Черный Триллиум - Андрэ Нортон

Ее сестра была распростерта на земле, лицо грязное, заплаканное, глаза мечут искры… Вокруг нее толпились вооруженные люди, лаборнокские рыцари. Амулета на ней не было, однако к груди она прижимала какой-то странный предмет, напоминавший чуть изогнутый, с зазубринами на внутренней стороне меч. От рукояти исходил густой янтарный свет. Позади нее стояло высокое существо с горящими оранжевыми глазами и окровавленными клыками. В руках оно держало обезглавленное тело какого-то оддлинга…

Анигель не успела вскрикнуть, как видение исчезло.

Теперь ее взору явилась высокая башня, следом всплыло изображение небольшой уютной комнаты, на окнах тяжелые бархатные шторы, на полу толстый ковер, письменный стол, заваленный старинными книгами. Представительный мужчина с седыми волосами до плеч, в свободной черной одежде, отделанной серебряным шитьем, сидел у камина. Рядом — красивая темноволосая молодая женщина.

Мужчина поцеловал ладонь ее правой руки. В другой она держала скипетр из серебристого металла, на вершине которого было расположено кольцо, три небольших крылышка украшали жезл. Это была Харамис.

Нет! Нет!

Анигель сорвала корону и швырнула ее на моховую подстилку.

Талисман лжет! Храбрая Кадия попала в руки лаборнокцев? Мерзкий скритек занес над ней когтистые лапы? Мудрая Харамис милуется с этим грязным колдуном Орогастусом? Не верю! Быть этого не может!

Что же получается? Если две женщины из королевского дома оказались не у дел, то на кого же выпадет вся тяжесть борьбы по сокрушению Лаборнока и освобождению Рувенды? На нее, что ли? Это смешно! Это шутка? Жестокая, глупая шутка…

Она, как подкошенная, свалилась на землю и зарыдала, почувствовав, что сердечко ее, такое маленькое, еще детское, разрывается на части. Прямо перед глазами лежала волшебная корона — Черный Триллиум безмятежно посверкивал в свете сумеречного дня. Так, значит, вот ты какой, мой талисман? Значит, вот что ты мне уготовил? Значит, ради этого было перенесено столько страданий, была потеряна Имму? Ради того, чтобы выслушивать всю эту ложь? Она даже представить себе ничего подобного не могла…

Анигель закрыла глаза, провалилась в дрему и там, в мире сновидений, вновь встретилась с мамой. Королева Каланта на этот раз не убегала от дочери — она обняла ее, погладила по голове. Шепнула: «У каждой из твоих сестер своя дорога. И ты, Ани, вступила на свою — так будь готова пройти ее до конца».

Скоро она успокоилась, открыла глаза. Полежала, посмотрела на затянутое облаками небо. Голова чуть закружилась, и она не заметила, как вновь погрузилась в сон — долгий, глубокий. Никакие видения не донимали ее.

Проснулась она под вечер. Чей-то вскрик разбудил ее или ей показалось? Может, это подало голос дерево? В любом случае ей заметно полегчало. Принцесса ополоснула в ручье лицо, помыла руки, немного перекусила. Затем подняла со мха корону, и долгое время изучала ее. Лица на овальных выступах, казалось, одобрительно улыбались и подмигивали ей. Она тоже подмигнула им, подумала — это добрый знак. Теперь я знаю, по крайней мере, что могу заглянуть, куда захочу. Но были ли эти картины порождением воспаленного воображения или волшебный талисман показывал правду, сказать было трудно. Значит, надо найти ответ и на этот вопрос.

Она вновь надела корону и отправилась в обратный путь.

— Ваша светлость, дальше хода нет! — крикнул с переднего суденышка сержант, который с помощью шеста гнал лодку вперед. Известие было неприятное. Перегруженные посудины собрались в укрытой скалами бухточке в среднем течении Ковуко.

Антар, рыцари и Синий Голос собрались на совещание, в то время как изнуренные солдаты умывались, кое-кто тупо жевал сухой паек, другие, выбравшись на берег, растянулись в тенечке под чудным, похожим на кубок, деревом. Листья у этого страшилища росли прямо из земли. С веток свешивались аппетитные зрелые плоды, однако лаборнокцы хорошо усвоили главную заповедь джунглей — не тащи в рот, что попало. Если тот или иной плод тебе не знаком, не спеши проверять его качества на своем желудке.

— Итак, придется идти пешком, — сказал Антар. — Поскольку зной становится невыносимым, разрешаю скинуть все доспехи, за исключением шлемов и кирас…

— Ваша светлость, — с противоположного берега подал голос сержант. — Кажется, я нашел следы нашей беглянки.

Они все вместе перебрались к нему и, раздвинув широкие мясистые папоротниковые листья, обнаружили маленькую лодочку, несомненно, изготовленную вайвило. На дне лежал сложенный плащ, обычный для ниссомов.

— Такие накидки я видел в Тревисте, — сказал сержант. — Вот, глядите, узор на капюшоне — точь-в-точь как в тех местах. Такой же мне предлагали купить на ярмарке в Лузагире. Это точно принадлежит принцессе.

Синий Голос пробился сквозь толпу и потребовал:

— Дайте мне. Я сейчас проверю.

Он взял плащ в правую руку, вскинул голову, закатил глаза.

— О, Темные силы, молю вас о помощи. Откройте мне, кому принадлежит эта одежда?

Он понюхал плащ, потом измененным, словно не ему принадлежащим голосом объявил:

— Это плащ Имму, слуги королевского дома Рувенды. Его также носила Анигель, принцесса Рувенды!

— Слава Зото! — воскликнул лорд Ринутар. — Наконец-то мы знаем, что эта сучка здесь проходила, а то я уже начинал думать, что мы гоняемся за привидением.

Синий Голос открыл глаза, аккуратно сложил плащ и положил на прежнее место.

— Принцесса касалась его не более двух часов назад. Значит, мы почти догнали ее. Поэтому нам нужно, не теряя времени, двигаться дальше.

— Так тому и быть! — заключил принц. — Сержант, собирайте людей. Вы тоже, благородные лорды, подтянитесь, приготовьтесь к пешему переходу.

Леденящий душу крик раздался с того берега. Проклиная все на свете, рыцари бросились назад. Антар первым перебрался через реку. Навстречу ему мчался солдат, который вопил что было мочи. Сержант, бросившись ему в ноги, свалил его на землю, но перепуганный до смерти человек, не переставая, выкрикивал бессвязные проклятия. Когда его привели в чувство, он ткнул дрожащей рукой в пузатое дерево и объявил:

— Оно съело старого Гоми! — Глаза у него были выпучены, нижняя губа тряслась от страха. — Полакомилось им, как клюквенным вареньем.

Все заговорили одновременно, сержант подозвал двух солдат и спросил принца:

— Позвольте, ваша светлость, провести расследование? Он вернулся через несколько минут и дрожащим голосом доложил:

— Все дело в этом странном дереве, принц, — видите, у которого листья растут прямо из корней. Солдат Гомладик прилег возле него, и, согласно показаниям свидетеля, четыре толстых побега, напоминающие гигантских червей, выползли из свисающей кроны, спеленали задремавшего Гомладика и утащили наверх.

Принц и рыцари замерли в оцепенении, потом осторожно двинулись за сержантом к куче росших поодаль странных толстопузых деревьев, раскрашенных, словно детские игрушки. Одно из них, охраняемое двумя солдатами, было непохоже на другие — его крона сжалась в огромный плотный зеленый шар. В щели потоками струилась кровь, бежала по стволу, кусочки человеческой плоти валились сверху прямо в листья, росшие из корней.