Мой злодей. Книга 1 - Мария Власова

– Раз уж мы закончили оскорблять друг друга, пойдемте, – чуть улыбнулся Арман, следуя впереди к небольшой лестнице, ведущей к большим двустворчатым дверям, сделанным словно из золота.

Мой тяжелый, словно сама жизнь, взгляд устремился на фреску, расположенную на стене передо мной. Как-то не так я себе представляла послеобеденный прием у короля.

В зале, переполненном людьми, которые разделились на группы и пересказывают друг другу сплетни, даже дышать тяжело. Воздух пропах духами, то тошнотворно сладкими, то резкими до слёз. Придворные или же просто гости короля, напоминают собой французскую знать эпохи средневековья, предпочитающую элементарной гигиене искусственные ароматизаторы. При этом все они выглядят опрятно и вполне соответствуют последней моде, как и сопровождающий меня модельер, разве что не в такой смехотворной одежде и не так сильно крикливо накрашены.

Здешняя аристократия как будто разделилась на несколько групп. Первая – особенно ароматные женщины, от сладких ароматов духов которых першит во рту и тянет блевать даже больше, чем от их одеяний, слегка смахивающих на убранство представительниц древнейшей профессии. Вторая, не менее многочисленная, чем первая – это мужчины, вроде бы опрятного вида, но сражающие наповал резким запахом одеколона и легким макияжем, якобы подчеркивающим их мужественность. Особенно меня позабавили густые накрашенные брови толщиной с большой палец у лысеющего мужчины за сорок, благодаря которым он выглядит как персонаж мультика. Третья группа – скромные персоны, которые ничем не надушились, но все равно провоняют этим адским амбре, как некурящие в курилке. В нее входят несколько седых стариков, чем-то похожих на политиков старой закалки, которые, глядя на творящееся здесь безобразие, тихо сыплют оскорблениями не хуже бабок на лавочке перед домом.

Также туда вхожу я, забившаяся в дальний угол под предлогом любования старой фреской во всю двухметровую стену, и, конечно же, Надин, которая в восторге от всего на свете, начиная от хрустальных люстр, до мраморных плит на полу. Самое прискорбное признавать, что Арман также входит в третью группу, а не во вторую. Его, разумеется, понюхать я успела, когда он меня по лестнице нес, сначала к двери, а затем на второй этаж. Как же унизительно было просить его о помощи, я тысячу раз пожалела о том, что отпустила Курта отдыхать. Арман не потерял возможности поиздеваться над моим беспомощным состоянием и прямо в лоб сказал о том, что мне пора худеть. Создаётся впечатление, что они с графом Ратморским черпают вдохновение для своих шуток из одного и того же источника. Жаль, воспитание и статус леди Карвалье не дают возможности послать обоих в то же самое место. В долгу я, конечно же, не осталась, намекнув Арману, что с его гримом и такими шутками ему больше пойдет роль придворного шута, а не модельера. Моей шутки он не оценил, сбагрил меня на кресло со словами, что с моими манерами и способностями в шитье веселить людей получится куда лучше, чем собственно шить. Вот и получилось так, что мы хоть и забились в один угол в ожидании, когда нас вызовут на аудиенцию, но предпочитаем делать вид, что друг друга не знаем. Арман оперся спиной об стену и отвернулся к окну, сложив руки на груди. В его позе не читалось ни капли желания здесь находиться, не то, что у Надин. Служанка буквально порхала с открытым от восторга ртом.

— Смотрите, леди, даже пепельницы… пепельницы из чистого серебра! – с детским восторгом шептала она, держа вышеуказанную вещь с таким восторгом, словно в жизни ничего подобного не видела.

Ну, да, все роскошно, точно в музее, но у меня больший восторг вызывают чудаковатые механизмы, открывающие двери самостоятельно, или система труб, по которой в колбах приходят бумаги к секретарю короля. Вот ещё одно письмо пришло, и секретарь – пожилой мужчина в костюме – встал из-за своего стола и забрал колбу из специального отверстия. Открыв ее, натянул на глаза странного вида очки, принялся читать очередное письмо, забавно шевеля усами. Я такие трубы для посылок видела разве что в мультфильме о двух бобрах, не думала, что кто-то может создать что-то подобное на самом деле. Мне даже захотелось узнать, как подобная почта работает и даже посетовать, что в доме Карвалье подобной нет. Хотя, наверное, это дорого пользоваться и создавать что-то подобное не в стенах дворца.

— Ожидаете любовного письма? – вопрос Армана застал меня врасплох, я даже вздрогнула от неожиданности. Какого ещё письма?

— От кого? – зло на него оглянулась и незамедлительно вернулась к созерцанию фрески на стене, не желая с ним разговаривать.

— От того неказистого доктора или того же графа Ратморского? Даже как-то странно, что у вас столько поклонников с вашим-то чувством вкуса. Хотя, если учесть, сколько денег у вашего отца, все становится понятным, – глумливо подметил модельер, выводя меня из себя ещё и противным оценивающим взглядом.

Похоже, я была права, и о том, что отец подписал договор злодея, никто не знает. Боюсь представить, как бы сильно мне перемывали кости все здешние гости, особенно учитывая, что и сейчас меня не особо жалуют. От взглядов посторонних людей чешется затылок, но болтовня модельера от них здорово отвлекает.

— Пусть вас не заботит количество моих поклонников, вы в это число никогда не войдете, – сквозь зубы проговорила, изображая вежливую улыбку.

— Даже будь я аристократом? – ухмыльнулся модельер, его словно позабавило моё высказывание. Странно, я была уверена, что он ответит, что никогда и не собирался становиться моим поклонником. Комплексы по поводу статуса сыграли свою роль в этом ответе, или его флирт возле лестницы не был шуткой?

— Да хоть самим королем! В гробу я видала таких поклонников, – шикнула на него зло и отвернулась, чувствуя, что наша небольшая перепалка заинтересовала оказавшихся неподалёку гостей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Меньше всего мне хочется испытывать на себе повышенное внимание этих людей.

Арман вальяжно подошёл ко мне поближе, на его лице почему-то засияла ухмылка. Что он ещё задумал?

— Употреблять в одном предложении слова “король” и “гроб” во дворце, когда за каждым словом следят… Вы совсем бесстрашны или все же просто дура? – спросил он, наклонившись слегка ко мне и опершись одной рукой о моё кресло. Даже по голосу понятно, к какому ответу он больше склоняется.

— Вам стоит опасаться того дня, когда я смогу ходить, – сладко прошептала, еле сдерживая гнев и смотря исключительно прямо перед собой на фреску.