Радуга Шесть - Том Клэнси

Чавез поднял голову. В его глазах не было слез. Возможно, они придут позднее, думал Доминго Чавез, по-прежнему держа руку на голове ребенка. У нее были короткие волосы, и он не знал, что они отросли после последнего сеанса химиотерапии. Но зато он знал, что она должна быть живой, и, наблюдая за ее смертью, он не сумел исполнить то, чему посвятил свою жизнь.

— Да, — сказал он доктору. — Мы убьем их. Питер? — Он сделал знак своему коллеге, и они вместе проводили остальных к офису доктора. Они шли медленно. Сейчас не было необходимости спешить.

* * *

— Сойдет, — подумал Мэллой, рассматривая, свежую краску на борту «Ночного ястреба». POLICIA, гласила надпись. — Ты готов, Гаррисон?

— Так точно, сэр. Сержант Нэнс, пора отправляться.

— Да, сэр. — Механик запрыгнул в дверцу, пристегнулся и наблюдал, как пилот производит предполетную подготовку. — Сзади все чисто, — сказал он по интеркому, после того как выглянул наружу, чтобы убедиться в этом. — Хвостовой винт свободен, полковник.

— Тогда пришло время лететь. — Мэллой прибавил газа и поднял «Ночного ястреба» в небо. Затем полковник включил тактическое радио. — Радуга, это Медведь, конец.

— Медведь, это Радуга Шесть, слышу тебя хорошо, конец.

— Медведь в воздухе, сэр, прибуду через семь минут.

— Понял, прошу облететь район, пока мы не дадим других указаний.

— Понял, сэр. Сообщу, когда начну облет. Конец. — Спешить было некуда. Мэллой опустил нос вертолета и направился в начинающуюся темноту. Солнце теперь почти село, и огни парка вдали начали зажигаться.

* * *

— Кто это? — спросил Чавез.

— Франциско де ла Круз, — ответил мужчина. Его нога была забинтована, и он, по-видимому, чувствовал боль.

— Да, мы видели вас на видеозаписи, — сказал Ковингтон. В углу он увидел щит и меч и повернулся к мужчине, чтобы выразить свое уважение сидящему человеку почтительным кивком. Питер поднял меч и прикинул его в руке. На близком расстоянии это было грозное оружие, не такое, конечно, как его «МР-10», но, по всей вероятности, достаточно грозное, несмотря ни на что.

— Ребенок? Они убили ребенка? — спросил де ла Круз.

Доктор Вейлер стоял у своего шкафа, где у него хранились истории болезней.

— Анна Гроот, возраст десять с половиной лет, — сказал он, читая документы которые прибыли раньше маленькой девочки. — Остеосаркома с метастазами, неизлечимо больна ...ей оставалось жить, по мнению ее врача, шесть недель. Остео, это тяжелый случай. — У стены два испанских полицейских подняли тело из кресла и бережно положили его на операционный стол, затем покрыли простыней. Один едва сдерживал слезы, он сдерживался только благодаря холодной ярости, от которой у него дрожали руки.

— Джон чувствует себя сейчас, должно быть, отвратительно, — сказал Чавез.

— Он был вынужден пойти на это, Динг. Приступать к решительным действиям было слишком рано.

— Я знаю это, Питер! Но как мы объясним это ей? — Наступило молчание. — Док, у вас есть где-нибудь кофе?

— Вон там, — показал Вейлер.

Чавез подошел к кофеварке и налил чашку кофе.

— Сверху и снизу, сокрушим их между нашими группами?

Ковингтон кивнул.

— Да, я полагаю, это лучший вариант.

Чавез допил кофе и бросил пластиковую чашку в урну.

— О'кей, пора приниматься за дело. — Они вышли из офиса Вейлера без единого слова и в наступивших сумерках вернулись в подземный командный центр.

— Винтовка Два-Один, что-нибудь происходит? — спрашивал Кларк, когда они спустились в подземное помещение.

— Ничего, Шесть, ничего, кроме теней в окнах. Пока они не поставили часового на крыше. Это немного странно.

«Они слишком уверены в своем телевизионном наблюдении», — подумал Нунэн. Перед ним лежали синьки плана замка.

— О'кей, исходим из того, что все наши друзья находятся вот здесь... но в замке еще двенадцать комнат на трех уровнях.

— Это Медведь, — донесся голос из динамика, установленного Нунэном. — Я начал облет. Что мне нужно знать? Конец.

— Медведь, это Шесть, — ответил Кларк. — Все объекты находятся в замке. На втором этаже расположен командный и контрольный центр. По нашему мнению, все объекты сейчас собрались там. Кроме того, тебе следует знать, что они убили заложника — маленькую девочку, — прибавил Кларк.

Внутри вертолета голова Мэллоя не шевельнулась при этих новостях.

— Понял, о'кей, Шесть, мы продолжим облет и наблюдение. Имейте в виду, мы имеем с собой все необходимое снаряжение, конец.

— Понял. Конец. — Кларк поднял палец с кнопки передачи.

Все молчали, но Чавез заметил, что их взгляды полны ненависти. Они были профессионалами и не проявляли чувств — никто не крутил в руках личное оружие и вообще не вел себя в соответствии с голливудскими штампами, но их лица казались окаменевшими, только глаза осматривали планы или перебегали по телевизионным мониторам. Гомеру Джонстону было, должно быть, очень трудно, подумал Чавез. Ублюдок, который убил девочку, был у него на перекрестье прицела. У Гомера были дети, и он мог перенести террориста в другое измерение легким движением пальца, так же просто, как раздавить муху... Но нет, это было бы неправильно, а им платили за то, чтобы они делали все правильно. Солдаты не были готовы даже для импровизированного штурма, а все, что пахло импровизацией, только приведет к смерти детей. Операция заключалась не в этом. Затем зазвонил телефон. Беллоу поднял трубку, одновременно нажав на кнопку громкоговорителя.

— Да? — сказал доктор.

— Мы сожалеем об инциденте с ребенком, но она все равно скоро бы умерла. Итак, когда будут освобождены наши друзья?

— Париж еще не связывался с нами, — ответил Беллоу.

— Мне жаль, но тогда скоро произойдет еще один инцидент.

— Послушайте, мистер Первый, я не могу заставить Париж принять решение. Мы ведем переговоры с правительственными чиновниками, а им требуется время, чтобы дать нам ответ. Правительства никогда не работают быстро, правда?

— Тогда я помогу им. Передайте Парижу, что, если через час самолет с нашими друзьями не прибудет сюда, чтобы мы могли подняться на борт, мы убьем заложника и затем будем убивать по заложнику каждый час, пока не будут выполнены наши требования, — сказал голос, лишенный всяких эмоций.

— Это неразумно. Послушайте меня: даже если они доставят всех указанных в вашем списке прямо сейчас, потребуется не меньше двух часов, чтобы долететь на авиалайнере сюда. Ваши желания не заставят самолет лететь быстрее, правда?

Последовала задумчивая тишина.

— Да, это верно. Очень хорошо, мы начнем убивать заложников через три часа... нет, я начну отсчет с наступающего часа. Это даст вам двенадцать дополнительных минут. Я буду щедрым. Вам это понятно?