Становление Стива Джобса. Путь от безрассудного выскочки до лидера-визионера - Рик Тетцели

Конечно, Стив прошел долгий и трудный путь по «смирению самого себя». Между ним и молодым человеком, который безапелляционно перебивал выступающих в конференц-зале «Сада Аллаха» возле Сан-Франциско, пролегла пропасть. Но в тот момент, когда «работа по исправлению себя» могла, наконец, принести свои плоды, на Джобса навалилась тяжелая болезнь. Героические повести обычно не предполагают наличия в них таких глав, как эта. В типичных фильмах студии Pixar или анимациях Disney, которые становились все лучше и лучше к концу жизни Стива, эмоции искренни, а герои всепобеждающи. Но жизнь Стива являлась таким фильмом только отчасти. Хотя она до самого конца была вдохновенной, ничто человеческое, в том числе, увы, и болезнь, было ей, как говорится, не чуждо.

В начале декабря 2008 года Стив позвонил мне домой в мой кабинет в Фостер-Сити. Он сообщил, что должен сказать мне что-то важное.

К тому моменту я в течение нескольких месяцев работал над организацией совместного интервью с участием Стива, Энди Гроува, Билла Гейтса и Майкла Делла. Материалы этой конференции должны были открыть новую книгу, которую я давно замыслил. У меня уже было придумано, как мне казалось, бойкое название — «Отцы-основатели» и сложился план рассказа о том, как несколько помешанных на электронике предпринимателей превратились в капитанов индустрии высоких технологий; как углубленные в себя изобретатели-самоучки стали создателями промышленных империй; как непричесанные идеалисты умудрились остаться верными себе по мере того, как могущество их компаний росло в геометрической прогрессии и как их богатство и влияние на мир превзошли их самые смелые мечты.

Я собирался начать свою книгу еще в 2005 году. Но, путешествуя по Никарагуа, где я хотел задержаться еще и на отпуск, неожиданно тяжело заболел. Воспалилась внутренняя оболочка сердца, которая окружала искусственный клапан, вставленный в аорту восемь лет назад. Воспаление распространилось по всему телу. В спинном мозге оно вызвало менингит, а оттуда проникло в головной мозг. Другие инфекции поразили легкое, органы пищеварения и еще бог знает что. Врачи в госпитале Манагуа спасли мне жизнь, введя в искусственную кому и накачав антибиотиками. Они победили инфекцию, но при этом я на 65 процентов потерял слух. Я остался глухим на одно ухо. Мой работодатель Time Inc. организовал мою переброску самолетом в госпиталь Стэнфордского университета в Пало-Альто, где я пролежал три недели в отделении интенсивной терапии. Врачи в университете не понимали, что могло вызвать у меня столь обширное заболевание.

Джобс пару раз приходил навестить меня в госпитале. Я был так одурманен лекарствами, а также собственными галлюцинациями, что на полном серьезе убивался по тому, что не смогу сыграть на саксофоне на ретроспективе музыки Beatles, которую Стив хотел провести в Лас-Вегасе с участием Ринго Старра и Пола Маккартни. Почему-то мне пришла в голову мысль, что сам Джобс возьмет в руки гитару, чтобы исполнить партию Леннона, а меня он попросил выступить в бэк-вокале. Я с сожалением объяснял Стиву, что не смогу этого сделать из-за возникших проблем со слухом. Судя по всему, сам Стив и моя жена Лорна от души посмеялись над моей болтовней. Во всяком случае, так мне об этом рассказывала жена, когда я вышел из полубеспамятства. Она также добавила, что перед уходом Стив сказал ей: «Я распорядился, чтобы вам организовали здесь лечение по VIP-классу. Если будет что-то нужно, звоните мне».

