Черная роза - Кристина Скай

Шаги приближались. Тэсс различала сжатые губы под маской.

— Дейн? — прерывающимся голосом произнесла она.

Фигура в капюшоне остановилась в нескольких дюймах от нее и медленно опустилась на одно колено, тяжело и хрипло дыша.

— Говорил же я, что вернусь, детка. Луна еще на небе.

Сидящий на плече Тэсс Максимилиан длинно и пронзительно вскрикнул, когда Лис соскользнул на холодную землю.

С бьющимся сердцем Тэсс попыталась подхватить покачнувшегося человека и сорвала маску с его лица.

— Джек, о-о, Джек, что с тобой случилось? — У нее перехватило дыхание при виде его белого, искаженного лица. Губы его были плотно сжаты, глаза казались остекленевшими.

— Поймал пулю, детка. Боюсь, этого мне будет достаточно. Кто-то… поджидал у рощицы. Я остановился у белого сада. Нет времени…

— Тише, — хрипло приказала Тэсс, таща его вверх по ступенькам в дом. Ей надо приготовить горячей воды и чистого полотна, куда она положила его в последний раз?

— Оставь, детка, мое время ушло. Дай мне просто посидеть минутку. Надо… собраться с мыслями. Мне есть что сказать тебе.

Пальцы его сжимали плечо Тэсс, когда он навалился на нее. Сдерживая рыдания, Тэсс с трудом дотащила его до потертого дивана у окна.

Она дрожащими пальцами стащила с него плащ, оцепенев при виде когда-то нарядной белой рубашки, теперь пропитанной темной кровью. Покачнувшись, Тэсс застонала.

— Накинь… на меня плащ, девочка, — прошептал Джек сквозь стиснутые зубы, — мне надо сказать тебе…

Она смотрела в его застывшие, туманные глаза. Когда Джек заговорил снова, в его голосе слышалась отчаянная решимость.

— Садись, Тэсс. Выслушай меня сейчас, ибо у меня осталось совсем мало времени. — Он покачал головой, заметив, что она хочет что-то возразить ему. — Нет времени для лжи, детка. Он оказался чертовски умным. Поджидал… скажи Рейвенхерсту, — Джек остановился, побледнев и переводя дух, — Ранзли и еще другой. Ищи… ищи крыло. Никому не доверяй.

Глаза контрабандиста на мгновение затуманились, но он затряс головой, отгоняя подползающее оцепенение.

— Твой виконт не тот, за кого себя выдает. Ты могла бы все испортить, детка.

Тэсс покачала головой, не желая больше ничего слушать.

— Не говори так, Джек. Ты… тебе станет…

— Скоро я умру, — без выражения закончил он, — но мне не грустно, слышишь? Это была хорошая жизнь. Я заберу с собой в неведомые края редкие воспоминания. И самые лучшие из них — о тебе. — Его глаза снова затуманились. — И о ней. Она была прелестней любой другой женщины, которую я когда-либо знал. Да, более чудное создание никогда не украшало землю. — Его неистовые темные глаза остановились на лице Тэсс. — Я обещал ей, что не скажу тебе, но сейчас нарушаю обещание. Ты заслуживаешь этого. — Он с силой обхватил пальцами ее запястье. — Ты никогда не была его дочерью, детка. Нет, ты кровь от моей крови и плоть от моей плоти. И я люблю тебя с самого первого мгновения, как ты пронзительно закричала в первый раз. Моя милая, милая Тэсс! Мое дорогое дитя.

У Тэсс перехватило дух. Невозможно! Сердце подпрыгнуло у нее в груди, и в голове загудело.

И все же это казалось очень логичным. Это многое объясняло, по крайней мере жестокость по отношению к ней Эдварда Лейтона. Затаенную боль матери. Заботу, которой всегда окружал ее Джек.

— Это не было подлостью, детка. Я знал ее задолго до того, как он положил на нее глаз. Но я как дурак считал, что мы слишком разные по положению, и поэтому позволил ей ускользнуть. Когда я образумился и вернулся к ней, она уже не могла принадлежать мне, поскольку ее насильно выдали замуж из-за долгов отца. — Его глаза на мгновение закрылись, и он содрогнулся. — Как бы она гордилась тобой, детка! Ты никогда не уступала ему. Да, ты такая пылкая, какой она хотела тебя видеть. По меньшей мере я смог для тебя сделать хотя бы это.

С губ Тэсс готовы были слететь сотни вопросов, но она с ужасающей ясностью понимала, что у нее нет времени. Седовласый человек застонал от боли. Через несколько томительных мгновений он открыл глаза.

— Послушай… в дымоходе «Ангела» письма — дневник.

— Джек!

Контрабандист прерывисто вздохнул, пальцы, державшие запястье Тэсс, ослабли.

— Нет, Джек! О-отец! — По ее щекам потекли горькие слезы. Не теперь! Так много еще хочется узнать. Так многого она не сказала.

Не успев обрести, она уже теряла его.

— Тише, детка, — ласково произнес человек, бывший ее отцом. — Позволь мне теперь уйти. Устал… я так устал. И у меня… очень странное чувство, что она ждет меня. — На мгновение его черты посуровели. — Карман плаща. Возьми, это… ее.

Слабыми, дрожащими пальцами Тэсс ощупала его плащ, подавляя рыдания при виде запекшейся крови. Глубоко в кармане она нащупала маленький твердый предмет. Нахмурившись, вытащила кольцо — одна жемчужина в окружении крошечных отполированных сапфиров.

— Она очень любила тебя, детка, помни об этом. И если повстречаешь любовь — крепко держи ее. Не… не упусти ее, как мы…

Склонившись к нему, Тэсс обняла его, и ее слезы омывали его бледные щеки.

— Я люблю тебя, отец. И всегда любила.

Его губы слегка скривились, потом он стал содрогаться в конвульсиях.

— Бог в помощь, дочь моя, — прошептал он. — В спокойную гавань до захода луны, а, Макс?

Большая птица на плече Тэсс тихо высвистывала. Седовласый великан вздрогнул еще раз и после этого больше не двигался.

Рейвенхерст услышал первый мушкетный выстрел, когда огибал холм. Повернувшись в седле, он попытался установить источник звука. Снова раздался отдаленный разрыв, потом еще и еще.

Проклятие! Они доносились из Фарли.

Громко выругавшись, он осадил лошадь и повернул обратно. Согнувшись под ветром и с силой сжимая поводья, Дейн все же боялся, что уже поздно.

— Тэсс?

В подземелье ее не было. Он пошел туда прежде всего, готовый увидеть кровь на земле и ее бездыханное тело.

Но там он ничего не нашел.

И снова он шептал ее имя, стоя у начала ступенек, ведущих на крышу монастыря.

Ответа не было.

Его шаги заспешили по дорожке к притихшему дому. Почему нигде нет света? Неужели маленькая идиотка нарушила данное Лису обещание и пошла за ним? Были ли эти отдаленные выстрелы предназначены ей?

Рейвенхерст сжал руки в кулаки. На мгновение глаза ему застлала темнота. Потом он резко встряхнул головой.

«Скорее, черт возьми!»

Он сорвался вниз с откоса, грохоча сапогами, устремив глаза на темный дом, молчаливо насмехавшийся над ним.

Взбежав по ступенькам, он дернул за ручку двери. «Почему нет света? — продолжал он спрашивать себя. — Где она может быть?»