Трехглавый орел - Владимир Свержин

– Послушайте! – Григорий Орлов, багровея, сжал кулаки. – Что это вы расхваливаете своих англичан, Господин генерал-поручик?

– Тихо, Григорий! Угомонись! – Граф Орлов-Чесменский вытащил изо рта дымящуюся трубку. – Камдил прав, Корнуоллис не дурак. Он на твои пушки в штыки не пойдет, не та манера. Это тебе не русский солдат, чтоб на «ура» в самое пекло лезть. Британец подождет, пока ты к нему спиной повернешься, а затем тебя так в задницу пнет, до самого Потомака лететь будешь.

– А там тебя армия Конгресса в объятия примет, но уже скорее всего без пушек. Потому как двадцатичетырехфунтовые корабельные орудия и пудовые мортиры ты на передки не зацепишь, а стало быть, быстро не уволочешь, – добавил Лис, разгоняя рукой облако табачного дыма, висевшее в зале.

– Корнуоллиса надо заставить остановиться, – заявил я куда-то в пространство.

– Чем ты его остановишь, – словно в отместку мне басил Григорий Орлов. – Боевой магией индейцев? Завтра поутру он снимется с лагеря и начнет нас выдавливать отсюда в горы. Так что, как ни крути, боя не избежать.

Пугачев, подперев голову тяжелым кулаком, молча наблюдал за нашим спором, задумчиво переводя взгляд с одного спорщика на другого. Под стать ему вел себя и великий магистр, сидевший незаметно в углу, отрешенно наблюдая, как прыгают в унисон язычки огня на медленно оплывающих свечах.

– Бой нам никак не нужен, – покачал головой граф Орлов-Чесменский. – Даже если нам удастся одолеть англичан, что в общем-то вполне реально, Гейтс перейдет Потомак и ударит нам в спину.

– Может быть, ночью послать, скажем, мою бригаду сбить Гейтса с переправы? Ночи темные, стрелки прицельно бить не смогут. А там, глядишь, возьмем американцев в сабли, они и побегут, – вставил свое слово Ржевский.

– Нет, – покачал головой я. – Ущелье довольно узкое, здесь, куда ни стреляй, не промахнешься. А за мостом батареи континенталов встретят тебя картечью. Ты только попусту положишь всю бригаду.

– Авось не положу, – все еще ершился молодой бригадный генерал.

– Погоди с Гейтсом. – Генерал-аншеф Закревский прервал боевую песню неустрашимого гусара. – Давай, мухи отдельно, котлеты отдельно. В порядке поступления заявок. Сначала у нас англичане напросились, стало быть, им первым и вломим.

– А если они нам? – спросил кто-то из присутствующих здесь же американских командиров.

– А нам-то за что?! – с деланным недоумением уставился на него Лис.

– Англичан надо остановить, – вновь повторил я. – Боевая магия нам тут вряд ли поможет, но здесь у нас, похоже, выбора нет. Пока Корнуоллис будет стоять, мы должны перейти Потомак и занять ту самую позицию, которую сейчас занимает Гейтс. Так что если для этого нужно устраивать здесь пляски Пау-Вау[7], значит, именно это мы и должны сделать.

Григорий Орлов неодобрительно хмыкнул:

– Ты еще прыжки через костер предложи!

– Гриша, – укоризненно начал было старший из братьев Орловых, вновь выпуская клубы табачного дыма.

– Шо-шо-шо?! – Лицо Лиса приобрело вдохновенное выражение, которое случалось у него в минуты изобретения самых гениальных каверз. – Ваше сиятельство, позвольте-ка вашу трубочку. – Алексей Орлов с нескрываемым удивлением посмотрел на генерал-аншефа, но молча протянул свой курительный агрегат. – Табачок-то местный, виргинский?

– Верно, – подтвердил генерал. – Хороший табак, душистый.

– Просто замечательно. – Лис сиял, как Лас-Вегас с высоты птичьего полета. – Ржевский, брат мой, сколько там у твоей Мерилин Монро табака на складах?

– Что? – не понял Ржевский. – А, нет, ее девичья фамилия не Монро, а О'Хара.

– Да хоть Батлер, это мне без разницы! Ты мне о табаке расскажи.

– А я почем знаю. – Опешивший бригадир силился понять, какое отношение имеет табак к создавшейся оперативной обстановке. – До хрена!

– Очень верно подмечено, – усмехнулся Лис. – Дело к осени, все склады забиты. И здесь, и на соседних плантациях.

Вывоза еще не было.

– Эт-то ты к чему клонишь, Закревский? – насторожился Пугачев, знавший за своим начальником штаба способность изыскивать порою головокружительные выходы из самых, казалось, безвыходных положений.

– Твое величество, тебе не кажется, что в зале уже продохнуть нечем? – хитро глядя на «государя», поинтересовался Лис.

– И то верно, – немного подумав, кивнул Пугачев.

– А ведь, поди, всего человек двадцать трубки курят. А сколько там в той трубке табаку? Ладонью накроешь, не заметишь.

– Ну-ну! – Глаза Емельяна Ивановича вспыхнули огнем.

Он, кажется, начал догадываться о замысле своего начальника штаба.

– А ежели из тюков с табаком, скажем, редут сложить, обложить его снаружи дерниной, чтобы англичане с ходу подвох не заподозрили, а как поближе подойдут, все тюки и запалить разом. Ветер здесь постоянный, с гор в равнину, табак горит медленно. Это ж какой перекур получится?! Англичане за неделю не прокашляются. А за это время мы уже в Великих озерах купаться будем.

– Дело говоришь, аншеф. – Пугачев довольно погладил бороду. – Ну че, бригадир, уговоришь свою кралю подарить нам урожай?

– Так это... – Ржевский встал, закручивая и без того закрученный ус. – Того... позвольте удалиться, ваше величество!

– Ступай, удаляйся. Да только редут немедля надо начинать строить, так что табак сейчас, а потом удаляйся хошь до утра.

– Слушаюсь, ваше величество, – вытянулся во фрунт бравый бригадир и, развернувшись на каблуках, вышел из зала.

– Ну хорошо. – Пугачев посмотрел вслед уходящему гусару. – Положим, для англичан мы каверзу удумали. А с американерами что делать будем?

– В нашем распоряжении на сегодняшний день до двух тысяч индейских воинов. Правда, не все они в мире между собой, но сейчас их объединяет великая цель, – начал я, – желание вновь быть свободными, а не жаться по темным углам на землях своих предков. Чтобы добиться этого, они готовы идти на смерть...

– А без красивостей? – перебил меня Григорий Орлов.

– Чероки прекрасно знают горы и реку, они могут обойти посты американеров и, переправившись через Потомак, зайти в тыл генералу Гейтсу.

– Их всего шестьсот человек, – произнес граф Орлов-Чесменский. – Даже если прибавить к ним тускарора, с которыми они не воюют, все равно будет чуть больше тысячи. Этого явно маловато, чтобы заставить Гейтса покинуть такую удобную позицию. К тому же вы забыли о стрелках, которые ждут нас в ущелье.

– Слезы Дев, – негромко промолвил Калиостро, дотоле не проронивший ни слова на военном совете.

Все уставились на него, явно не понимая, о чем говорит великий магистр.