Принц снов - Курт Бенджамин

— Что? — Удивленный голос Бикси. — Откуда он пришел?

— Просто появился. И все. В собственной постели. Теперь уже рядом стоял и Бикси.

— Он ранен. Позовите Карину и мастера Дена!

— Хорошо.

Стайпс вышел, краем одежды задев полог палатки. Раз Стайпс сказал, что Льешо появился в своей постели, значит, это его палатка. Но наверняка он ничего не узнает, пока не откроет глаза, а сделать это оказалось совсем непросто. Но все же, поморгав и прищурившись от света масляной лампы, принц достиг желаемого и прямо над головой увидел красную крышу.

— Постарайся не двигаться. — Бикси, растерявшись, замолчал, а потом решил обратиться более официально: — Мой принц, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Думаю, вас отравили. Мастер Ден знает, что делает.

— Стайпс говорит, что Льешо… — в палатку ворвалась Каду и, увидев принца, на время потеряла дар речи, — … вернулся.

Уже через секунду она пришла в себя и ледяным тоном поинтересовалась:

— Что сделал с ним этот старый колдун?

— Отравил, — коротко ответил Бикси. — Я видел это и раньше. И мастер Ден тоже. Через некоторое время его организм сам справится с действием яда, во всяком случае, так всегда было на Жемчужном острове. Но смотреть на него, конечно, страшно. Будем надеяться, что Карина найдет, чем помочь. Ты можешь остаться до ее прихода?

— А куда идешь ты?

— Отправляюсь на расправу с гарнским шаманом, который это сотворил, — объявил Бикси. — А после этого поговорю и с мастером Деном — ведь это он позволил предателю увести принца без всякой охраны. И вообще не могу понять, почему идея лукавого бога отправиться на вражескую территорию показалась Льешо привлекательной.

— Подожди, — остановила пылкую речь Каду. — Нас всего пятьдесят человек в многотысячном лагере. И прежде чем убивать местного святого, надо выяснить, что произошло.

Каду легко говорить, подумал Льешо. Ее не было на Жемчужном острове, когда он буквально по кусочкам умирал там от ядов мастера Марко. И все же воительница не окончательно отменила поход против шамана, хотя не приходится сомневаться, что добром он не закончится. А в том, что сначала надо получить ответы на вопросы, она права. Он не мог позволить своим людям пожертвовать жизнью во имя опрометчивой угрозы, а потому, собравшись с силами, произнес:

— Болгай не виноват. Все это сделал мастер Марко — во сне.

— Марко. Опять Марко. Проклятая магия еще никогда и никому не приносила ничего, кроме вреда, — пробормотал Бикси.

Говорил он тихо и даже на всякий случай отвернулся, чтобы не услышала Каду, хотя старался совершенно напрасно. Но прежде чем воительница успела ответить, в палатку вошли Карина и принцы, а следом за ними — мастер Ден и карлик-музыкант.

— Все воины, на выход! — скомандовала целительница, повелительно хлопнув в ладоши. — Вам лучше занять пост на улице, возле входа, а мне нужно место для работы.

Бикси с недовольным ворчанием поплелся к выходу, но Каду лишь немного отошла в сторону.

— Чтобы защитить его, потребуются не одни лишь копья и мечи, начальник, — заметила она.

Собачьи Уши успокоительно похлопал девушку по руке:

— Не волнуйся, дитя, у него есть все необходимое.

Говорил он уверенно и с сочувствием. Между этими двумя промелькнула какая-то искра, и Каду, склонив голову, покорно вышла.

— Кто же ты такой? — поинтересовался Льешо.

До сих пор он не особенно стремился замечать ту власть, которой, несомненно, обладал музыкант, однако никак не мог игнорировать неожиданную странную покорность Каду какому-то жалкому слуге.

— Карлик по имени Ясное Утро и по кличке Собачьи Уши.

Льешо постарался найти подходящее объяснение спокойствию и уверенности музыканта, однако, заглянув ему в глаза, обнаружил в них лишь печаль — глубже, чем горное озеро, но гораздо теплее. Усталый и разбитый принц решил отложить решение этой проблемы до лучших времен. Он не стал возражать, когда Карина сжала его запястье, измеряя пульс; позволил помять себе живот и внимательно рассмотреть ногти и кончики пальцев; однако результат был ему известен еще до того, как целительница заговорила.

— Я ничем не могу помочь, — наконец произнесла Карина, поворачиваясь к стоящим здесь же с выражением гнева и тревоги на лицах братьям. — Это очень старые яды: не те, которые попали в организм недавно, а уже успевшие стать его неотъемлемой частью. Какая-то сила разбудила их ото сна, а другая удивительная сила, недоступная моему пониманию, снова заставила их замолчать. Все, что я могу сделать, это дать что-нибудь болеутоляющее на время выздоровления, однако, чтобы нейтрализовать нанесенный организму вред, потребуется время и длительный отдых.

— Я в сознании, ты могла бы говорить все это и мне, — подал голос Льешо. — А где Болгай?

— У Чимбай-хана. Потеряв тебя в мире сновидений, он впал в отчаяние и заявил, что хан должен принять твое испытание в качестве духовного долга перед твоей потерянной душой. Услышав же о том, что ты вернулся, он страшно обрадовался, но пока не может оставить своих обязанностей по отношению к хану.

Льешо кивнул, показывая, что понимает не только слова Карины, но и суть обязанностей Болгая.

— Он ни в чем не виноват, — снова повторил юноша, — я с самого начала сознавал грозящую опасность.

Мысленно же он добавил, что не мог ее не сознавать, поскольку стал свидетелем разрушения Акенбада.

— Обязательно передам хану твои слова, — пообещала Карина. — А теперь выпей-ка вот это.

Она наполнила чашу вином, а потом открыла одну из множества украшавших ее наряд маленьких сумочек. Оттуда появилась крошечная серебряная фляжка, и целительница отсчитала ровно семь капель густой темной жидкости.

— Лекарство поможет тебе уснуть, — пояснила она и поднесла чашу к губам больного.

Льешо, сморщившись, отвернулся; он мечтал лишь о прохладной воде небесного сада. Карина все поняла и убрала вино, а принц извинился:

— Я вполне тебе доверяю, но иногда память оказывается сильнее рассудка.

— А иногда, — согласилась Карина, — память предупреждает нас о невидимых опасностях. Я хотела помочь тебе отдохнуть, но теперь боюсь, что мое лекарство принесет больше вреда, чем пользы.

— Позволь мне помочь, — предложил Собачьи Уши. — Музыка, конечно, не лекарство, но в полной мере обладает способностью и приносить, и снимать боль. Все зависит от того, какую именно песню играть.

— Можем ли мы быть уверены, что ты исполнишь именно вторую? — торжественно поклонившись, уточнил Шокар.

Льешо ожидал, что карлик ухмыльнется и ответит одной из своих многочисленных шуточек, но тот вместо этого самым серьезным образом поклонился и заверил:

— Мои флейты поют только исцеляющими голосами, добрый принц и почтенная целительница. Я не причиню избранному супругу Великой Богини боли, а, наоборот, постараюсь облегчить его страдания.