В последующие несколько лет мы в основном связывались по электронной почте, то более, то менее активно перебрасываясь сообщениями. Тем временем я медленно выздоравливал в Санта-Фе в Нью-Мексико. Мне удалось написать одну большую статью с иллюстрацией на первой странице обложки для Fortune, переделав четыре интервью с Джоном Лассетером в рассказ от его имени. Стив не дал ни коротенького интервью, ни фотографий для этой статьи, несмотря на свою близость к Лассетеру. Оказалось, он решил больше не сотрудничать со мной в подготовке статей для журналов. Возможно, опыт общения во время моей болезни убедил его в том, что я больше не смогу писать об Apple (или Pixar) на том же уровне, что и раньше, а может, свою роль сыграло что-то другое. Мне так и не довелось узнать причину его поведения.

Хотя интереса к работе со мной над журнальными статьями Стив не испытывал, судя по всему, он сохранял определенное любопытство по поводу моей идеи о книге. Мы с ним несколько раз обсуждали этот проект, и весной 2008 года я сказал ему, что хотел бы организовать дискуссию с участием примерно восьми основателей электронной промышленности, материалы которой стали бы центральной частью всей книги. «Получается слишком много народу, — усмехнулся Джобс. — Каждый захочет попасть в объектив, и никто не скажет ничего правдивого и настоящего». И тут же предложил: «Сделай главной темой своей книги историю возникновения персонального компьютера. Все мы имеем к этому отношение: я, Билл, Энди (Гроув) и Майкл (Делл). Собери нас вместе, и мы хорошенько поспорим. Мы знаем все сильные и слабые стороны друг друга. Это будет гораздо более интересная история для тебя как для писателя, и мы будем более откровенны с тобой».

Он даже предложил свою помощь в том, чтобы убедить трех других предполагаемых участников дискуссии, хотя я и говорил ему, что в этом нет необходимости. Им достаточно было сказать только, что этого хочет Джобс, и они с готовностью поддержали бы идею. Объявление об участии в проекте Стива действовало подобно взмаху волшебной палочки. Я получил немедленное согласие от всех троих, несмотря на их напряженное расписание. После некоторых согласований мы определили дату для встречи в здании семейного фонда Энди Гроува в центре городка Лос-Альтос, назначив ее на четверг, 18 декабря. Все четверо обещали провести вместе время за обедом и после полудня. Многолетний администратор Энди — Терри Мёрфи составил меню после того, как я проконсультировался у помощницы Джобса по административным вопросам Ланиты Буркхэд о том, что подойдет ее боссу, известному своими строгими гастрономическими пристрастиями — наверное, суши, немного салата и цветочный чай?

Но неожиданно Стив позвонил мне домой вечером 11 декабря. «Привет, Брент, это Стив, — протараторил он и, не дожидаясь моего ответа, быстро объявил: — Мне страшно неудобно, но я не смогу приехать в следующий четверг».

Я не мог поверить своим ушам. «Стив, мы планировали эту встречу в течение шести месяцев. Все остальные высвободили для нее целый день. Ланита сказала, что все подготовлено еще на прошлой неделе. Мы не сможем провести встречу, если не будет тебя.

«Вполне сможете», — отрезал Стив.

Я ничего не сказал на это. Я просто присел на стул и ждал его объяснений.

«Я должен сказать тебе, Брент, что у меня серьезные нелады со здоровьем. Я теряю вес. Ты знаешь меня, я строгий вегетарианец. Сейчас я стал пить шоколадные коктейли и есть сыр. Но я по-прежнему худею. Ты не захочешь видеть меня таким. Другие, думаю, тоже. Лорин говорит, что ждать больше нельзя. С этим надо что-то делать. И она права».

Я спросил его о предыдущей операции. Он ведь был так уверен, что излечился? Это по-прежнему поджелудочная железа? Или что-то еще? Он сказал, что речь идет о каком-то расстройстве эндокринной системы, которое затрудняет переработку пищи в его организме. «Я что-то ем, но во мне ничего не задерживается», — сказал он.