Море, море - Айрис Мердок

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 105 106 107 108 109 110 111 112 113 ... 142
Перейти на страницу:

— Как в семье? Вроде как ты говорил про Титуса?

— Да. А иногда кажется, что они предопределены. Буддист сказал бы, что вы знали друг друга в предшествующей жизни.

— Ты считаешь себя суеверным? Только не отвечай, ради Бога, что это смотря по тому, что считать суеверием.

— Тогда я не могу ответить.

— Ты веришь в перевоплощение? Веришь, что, если человек жил плохо, он родится вновь в виде… хомяка, например, или мокрицы?

— Это все символы. Истина скрыта глубже.

— Жуткая, по-моему, доктрина.

— Чужие религии часто кажутся жуткими. Подумай, каким жутким должно казаться со стороны христианство.

— Оно мне таким и кажется, — сказал я, хотя до тех пор никогда об этом не задумывался. — А буддисты верят в загробную жизнь?

— Смотря по тому…

— Ладно, не стоит.

— Некоторые тибетцы верят… — сказал Джеймс и тут же поправился, он теперь всегда говорил об этой стране в прошедшем времени, словно об исчезнувшей цивилизации: — верили, что души умерших в ожидании нового рождения пребывают в некоем месте вроде Гомерова Аида. Они называли его «бардо». Место, прямо скажем, мало уютное. Там полно всевозможных демонов.

— Стало быть, это место наказания?

— Да, но наказания чисто автоматического. Мудрецы считают этих демонов субъективными видениями, которые зависят от того, как умерший прожил свою жизнь.

— «Какие Сны в том смертном сне приснятся…»

— Да.

— Ну, а как же Бог, или боги? К ним душа не может обратиться?

— Боги? Боги сами всего лишь сны. Они тоже суть субъективные видения.

— Что ж, тогда можно хотя бы надеяться на какие-то счастливые иллюзии в будущей жизни!

— Возможно, но едва ли, — произнес Джеймс рассудительно, словно прикидывая, поспеет ли он на поезд. — Очень уж редки люди, у которых нет своих… спутников-демонов.

— А в «бардо» отправляются все?

— Не знаю. Говорят, в момент смерти у человека есть шанс.

— Шанс?

— Шанс освободиться. В момент смерти человеку дано увидеть всю реальность в целом, это подобно мгновенной вспышке света. Для большинства из нас это и есть… как бы сказать… всего лишь яркая вспышка, как от атомной бомбы, нечто пугающее, слепящее, непостижимое. Но если ты в силах постичь и удержать ее, тогда ты свободен.

— Выходит, есть смысл знать, что умираешь. Ты говоришь — свободен. От чего свободен?

— Просто свободен — нирвана — освобождение от Колеса.

— От колеса перевоплощения?

— Ну да, от привязанностей, страстей, желаний, всего, что приковывает нас к нереальному миру.

— Привязанностей? Значит, даже любви?

— Того, что мы называем любовью.

— И тогда мы существуем где-то еще?

— Это все символы, — сказал Джеймс. — Некоторые утверждают, что нирвана возможна только здесь и сейчас. Символы для объяснения символов, картины для объяснения картин.

— А истина скрыта глубже!

Тут мы опять умолкли. Веки у Джеймса опустились, но глаза из-под них еще поблескивали. Я спросил шутливо:

— Ты что, предаешься размышлениям?

— Нет, если б я правда предавался размышлениям, то был бы невидим. Мы видим друг друга, потому что каждый из нас — центр беспокойной умственной деятельности. Размышляющий мудрец — фигура незримая.

— Да, ничего не скажешь, жутко! — Я не мог разобрать, всерьез ли он говорит. Скорее всего нет. Но от этого разговора мне стало очень не по себе. Я сказал: — Ты когда собираешься уехать? Наверно, завтра? А то мне, кроме всего прочего, хотелось бы вернуться на свое ложе.

— Да, извини, можешь здесь спать хоть сегодня. А я двинусь отсюда завтра. У меня в Лондоне уйма всяких дел. Надо готовиться к путешествию.

Значит, я не ошибся! Джеймс вовсе не расстался с армией, его опять посылают с тайной миссией в Тибет! Мне захотелось деликатно намекнуть ему, что я все знаю.

— А-а, да, к путешествию, понятно. Впрочем, задавать вопросов не буду.

Джеймс только посмотрел на меня своими темными глазами на темном небритом лице. Я быстро глянул на него и отвел взгляд. Я решил рассказать ему про Бена.

— Ты знаешь, Джеймс, вот когда я упал в эту яму…

— В Миннов Котел. Да?

— Ведь я упал не случайно. Меня столкнули. Джеймс отозвался не сразу.

— Кто тебя столкнул?

— Бен.

— Ты его видел?

— Нет, но кто-то столкнул, а больше некому было. Джеймс задумчиво поглядел на меня. Потом спросил:

— А ты не ошибся? Ты уверен, во-первых, что тебя столкнули, и, во-вторых, что это был Бен?

Я не намерен был выслушивать его «во-первых» и «во-вторых». Ничем его не проймешь, даже покушением на убийство.

— Просто хотел тебе рассказать. Ладно, забудем. Так завтра ты уезжаешь. Отлично.

И тут я услышал звук, которого никогда не забуду. Он мне до сих пор иногда мерещится. Он ворвался в мое сознание как вестник какого-то ужасающего несчастья, и комната наполнилась страхом, как туманом. Это был голос Лиззи. Она вскрикнула где-то на улице, перед домом. Потом вскрикнула еще раз.

Мы с Джеймсом воззрились друг на друга. Он сказал:

— Нет, нет…

Я ринулся вон из комнаты, запутался в занавеске из бус, кое-как скатился с лестницы. Задыхаясь, пересек прихожую и у парадной двери чуть не упал, как будто густое облако усталости и отчаяния поднялось мне навстречу и затуманило мозг. Я услышал шаги Джеймса, бегущего по лестнице следом за мной.

На шоссе творилось что-то неладное. Первым я увидел Перегрина, он стоял возле машины Гилберта и смотрел куда-то в сторону башни. Потом я увидел Лиззи — опираясь на руку Гилберта, она медленно шла обратно к дому. Там, недалеко от башни, стояла машина и несколько чело-сбившись в кучку, смотрели вниз, на землю. Я подумал, кто-то попал в аварию.

Перегрин оглянулся, и я крикнул ему:

— Что случилось?

Вместо ответа он быстро подошел ко мне и ухватил было за плечо, чтобы не пустить дальше, но я стряхнул его руку.

Джеймс же нагнал меня. На нем был мой шелковый халат, тот, что носила Хартли. Он тоже спросил Перри:

— Что случилось?

Я замер. Перри ответил не мне, а Джеймсу:

— Титус.

Джеймс подошел к желтому «фольксвагену» и, прислонившись к нему, пробормотал что-то вроде: «Надо было мне продержаться…» А потом сел на землю.

Перегрин что-то говорил мне, но я уже бежал дальше, мимо Лиззи, она теперь сидела на камне, а Гилберт стоял около нее на коленях.

1 ... 105 106 107 108 109 110 111 112 113 ... 142
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?