Мальчик с голубыми глазами - Джоанн Харрис

И тут я услышала музыку…

Возможно, именно поэтому я сейчас избегаю ее. Музыка приносит с собой слишком много воспоминаний. Некоторые из них принадлежат Эмили, некоторые — мне, некоторые — нам обеим. Возможно, именно музыка в тот день и вернула меня к жизни. Это были первые такты «Фантастической симфонии» Берлиоза; они звучали очень громко и доносились из машины — темно-синей четырехдверной «тойоты»-седан, припаркованной на подъездной дорожке перед домом Уайтов; звук был такой мощности, что стекла в окне дрожали и звенели, точно сердце, готовое разорваться.

К тому времени «скорая помощь» уже уехала. Вместе с врачами, должно быть, уехала и Фезер. Моя мать в тот вечер работала допоздна, вроде выполняла какие-то свои церковные обязанности. Брена нигде не было; в доме у Эмили погасили огни. И тут я услышала эту невероятно громкую музыку, налетевшую, как черный ветер, призванный раскрыть все двери на свете, даже запертые на замок. Музыка заставила меня встать, надеть свое красное пальто и выйти наружу. Приблизившись к припаркованной машине, я заметила, что мотор работает вовсю, а резиновая трубка, прикрепленная к выхлопной трубе, просунута в щель над окном возле водительского кресла, на котором отец Эмили спокойно слушает музыку. Нет, он не плакал, не причитал, а просто сидел, слушал и смотрел, как наступает ночь.

Окошко запотело, и за этой влажной пеленой он немного походил на привидение. Наверное, я тоже выглядела не лучше; мое бледное лицо, прижавшееся к окну с другой стороны, словно служило отражением его лица. А вокруг гремела музыка. Это я помню особенно хорошо; эта симфония Берлиоза преследует меня до сих пор. И еще в памяти остался снег, густым слоем покрывавший землю.

И тут я догадалась: он ведь тоже во всем винит себя, думает, что, если бы поступил иначе, Эмили, возможно, жила бы. Если бы он не впустил меня в дом; если бы оставил Брендана лежать на снегу; если бы в ту страшную минуту там был кто-то другой, а не его дочь…

«Эмили умерла. Лучше бы ты умерла вместо нее».

Мне казалось, что теперь я поняла. Поняла, как спасти нас обоих. Я подумала, что мне, возможно, удастся превратить историю Эмили в свою. В историю умершей девочки, которая каким-то образом ожила и вернулась из страны мертвых. Мыслей о мести у меня и в помине не было — тогда еще не было. Мне вовсе не хотелось отнимать у нее судьбу. Я желала лишь начать все сначала, перевернуть страницу и начать с чистого листа и никогда больше не вспоминать о той девочке, которая слишком много видела и слышала…

Патрик Уайт смотрел на меня. Он снял очки и без них вдруг показался мне каким-то потерянным и смущенным. Без очков его глаза были яркого — странно знакомого — голубого цвета. Еще вчера он был папой, читал сказки, играл, целовал дочку перед сном; она очень нуждалась в нем и очень его любила. А кем он стал теперь? Никем. И ничем. Отвергнутый, ненужный — в точности как я. Мы были свалены в кучу за ненадобностью, а жизнь все продолжалась где-то в другом месте, уже без нас.

Я распахнула дверцу возле пассажирского сиденья. Воздух внутри был теплый; там пахло шоссейными дорогами и автомобилями. Когда я открыла дверцу, шланг, присоединенный к выхлопной трубе, от сотрясения упал на землю.

Музыка тут же смолкла. Мотор тоже. Патрик по-прежнему смотрел на меня. Говорить он, судя по всему, не мог, но его голубые глаза сообщили все, что мне следовало знать.

Я захлопнула дверцу и произнесла:

— Поехали, пап.

И мы в полном молчании двинулись прочь.

