Terra Mirus. Тебе не кажется - Наталья Русинова

– Не будет, она под березами с мокрым полотенцем на лбу лежит, голову до солнечного удара напекло, – злорадно наябедничала тетка. Видимо, скандальный характер старшей наставницы сидел в печенках даже у коллег.

Полдничать пришлось уже на закате, так как быстро угомонить разыгравшихся ребят не получилось. Сокол отказался их обуздать, лишь шепнул: «Пусть носятся, лягут раньше и заснут крепче». Поэтому Кира с Илоной до самого вечера сидели около шатра с пучеглазыми богатырями, попивая купленный квас, и занимались важным делом – строили заговоры против нынешней власти. Им поддакивала Марыся, спрятавшаяся в траве под пологом. Место оказалось очень удобным – и чужих ушей нет, и комаров полчища.

– Логики в твоих подозрениях немного, – заметила переплетающая косу Кира после рассказа Илоны о том, как Алиса нашла сокола. Волосы у нее были всем на зависть – густая пшеничная копна чуть ниже ягодиц, и коса получилась толщиной едва ли не в руку. – Зачем белобрысым детвора? Над иномирцами они опыты ставят или просто издеваются. Неужели над несовершеннолетними тоже? Но моральных уродов, готовых добровольно отдать родное чадо в якобы лучшую жизнь, я что-то не припомню. Тут и дурманящий порошочек, который сыплют в водохранилище, не поможет. А похищения детей так просто не скрыть. Можно ругать прививки и антибиотики, лечиться лопухом и подорожником, воспевать женскую необразованность и покорность, и вообще творить любую дичь, даже соглашаться с публичным сожжением на кострах. Но детеныши – величайшая ценность у всех разумных рас, и люди здесь не исключение. Тронут белобрысые подрастающее поколение – и не избежать бунта.

– Я тоже о пропаже детей не слышала, наоборот, их сейчас всем обществом коллективно воспитывают. Палку перегибают, конечно, зато и безопасности больше, – согласилась Илона. – Но факт остается фактом – Алису могли забрать, если бы не счастливый случай и смекалка. А еще они упоминали недорослей…

– Как вернемся в город – зайду в центральный участок Полиции нравов и посмотрю, сколько ребят исчезло за последние десять лет. На Испытания все равно до шестнадцати лет не берут, кровь ничего не покажет, личность только начинает формироваться. Значит, о том, чтобы забрать их на Перерождение, не может идти и речи.

– Но Алисе говорили, что у нее есть шанс очиститься и возвыситься. Что они имели в виду, если не Перерождение?

– Что угодно, – квакнула Марыся, дожевывая очередного комара. – Не забывайте, что мы не видим всю картинку целиком. И можем запросто упустить ключевую деталь, просто не догадавшись, что она есть.

– Значит, будем догадываться еще усерднее, – приняла решение валькирия, а затем обернулась к костру. – Нет, вы посмотрите на это трогательное воссоединение!

Гиннар неподвижно сидел в своей коляске рядом с полотенцем, на котором возился Витт. Старик скрепя сердце согласился, что действовать нужно с наступлением темноты, но ждать решил поблизости от сородича. Тот был не против – дворф час назад вручил ему мешочек разнокалиберных болтов и гаек. Витт, узрев сокровища, довольно замычал и начал их перебирать.

А Гиннар практически не шевелился, не сводя взгляда с давно потерянного соплеменника. Только порой утирал предательскую слезу, тщетно пытаясь совладать с переживаниями

– Дядя, почему ты плачешь? – вдруг поднял на него голову Витт. – Стыдно реветь, ты же взрослый!

– Дядя не плачет, мальчик мой, – дворф отвернулся и шумно сморкнулся в траву. – Ветер сильный, глаза слезятся.

– Кажется, сила рода действительно работает, – обрадованно зашептала Кира. – У членов септимы очень крепкая ментальная связь, пареньку становится лучше от одного присутствия лидера. Заговорил, смотрите-ка!

