Про Иону - Маргарита Хемлин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 135
Перейти на страницу:

А в результате? А в результате получается: все всё знали. Арончик знал, Лия знала, мама моя знала, Гришенька дорогой знал. Особенно Гриша! Знал, а вместе со мной планировал, как потратить Соломоново золото. У них такая идиотская игра — знать и не говорить. Не понимаю.

Конечно, им неприятно вспоминать. А мне после всего — приятно?

Так ли, сяк ли, ниточка стянулась в узелок. Слава Богу. Деньги, деньги… А как бы Любочка их через границу везла? Сейчас собаки чуют и наркотики, и ценности, и все, что в желудке человека. А потом сиди в тюрьме. Нет.

Перед ноябрьскими стала собираться в Чернигов. Попрощалась с кем надо. Пошла к Камскому — на кладбище. Он на месте не сидел — гулял между памятниками.

Кричу-кричу:

— Илья Моисеевич!

Вижу вдалеке фигуру, а он не отзывается. Подошла, громко поздоровалась. Говорю:

— Я попрощаться пришла.

Посмотрел на меня, как нормальный, и говорит:

— Шо, Фейгачка, умирать собралася? Рано тебе еще. У тебя ж детки. А я один. У меня крови не осталося, а я ж живу. Думаю, чи мине тут зачинить на замок, а то хожу, хожу, а толку нема. Як считаешь? — И так смотрит, так смотрит жалобно.

Говорю:

— Конечно, закрывайте. Сейчас зима настанет, холодно, снег, кто сюда ходить будет, кому нужно?

— Сюда нэ трэба. А отсюдова?

И повела я его под руку, и шли мы долго-долго. И ни одной попуточки.

Приехала в Чернигов — мои квартиранты упрашивают, чтоб не прогоняла. Их трое — муж, жена и ребеночек, девочка трех лет. Мы, говорят, переберемся в маленькую комнату, вам же веселее будет. Плату нам скинете, и мы вам будем помогать по хозяйству, и вообще — не одна.

Подумала и согласилась.

Пожили так с полгода. И опять я отправилась в Остер вместе с телевизором — квартирант меня на своей машине отвез с ветерком.

И тут вызывают меня телеграммой на переговорный пункт — квартиранты. Вам, говорят, дочка звонит каждый день, волнуется, сказала, что будет звонить через три дня, так чтоб вы дома были.

Я отправилась. Звонит моя Любочка и первым делом:

— Что за люди у тебя живут?

Обрисовала ситуацию.

Она в крик. Немедленно прогоняй. Тебя обкрутят, квартиру на себя перепишут, известное мошенничество, не ты, мама, первая, не ты последняя.

Возражаю, что я еще в своем уме, чтоб суметь собственной квартирой распорядиться, а она если хочет, то пусть приезжает посмотреть на родную мать, а не раздает указания по телефону. Шваркнула трубку — и обратно в Остер.

Через несколько дней опять мне телеграмма на переговорный. Квартиранты докладывают: с вечера до утра трезвонит межгород. А у меня телефон старый, из розетки не вынимается. Они просто снимали трубку, как будто занято, но тоже не выход, телефон отключается. Просили разрешения поставить новый аппарат, чтоб с розеткой. Разрешила.

Ладно. Ладно-то ладно, а с дочкой вроде войны. Нехорошо и глупо. Что с ее стороны, что с моей.

Плюнула и поехала домой. Дождалась звонка и сразу же говорю Любе:

— Доченька, у меня дела идут отлично, здоровье хорошее. Насчет квартиры не беспокойся. У меня одна мечта, чтоб ты приехала и своими глазами увидела меня и вообще.

Слышу, плачет. Говорит, сил нет, чтоб я на нее не обижалась, потому что она совсем замоталась и не знает, с какого бока ждать неприятностей. Но главное — обещала приехать. Когда, не сказала, но скоро.

Сижу, боюсь тронуться с места. Вдруг явится, а меня нету. Некому ей открыть дверь.

Квартирантка успокаивает: и откроем, и накормим, и тут же телеграмму дадим.

А у меня в Остре клиенты, каждый день расписан по часам. Поехала.

Как-то вечером смотрю новости. В Израиле неспокойно. Опять евреев выселяют, чтобы арабам отдать по соображениям политики. Интервью дают, кто там живет, мол, не уйдем, с автоматами будем сражаться. А их выселяют. Один вечер смотрела, второй. А на третий опять. Рассуждения всякие насчет ближневосточной проблемы, местные жители перед микрофоном клянутся и так далее. И вдруг вижу — Давид. Корреспондент его спрашивает, как дела, что намерен делать в сложившейся тяжелой ситуации.

Давид говорит:

— Я приехал из Иерусалима, чтобы поддержать своих товарищей. Мы отсюда не уйдем. Тут наша последняя граница.

Ой! Опять граница. Опять граница. Где она, та граница, с которой нельзя уйти? Кто ее видел? Я ему кричу в телевизор, чтоб не кобенился, а то свои же и пристрелят случайно.

Ну, ладно. Живой пока. Разберутся. Хорошо, что Любочки с ним нет.

Пришла Нина Александровна, подышать воздухом перед сном. Гуляем, обсуждаем положение в мире. Я рассказала, что увидела знакомого в новостях. Она поинтересовалась, что за знакомый. Я вроде хотела рассказать историю, но почему-то расхотела.

— Один человек, у нас с ним отношения были.

На старости лет вспомнила про отношения. Какие отношения? К кому? По какому поводу?

Навещала Камского. Он уже не вставал. Но говорил. Ум у него просветлел, меня называл Женей. Но все равно спрашивал про Фейгу, про Айзика, про Гришу. Я с ним поговорю — и мне легче на душе.

И вот прибыла Любочка. Как раз квартиранты съехали. Красивая, как американская артистка. Слова из нее не вытянешь, только курит и курит. Курит и курит.

— Я, — говорит, — абсолютно счастлива. У меня есть постоянный заработок. У меня есть бойфренд. Я по всему свету езжу с путешествиями. На все хватает. Волноваться тебе, мама, не надо.

Я спросила, как все-таки личная жизнь. Она опять как заведенная:

— У меня есть бойфренд. Есть работа. С тетей Любой работаем на пару в салоне. О#39;кей.

Сходили на кладбище. Посидели там на лавочке, повспоминали.

Я ей рассказала про Остер, про Арончиков дом, что по полгода живу на даче в раю.

Она одобрительно кивает головой.

Спросила:

— Документы в порядке на дом, на квартиру?

— Конечно. Я тебе покажу, где что.

Думала, она отнекиваться начнет, но она посмотрела по-деловому. Правильно. Не то что мы, никогда не знали, за что хвататься со своими дурацкими тайнами.

Она обняла меня и говорит:

— Мамочка, как я тебя люблю. К себе не приглашаю. Обстоятельства. Ты не в претензии?

Какие претензии? Никаких претензий. Лишь бы ей хорошо было.

Спросила:

— Про Давида не слышала? Я его по телевизору смотрела, с автоматом. Выглядел неважнецки.

Она:

— У него всегда проблемы. Ничего.

За день до отъезда как подменили мою Любочку. Терпела-терпела — и закончилось ее терпение.

1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 135
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?