Анжелика в Квебеке - Анн Голон

Эта прогулка по окрестностям возбуждала кровь. Алмазный Мыс откликался эхом голосов и смеха.

Невдалеке слышался плач ручейка в футляре из ледышек, а склоненные над ним ветки плакучей ивы отливали бледным золотом и коралловым светом.

Направо возвышался огромный крест, рядом с виселицей для осужденных, что придавало Мон-Кармелю вид Голгофы. Полет черных птиц в холодном небе только усилил бы мрачное впечатление, если бы не мельница, мирно вращающая своими Крыльями. Милое простодушие природы искупало следы зловещего присутствия человека.

Когда все дошли до конца Алмазного мыса, граф де Ломени взял Онорину под руку и отвел ее на край прибрежной скалы. Склонившись к ней, он рассказывал, что там, вверх по течению Святого Лаврентия, в нескольких лье отсюда, есть маленькая речушка, называемая Ла Шодьер. В прошлом году, покидая Квебек, г-н де Ломени пригласил м-ль Онорину посетить его порт Вапассу. Помнит ли она еще об этом? Маленькие глазки Онорины обозревали бесконечную белую пустыню; от острова Орлеан, прикрывавшего узкое ущелье на севере, вдоль горизонта и вновь к раскинувшемуся пейзажу на юге. Было видно, что она изо всех сил старается скрыть свое удовлетворение. Благодаря географическим познаниям г-на Ломени с ее души свалился тяжелый камень. Так, значит, думала она, можно найти дорогу и добраться до Вапассу. После возвращения этого обжоры Вольверина ее охватила ностальгия при мысли о ее медвежонке Ланселоте. Корабли ее отца были пленниками в застывших водах Святого Лаврентия, и, подняв голову, она в который раз позавидовала птицам, кружащимся в небе. Какой же способ найти, чтобы скрыться из Квебека?

— А нельзя ли поехать на санях по Шодьер? — спросила она. — Уже сейчас?

— Можно, — ответил он, — но в разгар зимы это тяжелая экспедиция. Вы, как опытная путешественница, должны это понимать. Помните, в каком плачевном виде был я и мои попутчики, когда наконец-то добрались до форта. К счастью, вы прекрасно за нами ухаживали.

— Да, да, — кивнула головой Онорина.

— Лучше дождаться прихода весны и отправиться в путь, — заверил г-н де Ломени. — Зима не любит нетерпеливых. И потом, вы прекрасно себя чувствуете в нашем обществе, не правда ли? — Мальтийский рыцарь казался счастлив тем, что вызвал у своей дамы улыбку, немного снисходительную, но в целом одобряющую. С высоты просматривалась вся река со следами саней между маяками. Столпотворение людей и повозок на обоих берегах напоминало муравейник. Прокурор Тардье де ла Водьер нахмурил свои красивые брови молодого греческого бога.

— Насколько я знаю, сегодня не рыночный день. Откуда это оживление? Весь город собрался. Когда же эти люди работают?

— Сегодня день Святой Агаты, — ответил ему Виль д'Аврэй. — По праздникам все гуляют.

От одного вида этой веселой ярмарки у прокурора разыгралась изжога. Затем он взял под руку г-на де Фронтенака и заставил его выслушивать свои рассуждения по поводу того невыносимого скандала, этих домишек, этой кучи грязных лачуг, примостившихся на прибрежной скале. Эта свалка, по его словам, скоро распространится до самого форта! Колченогие, деревянные, насквозь прогнившие сооружения, а над ними — логово колдуна, да, да, ему рассказывали, оно и так-то еле держится, а под тяжестью льда оно обрушится в один прекрасный день.

— Неужели вас не беспокоят ни дым, ни тошнотворные запахи, которые поднимаются от этой клоаки?

— Нет, — ответил Фронтенак.

— Но г-жа де Кастель-Моржа, которая живет под вашей крышей, жаловалась мне, что она этого не может вынести.

— Она всегда жалуется.

По возвращении в саду там и здесь образовались новые группы. За небольшой рощицей решили немного согреться а выпить по глоточку водки, скрытно, прямо из фляги.

В аллеях лабиринта, между двумя сугробами Виль д'Аврэй уединился для беседы со своим другом, г-ном Гарро д'Антремоном, лейтенантом полиции. Вскоре он покинул его и подошел к Анжелике с загадочным видом.

— Г-н Гарро д'Антремон хотел бы поговорить с вами наедине.

— Со мной?

— Да. Только не отказывайтесь, прошу вас. Вы же знаете, как он мне дорог.

Виль д'Аврэй любил напустить тумана в свои «дружеские отношения» с мужчинами или женщинами. Это была его мания.

Он предоставлял своим смущенным собеседникам самим разобраться в причинах. В данном случае Гарро д'Антремон, которого Полька называла «Ворчун», строгий буржуа, приземистый, всегда одетый в темных тонах, в общении с людьми непринужденный, не должен был давать повод заподозрить его в идиллических отношениях с элегантным маркизом. Но тот настаивал, ему хотелось, чтобы Анжелика уступила просьбе д'Антремона.

— Это очаровательный человек, эрудит.

Видя ее колебания, он уверял ее, что поводов для беспокойства нет. Она должна это понять.

— Он, конечно, робок и долго колебался, прежде чем заговорить с вами, ведь по роду своей профессии он должен являться в ваш дом неожиданно, средь бела дня, — говорил Виль д'Аврэй. — Поэтому он обратился к помощи опытного соблазнителя.

— Но что он от меня хочет, этот лейтенант?

— Он вам сам об этом скажет. — Делая вид, что он не понимает истинных причин ее колебаний, он воскликнул:

— Речь идет не об ухаживании, он не из таких. Просто он хочет получить от вас некоторые сведения.

— По какому вопросу?

— Я не знаю. Но я уверен, что это простая формальность.

— Не лучше ли будет, если он поговорит с моим мужем?

— Да нет же! С вами! С вами! Что происходит, Анжелика? Я не узнаю вас. Чего вы боитесь?

Анжелике было трудно объяснить ему, что за годы своего существования ее отношения с полицией и ее представителями приобрели уклончивый характер.

Этот вызов по повестке — именно так она расценила просьбу Гарро д'Антремона — не сулил ей ничего хорошего. Она сделала еще несколько шагов, чтобы дать себе время на размышление.

Природа вдруг поменялась в лице. Черная пелена затянула яркий и чистый свет. Что происходит? Анжелика задыхалась. Все было так хорошо, все были милы и приветливы, во всем царила гармония. То, что могло принести огорчения, повернулось к лучшему. Зима раскрылась в роли очаровательного союзника, преподносящего счастливые сюрпризы. И та особая задушевная дрожь, предвестник любви, потихоньку завладевала всеми существами и преобразовывала их без их ведома. И вот… Все очарование разбилось как хрупкий бокал. Никогда нельзя быть спокойной.

— Почему ты так сильно сжимаешь мою руку, мама? — спросила Онорнна.

Виль д'Аврэй шел вслед за ними. Он был огорчен. Он не понимал, почему Анжелика не столь предупредительна и не хочет доставить ему удовольствие. Подорвать уважение к нему в глазах Гарро д'Антремона. Доказать, как мало у него, Виль д'Аврэя, друзей в Квебеке, как мало он значит в обществе! После всего, что он перенес, его ждало еще одно разочарование! Что ее пугает в этом милом человеке?