Тайна совещательной комнаты - Леонид Никитинский

— Ну что же, — сказала она, трезво признавая свое поражение в этой партии, — значит, эту коллегию все-таки придется распустить. Это-то всегда можно сделать. Вы просто завтра заболеете и не придете. Например, воспалением легких, чтобы на месяц. Вы же не хотите, чтобы кого-нибудь из ваших избили хулиганы на улице?

— Я не могу, — сказала Роза. — Уж вы придумайте что-нибудь другое. Да хоть передайте мое дело по налогам судье, оно же у вас наготове, но заболеть я не могу.

— Почему? — с тем же любопытством вивисектора спросила Лисичка.

— Потому что не могу, — сказала Роза, — Я же вам честно все рассказала. Я совершенно не героиня, не хочу сидеть в тюрьме, тем более что это не на два месяца. Я не намерена ценой своей жизни спасать совершенно чужого мне Лудова, мне, в общем, на него наплевать, хотя он абсолютно ни в чем не виноват. Но я не могу объявить себя заболевшей, вы уж придумайте что-нибудь еще.

— Ну, можно, например, устроить вам автомобильную катастрофу, — беспечно сказала Лисичка. — Ладно, шучу, это слишком сложно. И сажать вас я тоже не буду, Роза, не дрожите, вы мне еще пригодитесь для чего-нибудь. Но я думала, что вы покрепче. При ваших-то мозгах. Жалко. Ладно, везите меня теперь назад.

Вторник, 1 августа, 13.30

Тульский, который был готов к такому маневру, сумел обогнать Розу и поставил машину Зябликова неподалеку от машины Лисички. Она даже скользнула по ней глазами, узнав экзотического «Князя Владимира» с инвалидным значком на заднем стекле, и рассеянно задала себе вопрос, почему Майор не уехал, опять закипел, что ли? Тульский успел залезть почти весь под торпеду, и машина показалась ей пустой. К тому же мысли Лисички были заняты другим. Можно было бы, конечно, и что-нибудь совсем простенькое и подешевле, хоть кирпич на голову, но все-таки она себя уважала и хотела, чтобы было красиво, да и деньги были не ее собственные.

Тульский, наклонившись в машине к приемнику и чуть-чуть вращая ручкой, услышал сквозь шипение сканера гудки и мужской бас, а затем и голос Лисички:

— Мурат Исмаилович? Ну, здравствуйте. Как вы там? Деньги получили?

— Да, спасибо, премного обязан.

— Хватит на Алма-Ату?

— Я еще подумаю.

— А вы там говорили еще про какие-то двадцать процентов? — сказала Лисичка. Возникла пауза, собеседник ее осторожничал. — Так, может быть, я ослышалась?

— Допустим, — сказал ее собеседник. — А что надо сделать?

— Всего лишь пригласить одну нашу общую знакомую в гости, — сказала Лисичка, не называя имени не из осторожности, а просто по привычке. — И не отпускать ее ни под каким видом никуда хотя бы неделю. Можете увезти ее в Алма-Ату, я дам оттуда в суд телеграмму завтра. Но ее будут искать, имейте в виду.

— Это преступление, — сказал Мурат. — Незаконное лишение свободы.

— Но вы же похитите ее по любви, к тому же вы человек кавказский. Это же, по крайней мере, не убийство и даже не причинение телесных повреждений средней тяжести. За увечья было бы больше, но не вам, понимаете? Вы деньги хотите даром получить или за работу? Уговорите ее уехать в Алма-Ату, вы же туда собирались. За неделю успеете, я вам даже билеты куплю и договорюсь с пограничниками, вас выпустят в аэропорту. С мужем мы тоже договоримся.

— Мне надо подумать, — сказал мужской голос в приемнике.

— Нет, ответьте сейчас, у меня нет времени.

— Ну хорошо.

— Так я на вас рассчитываю. Завтра ее уже не должно быть в суде.

Тульский снова полез под торпеду, чтобы представительница потерпевшего не заметила его, проезжая мимо.

Вторник, 1 августа, 16.00

Ри с Зябликовым ждали Анну Петровну возле суда уже давно, сидя в машине Ри: не могла же она не прийти, раз обещала. Она появилась скорее, чем они думали, и издалека узнала джип Ри. Да они сами тоже уже вышли и стояли возле ограды.

— Куда вы идете, там перерыв до завтра, уже никого нет, — сказал Старшина.

Анна Петровна молча повернулась и пошла в другую сторону. Вид у нее был самый обыденный, в ее хозяйственной сумке был виден сверху вилок капусты.

— Вы опознали, это он? — спросил Старшина, догоняя ее и скрипя ногой рядом.

— Он самый.

— Нам очень жалко, честное слово, — сказала Ри, которая никогда не видела сына Анны Петровны, да ей бы и не пришло в голову поинтересоваться, какой он.

— Мы просто хотели вам помочь, — сказал Майор. — И с деньгами вашими мы теперь не знаем, что делать, а вам нужно. Поминки, то да се.

— Не надо мне никаких ваших денег, — сказала Анна Петровна. — И поминок я устраивать не буду. Для кого — для наркоманов? Может, им еще героину на ваши деньги купить?

Она стала рыться в сумке, для чего пришлось поставить ее на землю и вытащить оттуда мешавшую капусту, потом пакет с разноцветными клубками и спицами, потом готовый уже свитер с рыбками, а там уж с самого низу она достала веселенький перламутровый старый мобильник Ри:

— Вот, Огурцова, возьмите ваш телефон, он мне не нужен.

Анна Петровна сунула мертвый мобильник в руку Ри.

— Погодите, я вас отвезу, у вас капуста…

— Не надо.

Она стала складывать свое хозяйство обратно в сумку, расчетливо положила теперь капусту вниз, потом спицы с клубочками, сложила свитер и собиралась было положить его сверху, но вдруг какая-то неожиданная мысль изменила ее намерение, она повернулась к Зябликову и сунула свитер ему в руки:

— Это вам.

— Мне? — ошарашенно спросил Зябликов.

— Да, ведь моему сыну он больше не нужен. Это тебе.

— Нет, Анна Степановна, вы его, может быть, продадите или сами будете носить, — бессвязно бормотал Майор, пытаясь всучить ей свитер обратно, — я не заслужил…

Но она уже подняла свою сумку, повернулась и пошла к остановке.

— Карточка! — крикнула Ри, открывая крышку телефона.

Но приемщица из химчистки уже лезла в трамвай. Да и не нужна была теперь ей эта карточка, некому ей было больше звонить. Ри вынула желтую карточку и вертела ее в руках, поскольку урны рядом не было. Майор прижимал свитер комком к груди.

— Ну и пожалуйста, — сказала Ри. — Вас куда-нибудь отвезти, Старшина? Ваш «Князь», я слышала, опять умер?

Ему понадобилось какое-то время, чтобы словно вернуться от-куда-то и тогда уже только расслышать ее вопрос.

— А сама-то ты куда поедешь? — с сомнением спросил он.

— Не знаю, поеду, может, в теннис поиграю, поплаваю…

— Не стоит тебе сейчас в теннис, — почему-то догадался Зябликов. — Может, лучше пойдем со мной, я же тоже в спортзал, посмотришь, как мы там дзюдо занимаемся.

— И вы тоже дзюдо на одной ноге? — удивилась Ри.