Великая война на Кавказском фронте. 1914-1917 гг. - Евгений Масловский

Достигнутый крупный успех, сверх даже ожидаемого, облегчил положение одинокой Кавказской армии, так как часть направляемых турками на Кавказский фронт громадных сил должна была быть потрачена ими на усиление хотя и энергично восстанавливаемой численно, но остающейся морально ослабленной 3-й турецкой армии.

Но этот же сильный разгром 3-й турецкой армии вызвал в турецком командовании большее напряжение к сосредоточению на Кавказе еще больших сил. Поэтому положение на Кавказском фронте продолжало оставаться чрезвычайно серьезным, и мы должны были быть готовыми к встрече удара противника.

Для выяснения намерений противника, направляемых на Кавказ сил и порядка их развертывания — штабом армии велась чрезвычайно тщательная разведка. Большому количеству агентов была дана задача выяснить данные о прибывающих частях. Значительная часть этих агентов была отправлена вкруговую через Энзели и Керманшах.

Сведения, сообщаемые агентами, Одесским штабом и неизмеримо более серьезные данные английской разведки, получаемые через находившихся при нашем штабе английских офицеров для связи, с которыми мы, по установленному порядку, обменивались данными, — тщательно группировались, сравнивались с данными на всех остальных турецких фронтах. Эти сведения, часто сильно противоречивые, особенно Одесского штаба, лишь подтверждали имевшееся уже ранее у штаба армии предположение о направлении на Кавказский фронт значительных сил.

Но в самом начале сосредоточения на Кавказском театре военных действий 2-й турецкой армии, одно чрезвычайно для нас благоприятное обстоятельство позволило нам детально ознакомиться с оперативным планом турецкого командования и с составом, порядком переброски и развертыванием 2-й турецкой армии на Кигийском направлении.

В начале мая 1916 г. разъезд 3-го Черноморского каз. полка захватил в плен в районе Киги турецкого майора, при котором оказались важные документы. Пленный заявил, что он добровольно сдался в плен и может и хочет дать серьезные сведения.

Обстановка пленения подтверждала возможность такого заявления.

Оказалось, что плененный майор был начальником оперативная отделения штаба 2-й турецкой армии, командированный для производства необходимых рекогносцировок в район будущего развертывания частей 2-й армии.

По его словам, будучи обижен начальством, которое после победной Галлиполийской операции наградив почти всех офицеров штаба, умышленно обошло его, несмотря на большую роль, сыгранную им в боях на Галлиполийском полуострове, он, оскорбленный за незаслуженное к нему недоверие ввиду его черкесского происхождения, затаил обиду и постепенно пришел к мысли перейти на сторону русских, где у него имеются много родственников, среди русских черкесов. Приводя в исполнение свое решение, он однажды выехал с небольшим разъездом на фронт, стремясь ближе подойти к линии русских и, столкнувшись с нашим сильным разъездом, когда сопровождавшие его всадники стали уходить, симулировал ранение и остался на месте, позволив взять себя нашим казакам. Он не был ранен.

Доставленный в штаб армии, он подтвердил все сказанное и предложил дать точные сведения о 2-й турецкой армии.

Он сообщил крайне обстоятельные и полные сведения о 2-й армии, о ее составе, пунктах и порядке сосредоточения и о предполагавшемся наступательном плане.

Вместе с тем он представил чрезвычайно важные документы с подробным составом 2-й турецкой армии и организацией ее тыла во всех подробностях до линии железной дороги.

Он же сообщил о перевооружении части артиллерии во всей 2-й турецкой армии австрийскими горными гаубицами приблизительно 4-х дм. калибра[189].

Таким образом, задолго до начала операций нашей Кавказской армии против, сначала 3-й армии, а затем и 2-й, нам стало точно известно о действительном сосредоточении против нас новой армии, ее составе и районе развертывания.

В дальнейшем принятыми мерами проверки всех сведений, данных названным майором, выяснилась их полная правдивость.

В июле 1916 г. наши разведывательные части 1-го Кавказского корпуса, к югу от Мамахатуна, в районе Кошмюр — Киги, захватили в плен несколько аскеров; они оказались аскерами тех частей, которые, по нашим данным, должны были сосредоточиваться в этом районе.

В середине мая 1916 г. на главном Эрзинджанском направлении на фронте 1-го Кавказского корпуса полки 39-й пех. дивизии были отведены в корпусной резерв, и позиции на линии фронта этого корпуса заняли 4-я Кубанская, Донская пешая и 1-я Закавказская стр. бригады; а между ними в центре на главнейшем участке впереди Мамахатана, по обеим сторонам шоссе Эрзерум — Эрзинджан, был поставлен 15-й Кавказский стр. полк 4-й Кавказской стр. дивизии, присланный из армейского резерва и занявший несоизмеримо большой 40-верстный участок позиции.

По существу, это было охранение, выставленное вследствие наступившего затишья на фронте корпуса, дабы дать хотя бы непродолжительный отдых частям 39-й пех. дивизии, непрерывно с начала войны бывшим бессменными в первой линии на главнейшем направлении и решавшим важнейшие задачи на фронте.

Но к этому времени чрезвычайными усилиями турецкого командования, сумевшего использовать в значительной мере морской путь от Константинополя до Самсуна, в течение трех месяцев, последовавших за поражением 3-й турецкой армии в Азанкейском сражении, части этой армии успели быть восстановленными, пополненными и приведенными в порядок, а из Константинопольского района прибыли на усиление армии 5-й турецкий корпус в составе трех дивизий и 14-я пех. дивизия.

Командование 3-й армии, внимательно следившее за происходящим на нашем фронте, решает использовать столь благоприятное для них обстоятельство сильного ослабления фронта 1-го Кавказского корпуса на выдвинутом в сторону турок участке позиции у Мамахатуна.