Стальной подснежник - Дана Арнаутова

Тибо ушел, а Эйнар все-таки достал бутылку и пару раз глотнул, чтобы хоть немного расслабиться. Карвейн привычно обжигал, но теплее и спокойнее от него не стало. Простыни казались колючими, постель — холодной; все как всегда. Он лежал, глядя в темноту, и вспоминал сегодняшний день минута за минутой. Благие Семеро и Волчица, слава вам, что все действительно обошлось! Надолго ли? И что теперь делать, если руки помнят тяжесть женского тела, такого на удивление мягкого, и не скажешь, что на вид леди вся состоит из углов и встопорщенных иголок. А еще — запах. Теплый чистый запах, едва заметный, но кровь от него грелась лучше, чем от карвейна. Этот запах пробивался сквозь продымленные деревенские одеяла, как породистый скакун легко обходит крестьянских лошадок!

Эйнар заворочался, пытаясь лечь удобнее. Везти магичку, невольно прижимая ее к себе, оказалось тем еще испытанием. Он два года не обнимал женщину! А она еще и голову ему на плечо положила… Понятно, что во сне, но ему-то было не легче!

Эйнар ругнулся, понимая, что уснуть вряд ли получится. Нет, он, конечно, знал верное средство успокоиться, как любой мужчина, но вот именно так успокаиваться почему-то не хотелось. Будто он мог испачкать леди, думая о ней, а не думать не получалось. Она спасла фраганку, ее ребенка и другого, еще не рожденного. Выбрала их жизнь вместо магии, которая — видно же — была ей дороже всего. И еще говорила, что себялюбива! Причем не хвасталась, это тоже было видно. Говорила, что думала, и как же паршиво было понимать, что он ничем не может помочь. Да он даже от морока ее защитить не способен, потому что не знает как. Только и остается надеяться на случай.

А еще она спрашивала о фейеле. И понятно почему. Волчица напомнила ей Рагнарсона, и от этого на душе тоже было паршиво. Жалеет ли его жена, что не уехала с ярлом? Может, и да, не спросишь ведь. А если и узнаешь — какая разница?

Несмотря на усталость, сон так и не шел. Эйнар снова и снова перебирал каждое сказанное сегодня слово, каждый взгляд, случайное прикосновение. Легко Тибо звать его дураком! И насколько же было проще, когда леди вызывала только неприязнь. Три года рядом… Знать, что по закону имеешь полное право обходиться с нею как с женой, делить постель… Да что же такое, ведь не юнец уже! Это все проклятые два года, когда он заставил себя не думать о потребностях тела. Нет у его тела потребностей, которые голова не может запретить! И хватит, пора спать.

Утром Эйнар встал, словно всю ночь на нем утбурды катались. Тело ломило, затылок и виски налились свинцом, а в глаза будто песку насыпали. Тибо, явившись к завтраку, только головой покачал и велел Молли сварить шамьета в два раза больше. Эйнар не отказался. Он бы сейчас и из лужи воды зачерпнул, лишь бы отпустило. И ведь не пил вчера почти, а паршиво, как с жестокого перепоя.

— Ну? — спросил он мрачно, принимая кружку от сердобольно вздыхающей Молли и косясь на отвратительно довольного сержанта. — Призрак не показывался?

— Неа, — ухмыльнулся Тибо. — Тихо все. Гости спят, Лестер с утра уже у них был, говорит, здоровехоньки, только устали очень. Что делать-то будем? Их ведь домой отправлять надо.

— Вот проснутся, и спрошу, — так же мрачно сказал Эйнар. — Верхом она точно не поедет, да и в повозке зимой не покатаешься. Разве что в город отвезти, там портал поставить можно. Только пусть сначала с гнилью разберутся.

— Тоже верно, — согласился Тибо. — Жаль, отсюда портал не сделать. Я бы в столицу за выпивкой прыгал да к девочкам.

