Карантин - Скотт Сиглер

— Не беспокойся. Все хорошо.

Мама заплакала. Ну, совсем как ребенок!

— Но… ты только взгляни на меня, — сказала она. — Мне больно. И я больше не такая хорошенькая, как раньше…

— Через боль ты становишься ближе к Богу. Как ты не понимаешь? Разве ты не хочешь быть еще ближе ко мне?

Мама кивнула.

— Конечно, но, дитя мое, ты только посмотри на свою маму. Хотя бы секундочку! Если так продолжится, то…

— Ты будешь служить Богу, — сказала Челси. — Увидишь, это так приятно. Ну, а теперь прощай. Пока.

Мама медленно повернулась и ушла.

Челси повернулась и смерила взглядом генерала Огдена.

— Вы ничего не понимаете, — сказала она. — Вы всего лишь генерал. Я ваш начальник. И я хочу, чтобы вы покончили с букой. Я хочу этого!

— Но, Челси… большинство наших людей уже в пути. Они едут к нам.

Тогда возьмите несколько человек из тех восемнадцати, которых вы оставили на базе, и отправьте убить злого буку. И пусть спасут моих личинок — у нас больше нет возможности их выращивать.

— Но… тогда там останется всего девять-десять человек. Этого слишком мало.

Вы думаете, что вы такой умный и смышленый. Бек Бекетт тоже так думал. Если не будете слушаться, я сделаю вас таким же, как мама. Так и знайте!

Лицо Огдена побледнело. Он открыл рот, чтобы ответить, потом снова закрыл. Генерал посмотрел маме вслед. Она не успела еще отойти далеко и все время плакала. Он опять повернулся к Челси.

— Передай, чтобы Дастин Клаймер разбил взвод на два подразделения, — попросил он. — Пусть нападут на Доуси. Капрал Коуп может продолжать свой путь в Детройт, как предусмотрено планом.

Челси закрыла глаза, затем мысленно связалась с Коупом и Клаймером. Теперь это стало намного проще и быстрее.

Готово. А теперь пойдите и проверьте, чтобы остальные ваши солдаты были готовы к выполнению чрезвычайного плана.

Она повернулась и вновь забралась в теплую машину. Мамин плач и причитания стали громче, но Челси плотно закрыла за собой дверцу.

ДВОЙНАЯ ДОЗА

Маленькие ублюдки сопротивлялись.

На ней снова был чертов биозащитный костюм, и они с доктором Дэном вновь стояли возле герметичной капсулы. За стеклянной дверью находился Кларенс. Если бы Санчес освободился от манжет, Отто не удалось бы применить оружие. Кларенса это раздражало, но Маргарет было наплевать.

Латрункулин действовал, сомнений не было, но тело полицейского больше не представляло собой место массовой расправы над ползунами, как раньше. Некоторые из них оказались устойчивыми к препарату, они расщеплялись на части, делились. Это был не изящный процесс митоза: маленькие ублюдки просто делились на две части, и каждая из них хваталась за свободные мышечные пряди, оторвавшиеся от мертвых ползунов. Под микроскопом это походило на кучу крошечных змей, переплетающихся, сливающихся друг с другом в коллективный организм.

Ей стало не по себе: если ползуны выработали стойкость к латрункулину, выходит, у нее нет никакого средства, которое могло бы сохранить Санчесу жизнь. Если так, то единственный способ остановить заразу — просто убить организм хозяина.

— Он слабеет, — сказал Дэн. — Дыхание учащается, пульс становится немного прерывистым.

Маргарет удвоила дозировку, и это помогло, но ползуны погибли не все, и оставшиеся продолжали свой путь к головному мозгу.

А сколько уже туда добралось?

До сих пор она всегда слепо доверяла собственным предчувствиям. И вот сейчас внутренний голос подсказывал, что если в головной мозг Санчеса проникнет достаточное количество ползунов, то тогда считай пропало, его не спасти.

Изменения будут безвозвратными. Как у Бетти Джуэлл. И разве в этом случае смерть — не избавление от мук?

— Удвойте дозу, — скомандовала Маргарет.

Дэн повернулся к ней.

— Нельзя. Разве ты не слышала? У него прерывистое сердцебиение.

— Он сильный человек, доктор, — сказала Маргарет. — И справится. Все. Введите ему двойную дозу.

Дэн покачал головой.

— Это не выход, Маргарет.

— Черт возьми, Дэниел, — воскликнула она. — Если эти твари соберутся у него в голове, ему точно конец. Нам нужно вылечить Санчеса.

— А что, убить — значит исцелить? Ведь мы сейчас убьем его, если снова увеличим дозировку.

— Уходи отсюда! — сказала Монтойя. — Я сама этим займусь.

Дэн недоверчиво посмотрел на нее.

— Я не слишком хорошо вас знаю, но вы же сами врач. Что, черт возьми, с вами происходит? В чем причина?!

— Да вот они — причина! — закричала Маргарет. — Они, эти твари! Мы должны знать, работает этот препарат или нет. Если мы не найдем вакцину, то одна жизнь уже не будет иметь значения. А теперь прочь с моего пути!

Дэниел проскользнул мимо нее и Кларенса, открыв дверь, ведущую в Трейлер A. Когда она повернулась к пациенту, то случайно перехватила взгляд Кларенса.

В его глазах она увидела грусть. Более того, Монтойя увидела в них жалость. Она наконец-то поняла, почему должна была умереть Бернадетт Смит. И ненавидела себя за это.

Она отвела взгляд от Кларенса и занялась препаратом.

11:50. ДОПРОС

Дью ненавидел биозащитный костюм почти так же, как и Перри. Он всегда потешался над презервативами, но теперь, когда агент фактически сдался и надел на себя подобное одеяние, то вдруг почувствовал себя в полном дерьме. Ему стало казаться, что если в следующий раз забудет надеть этот костюм, то наверняка подхватит какую-нибудь заразу. С новым «кольтом» 45-го калибра в кобуре, надетой на ремень, Дью чувствовал себя круглым идиотом.

Перри неотрывно смотрел на двух личинок в клетках. Они выглядели безразличными и… побежденными. Возможно, на них как-то действовало лежавшее в соседнем контейнере разложившееся туловище третьей личинки, которую пристрелил Перри. Последние двадцать минут они еле шевелились.

— Ну, что они тебе говорят, парень?

— Пока ничего, — ответил Доуси. — Они, кажется, мало что соображают.

— Но разве ты не в состоянии прочитать их мысли?

Перри покачал головой.

— Не в этом дело. Треугольники все еще связаны с человеческим мозгом. Вот почему я могу расслышать их болтовню. Но личинки с мозгом не связаны. Они могут говорить со мной напрямую, но только когда сами этого захотят.

— Но ты все еще слышишь эти бредни треугольников?

Гигант кивнул:

— Да. Они становятся громче, и это отчасти странно и непонятно. Ведь обычно они тарахтят сильнее, когда я разыскиваю их, подбираюсь поближе. Может быть, у них теперь больше силы? Не знаю, Дью. Возможно, нам больше не нужны эти ублюдки. Можно я застрелю еще одного?