По воле судьбы - Колин Маккалоу

Коммий, я принимаю твоих заложников, ибо считаю тебя честным человеком, с которым неправильно поступили. Твои дети будут представлены Цезарю. Я уверен, что он обойдется с ними как с отпрысками царской крови.

Я отсылаю тебя в Британию. Твое дело, как ты доберешься туда, но в письмо вложена подорожная, которую ты можешь использовать либо в Итии, либо в Гесориаке. Британию ты хорошо знаешь. Думаю, там у тебя больше друзей, чем врагов.

Рим так далеко простирает свое влияние, что для тебя у меня нет другого прибежища. Будь уверен, что римлян ты там не увидишь. Цезарь не любит Британию. Vale.

Последнее столкновение произошло в землях кардурков.

Гай Фабий пошел к сенонам, а Гай Каниний Ребил — на юг, к Аквитании, зная, что скоро прибудет подкрепление в дополнение к его двум легионам. Фабий должен был возвратиться, как только убедится, что сеноны полностью подавлены.

Хотя и Драпп, и Луктерий имели опыт боев под Алезией, они так и не усвоили, что по римским военным меркам осажденная крепость, как правило, обречена. Услышав о поражении андекавов, они заперлись в Укселлодуне, городе, расположенном на очень высокой горе, стоящей в излучине реки Олтис. К сожалению, там не было постоянного водоснабжения, но поблизости существовало два водозабора. Одним являлась непосредственно Олтис, другим — родник, бьющий из подошвы горы.

Имея только два легиона, Ребил не пытался повторить тактику Цезаря под Алезией. Олтис — река очень сильная, ее невозможно перегородить дамбой или пустить по новому руслу, и потому о строительстве кругового периметра следовало забыть. Чтобы изучить обстановку, Ребил занял позицию на удобной высотке и принялся за строительство трех лагерей.

Кое-чему Алезия все-таки научила Луктерия с Драппом. Они теперь понимали, что им необходим огромный запас еды, чтобы выдержать осаду. Оба знали, что Укселлодун нельзя взять штурмом, каким бы гениальным ни был Цезарь, ибо скала, на которой стоял город, была окружена другими скалами, слишком сложными для подъема. Не поможет и осадная терраса наподобие той, что была построена у Аварика. Стены Укселлодуна были так высоки и так неприступны, что никакая ловкость внушающей ужас римской техники не могла преодолеть их. При необходимом запасе еды Укселлодун мог держаться до тех пор, пока не кончится срок губернаторства Цезаря.

Поэтому надо было заняться сбором провизии. И вот, пока Ребил строил свои лагеря, Луктерий и Драпп тайно вывели из крепости две тысячи человек. Эти кардурки отбирали у своих же сородичей зерно, солонину, бекон, бобы, нут, овощи, кур, уток, гусей, крупных животных, а также свиней и овец. Короче — все. Но к сожалению, основная посевная культура кардурков не годилась в пищу: ее секли под корень и отвозили в Египет, где египтяне делали из нее превосходную ткань. Пришлось фуражирам вторгнуться во владения петрокориев и других соседних племен, которым не очень нравилось отдавать чужакам последнее продовольствие. Чего не давали, то отбирали, и когда были реквизированы все мулы с телегами, Драпп и Луктерий отправились обратно.

Пока длилась эта экспедиция, воины, засевшие в крепости, очень затрудняли римлянам жизнь. Из ночи в ночь они делали вылазки, причем столь успешные, что Ребил уже не чаял довести строительство до конца.

Огромный продовольственный обоз остановился в двенадцати милях от Укселлодуна. Там он встал лагерем, и люди Драппа получили задание его охранять. Связные из крепости уверяли, что римлянам ни о чем не известно. Луктерий, хорошо знавший местность, взялся доставить провиант в город. «Теперь никаких телег, — сказал он. — Все переправим на мулах. Глубокой ночью и, по возможности, в обход римских лагерей».

К Укселлодуну через леса вело множество троп. Луктерий подвел мулов, нагруженных изрядной частью собранной пищи, почти к крепости и велел погонщикам встать. Только в четыре часа пополуночи он решил тронуться с места, соблюдая величайшую осторожность. Копыта четвероногих были обмотаны тряпками, а чтобы животные не ревели, люди руками сжимали им морды. Луктерий был уверен, что отряд движется в абсолютной тишине. Он надеялся, что часовые на ближайшей римской башне (кстати, находившейся ближе, чем рассчитывал Луктерий) давно уже впали в дремоту.

Но римские часовые на башнях не спали. Их жестоко наказывали за сон на посту — забивали дубинками до смерти.

Если бы пошел дождь или поднялся ветер, Луктерию удалось бы пройти. Но ночь была такой спокойной, что караульные слышали отдаленный шум реки Олтис. А потом к нему примешались и другие странные звуки: глухие шлепки, скрипы, приглушенный шепот, шуршание.

— Разбуди генерала, — сказал дежурный центурион одному из солдат. — Только без шума.

Опасаясь внезапного нападения, Ребил выслал вперед разведчиков и быстро поднял своих людей. И перед самым рассветом напал на кардурков. Так тихо, что погонщики даже не поняли, что происходит. В панике они бросили мулов и устремились в Укселлодун. Почему Луктерий не побежал с ними, это загадка. Хотя ему удалось скрыться в лесу, он так и не попытался известить Драппа о случившемся.

Ребил допросил пленного и послал германцев к основному обозу. Убиев-всадников сопровождали убии-пехотинцы — смертоносная комбинация. Сражения как такового не было. Драпп и его люди были взяты в плен, а все продовольствие, с таким трудом собранное, перешло в руки римлян.

— И я очень этому рад! — на следующий день сказал Ребил, тепло приветствуя Фабия. — Твоих людей теперь есть чем кормить.

— Приступаем к блокаде, — ответил Фабий.

Когда до Цезаря дошла весть об успехе Ребила, он поспешил к нему с кавалерией, наказав Квинту Фуфию Калену привести следом два легиона обычным маршем.

— Потому что я не думаю, что Ребилу с Фабием что-либо угрожает, — сказал генерал. — Если на пути ты встретишь сопротивление, Кален, позабудь про жалость. Настало время покорить Галлию раз и навсегда.

По прибытии к Укселлодуну он одобрил ведущееся там строительство, но его появление явилось в некотором роде сюрпризом. Ни Ребил, ни Фабий не ожидали, что Цезарь прискачет к ним лично, но были искренне рады ему.

— Мы с Ребилом не инженеры, и вообще среди нас нет никого, кого можно было бы так назвать, — сказал Фабий.

— Вы хотите отрезать их от воды? — спросил Цезарь.

— Думаю, Цезарь, это следует сделать. Иначе мы будем ждать, когда они вымрут от голода, а все указывает на то, что еды у них хватает, несмотря на попытку Луктерия доставить дополнительный провиант.

— Все верно, Фабий.

Они стояли на скальном выступе, откуда хорошо было видно, где защитники крепости берут воду. Одна тропа спускалась к реке, вторая шла к роднику. По отношению к первой уже были приняты меры. Ребил и Фабий поставили отряд лучников там, где они могли расстреливать водоносов, находясь при этом в недосягаемости для вражеских стрел, летящих со стен.

— Этого недостаточно, — сказал Цезарь. — Выставь баллисты и разбивай тропу камнями. А еще поставь скорпионы.