– Интересно, сколько на самом деле пареньку лет, если Гиннару около пятисот? А то он, может, и не паренек вовсе…

– Чуть больше ста, молодой ищшо совсем, – отозвался Гиннар, который, как оказалось, прекрасно все слышал, но ругаться на обсуждения за спиной не стал. – Не вся семерка, которую я с собой привел, до белобрысых дожила, мы ж не соколы, те и по полторы тыщи лет, бывает, скрипят костьми. Трое пришло уже потом, на место умерших. А младшой мой так и вовсе в конце прошлого столетия родился, по нашим меркам, вчера…

– Родился? – густые брови валькирии поползли вверх. – Вы же из земли с помощью родовой магии появляетесь! Как он мог родиться-то?

– Как и ты, – усмехнулся дворф. – В земле нашим детям просто безопаснее развиваться, но основная физиология у нас мало чем от вашей и человеческой отличается. Чтобы ты знала, крылатая, я за время проживания на Земле трижды был женат. И рядом с последней моей женушкой даже ты выглядела бы дохлой пигалицей.

Кира удивленно таращилась на дворфа, даже не отреагировав на оскорбительную реплику. А тот лишь вздохнул, вспоминая былое, и привычно угрюмое лицо озарилось светлой печалью.

– Урсула бой-бабою была, на ринге мужикам носы ломала только в путь. Рост – во! – Гиннар показал ладонью ввысь. – Силищи немеряно, буйвола могла ударом кулака остановить. Я ее как увидел в первый раз, так в зобу дыханье и сперло, как у вороны из здешней басни. До сих пор не понимаю, почему она на меня тоже внимание обратила, не иначе как неведомые боги, в которых я все равно не верю, расщедрились и решили мне хоть щепотку счастья в жизни отсыпать. И сын наш в нее пошел, здоровенный да рыжий. Говорил: «Вырасту я, батька, и буду тебя на руках носить, чтобы ты ноги зазря не бил».

И дворф не удержался и снова мазнул по лицу рукавом рубахи.

– А потом умерла она, и сорока годков не стукнуло, девчонка совсем. Говорил я ей, не жри ты эти анаболики да стероиды проклятые, трижды чемпионкой города была и дважды – страны, остановись, хватит. Гонка за титулами бесконечна, зато сын мамку свою месяцами не видит. Она и пообещала, мол, в последний раз выступлю и все. До последнего раза она трех дней и не дожила, ливер внутренний отказал.

«И вправду, ветер что-то разыгрался, так по глазам и бьет», – подумала Илона, отворачиваясь к шатру и вытирая внезапные слезы со щек. Сидеть так, опираясь плечом о теплый бок валькирии и слушая вынимающие душу рассказы, было тяжело, и при этом очень волнующе. Будто волшебная история действительно сошла со страниц книги и разворачивалась совсем рядом, и вот ты уже не читатель, а ее непосредственный участник.

– Вырастили мы Зигфрида всей септимой, правда, переехать пришлось на другой конец континента, слишком многое на старом месте о былом напоминало. Механиком он стал завидным, машины людям ремонтировал, с движком, как с живым организмом обращался, слава о нем по всему городу пошла и за его пределами. Вот из-за этой известности нас белобрысые и вычислили. Зима тогда была и глубокая ночь, я в подпол спустился картошки набрать и тут взрыв… Дом наш на краю поселка стоял, у самого леса, мы особо не хотели людского соседства. Поэтому и помощь подоспела, когда уже поздно было. Я от удара взрывной волной стукнулся башкой о стенку и сознание потерял, а потом очнулся в руинах. Еле выполз – стены горят, крыша провалилась, моих ребят нет, повсюду кровь и следы этих тварей чешуйчатых, которых ищейками кличут. Мальчишки еще четыре новые стазис-капсулы испытывали, по очереди внутрь лазили. Я вылез – ни капсул, ни пацанов. Потемнело у меня в глазах, а тут и балка сверху упала, да по ногам. Я от шока и боли не почувствовал, как выполз и очутился в лесу – не помню. Там меня и нашли под утро, ноги переломаны и обморожены, вот и оттяпали в больнице по самые коленки. Я даже внимания особого не обратил, только о септиме пропавшей думал. Руки на себя наложить хотел, да духу не хватило. А теперь и думаю – может, и к лучшему, что не стал этого делать. Кто бы тогда о нем позаботился?