ВЫ ЧИТАЕТЕ ВЕБ-ЖУРНАЛ BLUEEYEDBOY

Время: 01.09, пятница, 22 февраля

Статус: ограниченный

Настроение: покаянное

Музыка: Pink Floyd, The Final Cut

Нет, это был далеко не мой звездный час. И я нисколько не горжусь своим поведением. Но позвольте мне вставить слово в собственную защиту. В тот день я и без того достаточно настрадался, страдания эти еще отходили от меня широкими кругами, в точности как блины на воде от брошенного вскользь камня…

«Лучше бы ты умерла вместо нее». Да, именно так я и сказал. В ту минуту я именно так и думал. Ну кто будет печалиться о какой-то Бетан Бранниган? Какое место она занимает в системе мироздания? Вот Эмили Уайт, безусловно, была уникальна, у нее имелся настоящий дар Божий. А Бетан… так, никто и ничто. Именно поэтому, когда Бетан внезапно потерялась, ее имя почти не упоминалось ни в печатных изданиях, ни на интернет-сайтах; ее исчезновение было почти полностью заслонено всенародным горем — плачем по Эмили.

Газеты на первых полосах прямо-таки вопили: «ЭМИЛИ УТОНУЛА!», «ТАИНСТВЕННАЯ СМЕРТЬ РЕБЕНКА-ВУНДЕРКИНДА!»

После таких потрясающих заголовков все остальное кажется тусклым и неинтересным. А название «Исчезновение маленькой местной жительницы» в лучшем случае печатали на шестой странице. Даже мать Бетан лишь утром заявила в полицию о пропаже дочери…

Я плохо помню, что происходило потом. Помню только, что долгое время провалялся дома в постели. Мать, заметив у меня высокую температуру, уложила меня в кровать и категорически запретила вставать. Затем начались знакомые головные боли, сильные рези в животе, жар. Полицейские вскоре заехали и к нам, но в таком состоянии я мало что мог сообщить. Что же касается мистера Уайта, то полицейские лишь через двое суток пришли к выводу: он тоже таинственным образом исчез…

К этому времени беглецов и след простыл. Да и с какой стати, решили в полиции, Патрику Уайту похищать соседскую девчонку, с которой он был едва знаком? Фезер, правда, открыла им возможный мотив похищения, и ее показания подтвердила миссис Бранниган. Новость о том, что Бетан — дочь Патрика, обеспечила этой истории новый прилив кислорода, и опять началась охота, искали уже не только пропавшую девочку, но и ее отца.

Автомобиль Патрика был найден на обочине дороги в пятидесяти милях к северу от Халла.

Несколько каштановых волосков на заднем сиденье свидетельствовали о том, что Бетан, скорее всего, была в этой машине, а вот давно ли, узнать было невозможно. Между тем, судя по банковским распискам, стало ясно: Патрик Уайт постепенно снимает деньги со своего счета. Затем, когда он три раза подряд взял наличными по десять тысяч фунтов, этот след внезапно оборвался. Видимо, теперь Патрик старался платить исключительно наличными, и выследить его стало гораздо труднее. Из полиции Бата поступили сведения о том, что там видели какого-то мужчину с девочкой, но через две недели — после объявления общегородских поисков — эта информация не подтвердилась. Затем появилась новая информация, на этот раз из Лондона, но и ее сочли ненадежной. На заявление миссис Бранниган ответили, что поиски ведутся, однако результаты пока неудовлетворительные.

Так прошло месяца три; не получая никаких солидных доказательств вины Патрика Уайта, люди стали подумывать, уж не совершил ли он, окончательно слетев с катушек после пережитой трагедии, двойное убийство-самоубийство? Исследовали все пруды и озера, все крутые утесы и скалы. Бетан наконец в газетах стали называть по имени, а подобный «высокий статус», как известно, зачастую предшествует весьма скверным открытиям. В церкви Молбри зажгли свечи по «АНГЕЛЬСКИ НЕВИННОЙ БЕТ, ВОЗЛЮБЛЕННОЙ ДОЧЕРИ ГОСПОДА НАШЕГО». Собственно, миссис Бранниган инициировала не одно, а целую череду богослужений. А Морин Пайк устроила благотворительную распродажу. Но Всевышний по-прежнему хранил молчание. Теперь эту историю поддерживали на плаву только всевозможные спекуляции в прессе; порой такая поддержка жизненно необходима, ведь эта машина может или крутиться без конца (как в случае с принцессой Дианой, которой вот уже двенадцать лет как нет на белом свете, но имя ее по-прежнему часто упоминается в газетах), или выключиться в один миг — стоит только публике пожелать.