Немудреная шутка Эйнара не развеселила, но от души слегка отлегло, да и в голове после шамьета просветлело. Ну да, в крепость портал поставить нельзя. Еще не хватало, чтобы сюда скакали все, кому не лень. А из крепости как раз можно, если отключить артефакт, лежащий в запертом железном ящике у Эйнара в комендантской комнате. Но для этого нужно быть магом и иметь разрешение коменданта. В общем, случайную гостью и вправду легче отправить домой из города. Но это точно подождет, пусть отлежится, сколько нужно. Без нее забот хватает.

— О, а вот и ранняя пташка! — жизнерадостно сказал Тибо, вставая и отвешивая поклон. — Миледи, вы прекрасны, как рассвет, который я проспал! Клянусь, если бы мне пришлось его увидеть, пожертвовав сном, он бы и вполовину не был так прекрасен.

— Вот это, я понимаю, комплимент, — фыркнула магичка, подходя к ним и приветливо кивая Молли. — Предлагаю самую выгодную сделку в вашей жизни, сержант. Мне дадут чашку шамьета, а я никого не убью. Доброе утро, милорд супруг.

Она глянула на Эйнара прищуренными светлыми глазами из-под припухших век, и опять он почувствовал, как сердце застучало, будто у мальчишки, подглядывающего за женщинами на реке. А ведь что такого в простом взгляде? И красавицей она сегодня не выглядит… Но почему-то это уже совершенно не важно.

— Роскошное предложение, миледи, — снова шутовски поклонился Тибо. — Молли, прелесть моя…

— Как вы себя чувствуете? — спросил Эйнар. — Может быть, не стоило вставать сегодня?

Магичка досадливо дернула уголком рта, словно ждала от него совсем не этого. На ней, как и вчера, было не платье, а штаны и камзол, волосы собраны в мягкий пучок. Эйнар поймал себя на том, что вспоминает толстую косу, заплетенную леди ради встречи с Рагнарсоном. Вот откуда она взяла столько волос и куда потом их снова подевала? Женские штучки — они и без магии такие…

— В могиле належусь, — сообщила она раздраженно, потом вздохнула и попросила: — Не обращайте внимания, что-то у меня с утра шутки дурные.

Сев на свободный стул, она обняла себя руками за плечи, нахохлившись, как птица, и хмуро поглядывая на стол с немудреным завтраком. А Эйнар вспомнил, что последние дни его жена завтракала в одиночку. Понятно, что он вставал раньше, но все-таки нехорошо…

— Папа!

От вбежавшей Тильды в кухне сразу стало тесно. Ревниво глянув на леди, но, к счастью, промолчав, дочь кинулась Эйнару на шею, сев на колено и уткнувшись носом в плечо.

— Ну что ты… — проговорил он неловко. — Тиль, все хорошо.

— А я пирог печь научилась, — всхлипнула она. — Только он вчера сгорел. Я еще сегодня испеку, ладно?

Эйнар молча прижал дочь и поймал поверх ее головы тоскливый взгляд леди. Магичка сразу отвела глаза, старательно рассматривая шамьет, поданный Молли, но Эйнару стало не по себе, словно он в чем-то был виноват. Ну да, они с Тильдой до сих пор не ладят, но вряд ли дело в этом — здесь что-то другое. Тильда, напоследок стиснув его и отпустив, оглянулась на леди настороженно, но так же молча отошла к Молли. Семейное утро, йотуны его дери.

— Вашсветлость!

Винсент, появившийся на пороге кухни, отдал честь и выпалил, торопливо путая положенные по уставу слова:

— Вашсветлость, господин капитан, обратиться разрешите! Там собаки взбесились. Извольте глянуть!

— Собаки?

Эйнар вскочил, вспомнив вчерашний разговор.

— Так точно! Мы их погулять вывели, ну как обычно! Всегда ж днем выводим, как велено. А они… это… вы гляньте!