ВАМП. Практикум по целительству - Лана Ежова

— Мелисса, вы делаете приворотные зелья?

Наставница невесело улыбается:

— Я со студенческих лет сама себя содержу, не прося о помощи родных. Как думаешь, что помогло продержаться на плаву, когда пошла против решения семьи выдать меня замуж?

— Но, Мелисса, вы потрясающий зельевар, зачем вам привороты сейчас?

— Как ни крути, Соннэя, а без них никуда: охладевшие мужья, бросающие жен и детей ради молоденьких любовниц, отчаявшиеся пары, мечтающие о детях…

— В смысле? Как бесплодие связано с приворотными отварами?

— А у зелья есть побочный эффект — оно способствует зачатию и в трети случаев — зачатию мага даже у супругов без дара. Не знала? — Госпожа Вогар удивлена.

Припоминаю, что-то такое говорила Цветова.

— Теперь хоть немного понимаешь меня? Почему я не бросаю привороты? Ну а отвороты сам Создатель велит делать: пока привороженный несчастный добьется разрешения у Синклита магов, нежеланное чувство успеет навредить.

Закусив губу, киваю. Кто я такая, чтобы ее осуждать? Сама преступила моральные запреты, согласившись лечить куртизанок.

— Я вас понимаю, Мелисса. Пойдемте, мы немного опаздываем.

Под землей нас встречает не Лисенок, а Йоль. Завязав гостье глаза плотным платком, он проводит нас к пещере, где проходят состязания.

Так тайна древнего телепорта остается сохраненной. Зря я переживала, у Фликса все схвачено и продумано.

Рассеченные брови, заплывшие глаза, свернутые носы, разбитые скулы, расквашенные губы, выбитые зубы… Стесанные костяшки, выбитые суставы, сломанные пальцы… Трещины в ребрах, переломы, растяжения… Гематомы и отеки, сотрясение мозга и повреждения внутренних органов…

Хороши состязания! Я каждый раз сжимаюсь, когда вижу, как бойцы наносят друг другу удары. Святая Виржия, как это может нравиться? Бить и быть битым? А зрители?! Да у всех глаза горят азартом! И ведь тут не только мужчины — кроме прижимающихся к отдыхающим бойцам девиц из домов терпимости, таких, как «Сад Фло», здесь есть и порядочные женщины. Если мои глаза не обманывают, то среди них я узнаю преподавательниц академии, узнаю по характерным жестам и голосам. Хотя голоса, может, и путаю, во время занятий они ни разу не визжали-то…

Состязающиеся, как и почти все зрители, в масках, но это не мешает им узнавать друг друга, здороваться, перебрасываться только им понятными фразами.

— Святая Абсента! Как давно я тут не была! — с наслаждением закрыв глаза, признается довольная Мелисса. — Только раньше по катакомбам добирались дольше. Поменяли пещеру?

— А… — Клятва напоминает о себе легким уколом в груди, и я прикусываю язык, чуть не проболтавшись о древних телепортах. — Возможно, что поменяли.

— Ну не важно. Все равно здесь здорово.

— Сложно представлять вас в таком месте. — Я обвожу взглядом часть огромной пещеры, где и проходят кулачные бои.

Вытянутой формы, хорошо освещенная десятками «светляков», зависших вдоль стен и под куполообразным потолком, она наверняка вмещает в себя до сотни человек. Арена — словно дно тарелки, зрители восседают на ее бортиках, на деревянных скамьях в три ряда. Но многие предпочитают стоять ближе к дерущимся, и мы в их числе: я по надобности, наставница за компанию.

В расположенной рядом пещере поменьше находятся травмированные бойцы и целители, занимающиеся ими. Нас семеро, поэтому чередуемся, успевая смотреть поединки. Хотя, честно признаюсь, глядеть, как взрослые мужчины выбивают друг другу зубы, сомнительное удовольствие.

— В чем сложность, девочка? Состязания, проходящие четыре раза в год, отлично снимают раздражение у мужиков, позволяют им выяснить отношения и решить споры. По-моему, если не отличная проверка воинского духа, то возможность помериться… кхм, силами.

— Молодец, красотка! Правильно говоришь. — Белобрысый широкоплечий маг вклинивается между нами. Ему я неинтересна — по зеленому плащу, выданному господином Хертом, меня легко определить как одну из целительниц, на которых Фликс запретил даже смотреть. — Не все бабы улавливают суть, устраивают истерики, когда узнают, чем мы тут занимаемся.

Мелисса насмешливо хмыкает.

— И ты от этого сильно страдаешь, недопонятый наш?

— Есть немного. — Игриво приобняв ее, мужчина любопытствует: — А ты кто, красавица? Я тебя не помню. Ты новенькая?

— Я Мелисса. И я из стареньких, но давно здесь не была.

— Мелисса? — с некоторым разочарованием протягивает здоровяк. — А ты не слишком плоская для куртизанки?

Без слов моя наставница бьет нахала локтем в солнечное сплетение. Охнув, тот чуть сгибается. И она добавляет, хлестко ударяя ладонью в мясистый нос.

— Ты мне нос сломала! — зажимая окровавленный орган обоняния, вопит мужчина. — Чокнутая!

— Зато не куртизанка. И твой клюв я не сломала, потому что била левой. Ясно?

На нас оборачиваются, и маг ругается тише.

— Вышло недоразумение! — быстро соображаю я. — Мелисса, понимаете, куртизанки «Сада Фло» носят цветочные имена…

— Это его не оправдывает.

— Ну прости слепца, — гундосит блондин. — Темно тут, и твои изящные формы, как солнце, ослепили меня презренного.

Он несет откровенный вздор, но моя худощавая наставница сменяет гнев на милость:

— То-то же. Девочка, будь добра, подлечи.

Я выполняю ее просьбу, и вскоре Мелисса, как будто ничего не случилось, болтает с жертвой своего локтя и ладони.

Очередной бой завершается багровой капелью из носа побежденного воина. Победитель получает шквал аплодисментов и восхищенные крики толпы, проигравший — своевременную помощь целителя.

— Всю зиму мы ждали повторного боя Скитальца и Ожога, — торжественно возвещает ведущий, и зрители подтверждают его слова ликующими воплями. — Но у Скитальца нашлись более важные дела, — грустно продолжает он, и толпа разочарованно гудит. — И потому его заменит тот, кого мы давно не видели на этой арене. Встреча-а-айте — Фликс!

На посыпанную свежим песком площадку выходит мэтр. Его накрывают подбадривающие выкрики и шквал аплодисментов. Обнаженный по пояс, боец вызывает восхищенные стоны женщин. Мускулы спины и плечевого пояса красиво обрисовываются, когда он поднимает руки в приветственном жесте.

Фликс без маски — королю преступного мира Вышеграда нечего бояться. К тому же иллюзия прячет истинную внешность лучше кусочка ткани.

— Фликс, я люблю тебя! — экзальтированно визжит какая-то девица.

— И я! И я!.. — пищит еще одна.

Мэтр не теряется — посылает фигуристым красоткам, явно работницам увеселительных заведений, воздушные поцелуи.