Тайна сердца - Арина Теплова

надевала шляпку и завязывала ленты. Даша едва взглянула на его и почти бегом выпорхнула из беседки, приподняв повыше юбку, чтобы не запнуться. На ходу она услышала его глухой баритон: — Я буду ждать, горлинка моя...

В тот вечер Даша спустилась к ужину. Марья Ивановна выразила удовольствие по поводу того, что девушка выздоровела, а Оленька тут же попросила Дашу после ужина составить ей компанию для игры на клавесине в музыкальной зале. Лиза проводила вечер на балу вместе со своим женихом и должна была вернуться за полночь. Илья был молчалив всю вечернюю трапезу. То и дело молодой человек бросал на Дашу долгие пронзительные взгляды, которые вызывали у девушки неприятную дрожь во всем теле.

Едва вернувшись с прогулки, Даша сразу же решила для себя, что не пойдет ни в какую спальню Ильи. Там, в беседке, он просто взял ее измором и своими непристойными домогательствами, и она, дабы сбежать от него, согласилась. Но уже в своей комнате, все спокойно обдумав, осознала, что, даже если Теплов устроит скандал на людях, она сама, по своей воле, не пойдет к нему в спальню, словно блудница, только оттого, что он, видите ли, этого хотел.

Да, она чувствовала, что поцелуи Ильи теперь не казались ей неприятными, а скорее наоборот, вызывали страстную трепетную дрожь. Но четко понимала, кто он и кем приходится ей. И не собиралась в угоду молодому человеку продолжать эту позорную связь, которую он, видимо, решил ей навязать. Анюта оказалась права, и Теплов жаждал продолжения. Но Даша не собиралась становиться игрушкой для удовлетворения его гнусных пагубных желаний. Потому, видя красноречивые жаркие взгляды молодого человека за трапезой, она старалась делать вид, что не замечает немого призыва в его глазах, и лишь нервно вздыхала, думая только о том, как избежать скандала, который мог бы случиться уже назавтра поутру, после ее непослушания.

В тот вечер Даша долго музицировала с Оленькой. Она нервно размышляла, как ей избежать прихода Теплова в ее спальню ночью. Ведь он обещал, что, если она не придет, то он сам придет в ее комнату. Даша не хотела этого. В какой-то момент, устав от тяжких вздохов старшей сестры, которая аккомпанировала ей на клавесине, Оленька спросила Дашу:

— Тебя что-то беспокоит, сестрица?

Они находились одни в музыкальной зале, и часы недавно пробили девять вечера.

— Нет, Оленька, с чего ты это взяла? — опешила Даша и печально улыбнулась девочке.

— Просто ты так тяжко вздыхаешь…

— Это оттого, что я спать одна боюсь, — придумала тут же ответ Даша. — Понимаешь, Аня раньше на диванчике в моей комнате спала. Да Илья ее велел на кухню отправить. А теперь моя новая горничная Фёкла только до десяти у меня будет, потом она к сыну уходит в дворовый дом. А я страсть как боюсь одна спать.

— А ты ко мне приходи, Дашенька, — предложила Оля. — У меня же кровать широкая, мы вместе поместимся.

Опешив, Даша перестала играть и повернула удивленное лицо к сестре.

— Правда? — удивилась девушка, не веря в свою удачу. — Я могу к тебе на ночь прийти, Оленька?

— Конечно, — кивнула девочка. — Ты ведь мне сестра. Вместе веселее и теплее. Поболтаем. Помнишь, как раньше в деревне, мы всю ночь напролет разговаривали в нашей спальне?

— Оленька, спасибо тебе. Люблю я тебя, милая, — прошептала Даша и, обняв девчушку, поцеловала ее в щеку.

— И я тебя люблю…

Глава IV. Гнев

Спальня Оленьки находилась в правом крыле дома. Рядом с комнатой Марьи Ивановны. Как девушки и условились, после десяти Даша тайком, с единственной свечой и в пеньюаре, в спальных туфлях, почти бегом добралась по темному коридору до комнаты сестры. Быстро влетев внутрь, девушка захлопнула дверь и с облегчением посмотрела на тонкую фигурку девочки, сидящей на постели.

— Залезай, Дашенька, — позвала Оля и откинула одеяло. — Милашка уже ушла, я ее специально пораньше отправила.

Даша кивнула, задув свечу, поставила ее на столик и забралась на высокую постель к сестре. Девушки обнялись и, звонко расцеловавшись, легли рядом и, смотря в потолок, начали еле слышно разговаривать. Так они пролежали до полуночи и даже не заметили, как их сморил сладкий сон.

Едва расцвело, как у дворового дома появился Теплов. Он приказал позвать к нему Фёклу и, когда та вышла на улицу, непричесанная, в длинном прямом сарафане, спросил:

— Разбудил, что ли?

— Нет, Илья Григорьевич, не спала я. Ванютку кормила, — произнесла Фёкла, заискивающе улыбаясь и запахивая теплый зипун на груди.

— Ты положила камень в траву, как велел тебе? — тихо поинтересовался Илья. Мутный сонный взор молодого человека казался болезненным.

— Положила, барин, — ответила молодая баба. — Еще вчера вечером.

Теплов медленно кивнул и приказал:

— Сегодня сделаешь так, чтобы Дарья Сергеевна надела этот кулон, поняла? И походила в нем хотя бы пару часов.

— Поняла, барин.

— И еще, — добавил он, как будто что-то вспомнив. — Когда пойдешь в спальню Дарьи Сергеевны, не пугайся. Там прибрать надо.

— Что-то случилась?

— Не твое дело, — грубо выдохнул молодой человек. — Прибери там все, как велел, и поменьше вопросов задавай.

— Извините, Илья Григорьевич, не подумала.

Теплов недовольно поджал губы и, развернувшись на каблуках, быстрым шагом направился к конюшне.

Поутру Даша проснулась с чувством непонятной тревоги. Открыв глаза, она огляделась и, вспомнив все, что было накануне, облегченно вздохнула. Оленька еще спала, Даша осторожно вылезла из ее кровати и, одевшись в пеньюар, уже взяла свечку, как на пороге спальни появилась Миланья, горничная Оли. Не ожидая увидеть Дашу в спальне сестры в такой ранний час, она невольно воскликнула:

— Дарья Сергеевна, вы что же, ночевали здесь?

— Да ночевала! — раздался голос Оленьки из кровати. Девочка, оказывается, уже не спала. — Тебе-то что? Ей страшно было, вот она ко мне и пришла ночью.

— Да ничего, барышня, — быстро повинилась Миланья и уже заискивающе произнесла: — Ночевала и ночевала.

— Пойду я, Оленька, — улыбнулась сестре Даша. — За завтраком увидимся.

— Увидимся, сестренка, — улыбнулась ей в ответ Оля.

Даша завязала пеньюар и, захватив с собой потушенную свечу, направилась прямиком через длинный коридор в другое крыло дома. Пройдя половину пути, девушка чуть замедлила шаг, опасаясь возвращаться в свою комнату. Отчего-то сердце