, ведающие поставками. У меня есть предложение к тебе и к твоему правительству. – Он подался вперед, и все мальчишеское в нем разом исчезло. – Тебе, возможно, известно, что величие Города зиждется на труде рабочих при плавильнях в северных пустошах. Их труд тяжел, смерть уносит многих. Между тем война значительно сократила население и Города, и подвластных нам земель. Теперь срочно нужны рабочие, чтобы не останавливались плавильни.

Посол молчал, не понимая, куда клонит собеседник.

«Страна у нас маленькая, – думалось ему. – Рыбаки, лесорубы… Где мы возьмем вам лишних рабочих?»

– Западнее вас, – продолжал Марцелл, – как я понимаю, лежат обширные земли, еще не слишком освоенные. До них можно добраться по морю за пару недель.

– И?.. – по-прежнему не улавливая смысла, спросил посол.

– И там живут тысячи, десятки тысяч возможных рабочих. Город готов щедро оплатить доставку сюда мужчин и женщин, годных для работы в плавильнях.

Некоторое время длилось молчание. Потом островитянин спросил:

– Рабов?

– Рабочих. Мы давно установили, что рабы и осужденные преступники слишком быстро умирают. В отличие от них рабочим предлагают подписать контракт на год. Это официальный документ, равно обязывающий и работника, и Город. Он дает человеку надежду, что через год, если останется в живых, он вернется домой с хорошим заработком. Надежда поддерживает людей. Во всяком случае, некоторых.

«Так вот зачем мы здесь, – подумал посол. – Вот ради чего нас пригласили, поили вином, кормили деликатесами и льстивыми словесами. Он желает сделать нас работорговцами…»

Земля заколебалась под ногами. Жуткое чувство усилилось многократно.

Пытаясь потянуть время, он разыграл простодушие:

– Но с чего бы им соглашаться ехать сюда?

– Чтобы заработать.

– На их условиях?

– На условиях Города.

– Значит, ты хочешь, чтобы мы пустились в плавание к тем землям на западе, наловили жителей, посадили на корабли… Силой?

Марцелл пожал плечами: какая мне разница?

– И привезли их сюда, чтобы они умерли на службе Городу… За что нам и будет заплачено.

– И весьма щедро.

– Я не могу… по совести… – начал было посол, глядя в пол. Потом его осенило. – Я должен вернуться и обсудить твое предложение в узком кругу, – сказал он, изобразив тонкую и, как он надеялся, очаровательную улыбку. – У меня нет полномочий принимать такое решение в одиночку. Мы в самом скором времени сообщим тебе о нашем решении.