Тигриные глаза - Ширли Конран

— Ну уж нет, я никогда не сообщаю клиентам ничего негативного. — Улыбка исчезла с лица Бриза, когда он припомнил все, что им пришлось пережить в ту субботу.

Бриз переговорил с представителем Британского совета, и они вместе предложили председателю жюри внести задним числом поправку в квалификационные условия. Иначе организаторы бьеннале представали вопиюще некомпетентными. Они теряют популярную победительницу, а следующий их избранник будет чувствовать себя незаслуженно получившим премию, общественность же окажется в крайнем замешательстве.

Представитель Британского совета напомнил председателю, что прецедент имел место в 1990 году, когда приз был присужден тридцатишестилетнему Анишу Капуру.

После этого квалификационные условия претерпели некоторые изменения и в официальном пресс-релизе появилось сообщение: претендентами на «Премию-2000» могут быть те, кому на момент представления исполнилось тридцать пять лет.

Вспомнив о чем-то, Бриз с улыбкой повернулся к Плам:

— Я действительно горжусь тобой — и по многим причинам. — Он сжал руку Плам так, что кольцо с бриллиантом впилось ей в кожу. — Пожалуйста, не разрушай наш брак. Дай мне еще один шанс.

Плам поняла, что период умолчания закончился и что ей предстоят два часа уговоров. Она почувствовала себя совершенно разбитой. Последние несколько дней Бриз помогал ей как никто другой. Ей будет трудно держать оборону. Бриз тихо добавил:

— Я понимаю, что многое должно измениться, и прежде всего мое поведение.

Плам поставила бокал с шампанским и смотрела на него в замешательстве.

Изображая беспечность, Бриз сказал:

— Послушай, если тебе так необходима эта связь с… Полем… — Он произнес это имя так, словно оно грозило застрять у него в горле. — Я готов закрыть на все глаза и дождаться, пока это увлечение пройдет. Я готов пойти на все, чего тебе захочется. — Он наклонился к ней и зашептал:

— Ну, не считаешь же ты на самом деле, что решить проблему взаимоотношений можно, только разорвав их? Я люблю тебя, Плам, клянусь тебе, люблю. И я хочу оставаться твоим мужем. Хочу, чтобы все у нас было, как в первые дни после нашей женитьбы.

Плам печально покачала головой:

— Мы уже не те, что были.

— Неужели я так сильно изменился?

— Десять лет жизни не могли не изменить нас. Только сейчас Плам поняла, что, пока она на свой страх и риск вела поиски преступника, та уверенность, которую она ощущала в себе только за мольбертом, распространилась на все остальное в ее жизни. И потому теперь, вместо того чтобы сомневаться, достойна ли она Бриза, Плам раздумывала, тот ли он, кто нужен ей.

— Бриз, ты уже не тот, каким был, вот и все, — мягко добавила она.

— Вряд ли это моя вина! — пытался оправдаться Бриз. — Это трагедия всех браков: женщина ждет, что мужчина будет меняться так, как ей хочется, но это никогда не происходит. Мужчина же рассчитывает, что женщина всегда будет оставаться точно такой, как была, но этого тоже никогда не бывает.

— Я тоже изменилась, — задумчиво произнесла Плам, размышляя о том, почему Поль понимает ее так быстро и легко, а Бриз, сколько она ни старалась, так и не мог постичь того, что в жизни двигало ею.

— Если ты меняешься, то почему ты думаешь, что это заказано мне? Если ты считаешь, что заслуживаешь лучшей доли, то почему бы не попробовать получить ее со мной?

Бриз говорил искренне, Плам это знала. Ей вспомнились все те годы, что они провели вместе. А к мыслям о Поле стало примешиваться чувство вины. Любила ли она его? И стала бы она замышлять свой уход от Бриза, если бы у нее не появился Поль? Может быть, Поль — это просто предлог, чтобы вырваться на свободу? Что, если она окажется в одиночестве? Боится ли она этого?

Бризу вдруг показалось, что он догадался, в чем причина ее непредсказуемого поведения:

— Может быть, у тебя ранний климакс?

— Нет, но если говорить о нем, как о перестройке, то у меня климакс женской личности, — обиженно сказала Плам. Сколько раз она пыталась ему объяснить, что не чувствует в своей жизни равновесия, что чаша весов, на которую брошены карьера и деньги, слишком уж перевешивает ту, на которой находится вся остальная жизнь. — У нас разные ценности. Тебе нужны деньги и успех…

— Можно подумать, что тебе они не нужны, — прервал ее Бриз. — Вспомни, каково жить в бедности и не иметь успеха. Кроме ужасных неудобств, это еще и непереносимо в моральном плане. Но, допустим, ты обнаружила, что не в деньгах счастье. Так в чем же тогда?

— В доверительных отношениях. В отсутствии спешки. В любимой работе, но только когда ее не слишком много.

— Правильно ли я понял, что тебе надоело заниматься живописью? Мне казалось, ты любишь свою работу.

— Я еще и человек, кроме того, что художник, и хочу чувствовать себя полноценной личностью во всем.

— Все хотят этого, — успокаивающим тоном произнес Бриз. — Вот почему многим женщинам нужна карьера, а не просто работа. Они хотят не только получать за свой труд хорошие деньги, им необходимы признание, известность, уважение.

Бриз был доволен собой. Он так и предполагал: это у нее были поиски собственного «я». Чего уж тут удивляться, когда в каждом популярном журнале и в любой телевизионной передаче без конца причитают о необходимости совершенствования личности. Он заметил, что множество самовлюбленных женщин со скромным образованием вдруг стали требовать от жизни всего на свете. Они захотели быть вечно молодыми и красивыми. Они вздумали иметь и свободу, и семью одновременно. Им хотелось получать удовольствие от секса и в то же время иметь право заявить в любой момент, что устали от него. А теперь женщине девяностых захотелось найти свою цель в жизни и достичь ее.

— И еще мне бы хотелось почувствовать себя независимой, — тихо добавила Плам. Бриз начал раздражаться.

— Но ты и так независима, Плам. Ты одна из немногих по-настоящему независимых женщин в западном мире. Вряд ли у каждой имеется свой капитал.

— Да, действительно, я заработала целое состояние, но у меня нет времени, чтобы воспользоваться им. Поэтому я пришла к выводу, что время дороже денег. И теперь я хочу иметь достаточно времени и сил, чтобы радоваться простым вещам в жизни, не испытывая никакого давления.

— Разве все мы не хотим того же самого?

"Она просто устала, — думал Бриз. — Огромное напряжение бьеннале плюс потрясение от этой истории с Дженни. Ей нужно отдохнуть, и она снова придет в нормальное состояние». Он похлопал Плам по руке.

— Я организую тебе пару недель отдыха. Плам сердито сказала:

— Отныне я хочу сама решать, что для меня хорошо, а что нет. Я сама разберусь, надо ли мне ехать отдыхать. Мне просто хочется побыть предоставленной самой себе и денек-другой подумать без помех. Я чувствую, что моя карьера взяла меня за горло. Меня угнетает пустота внутри, и я не успокоюсь, пока не выясню, откуда она. Если самореализация не сводится к созданию домашнего очага и достижению успеха в работе, тогда в чем она?