Укрепрайон «Рублевка» - Александр Смоленский

– Вот именно, – президент поднялся со стула. – Я, например, хорошо знаю Гудина. Не самый плохой вариант. Волевой. Деловой. Масштабный. Если бы только не слепая любовь к власти... Но как в народе говорят, чтобы проверить человека, надо дать ему власть. Такие люди, как та самая унтер-офицерская вдова. Рано или поздно сама себя высечет. Я ясно излагаю? Поэтому предлагаю на данном этапе, во-первых, сконцентрироваться на событиях, которые предположительно свершатся через год. Или уж точно через четыре. Кстати, к тому времени я и сам еще не попаду в разряд стариков.

– Да, но пока все это произойдет, нас всех успеют отправить на Соловки или, того хуже, к праотцам! – явно встревоженный неожиданным поворотом дела, воскликнул Фомарь.

– А ты, Сема, не воруй. И вообще не высовывайся, – хихикнул Тельцовский.

На самом деле всем было не до шуток.

Завороженно слушая полемику сильных мира сего, Демидов приходил к единственному выводу – что они с Багрянским лишь зря тратили силы.

– Как вам все это? – тревожным шепотом спросил он Духона.

– Что как? Как всегда! Ничего нового, – незаметно улыбнувшись, ответил на ухо молодому другу Александр. – Ты что, не понял? Через четыре года или раньше, например, президент надеется вернуть себе власть. Кстати, Конституция это позволяет.

– Мне пора! – Президент стал прощаться. – И не ломайте себя через колено, господа. Мы, в конце концов, не на галере с рабами, а, надеюсь, живем в цивилизованном обществе. Время до регистрации кандидатов пока есть. Всем еще раз спасибо. Провожать нас не надо.

Находясь уже в дверях, президент неожиданно обернулся и обратился к Духону:

– Можно вас на минутку, Александр Павлович? Сопроводите нас, пожалуйста, до машины. Надеюсь, она уже прибыла.

...Когда, проводив президента и конфиденциально побеседовав с ним еще минут пять, Александр вернулся в «Беседку», то застал в зале только Демидова, Багрянского и Чигорина. Остальные успели разойтись.

Тем же днем. 15.00

Пока олигархи общались с президентом, совет старейшин проводил свое последнее «пленарное» заседание в значительно усеченном составе. Собрав со столов остатки нетронутых закусок и напитков в огромную торбу, старики закатили себе прощальный пир. К трем пирующим мудрецам с удовольствием присоединились «незаменимый» Самвел и верная дворняга Акимыча со странной кличкой Робсон.

– И что мы с завтрашнего дня будем делать? – неровным голосом вопрошал отставной генерал. – Нет земства – значит, нет и нашего совета. Никому мы теперь не нужны.

– Почему это не нужны? А внуки, а правнуки? А твоя Катенька, которая ждет наследника? Столько дел впереди, – пытался успокоить его дед Иосиф.

– Действительно, что за писисисимизм, фельдмаршал? – уловив, наконец, тему разговора и все больше впадая в некогда привычное сладостно-эйфорическое состояние, поддержал грузина Акимыч. – Лично меня больше тревожит другой вопрос. Вот вернутся опять на Рублевку эти брандахлысты чиновники, а мы, местные, снова пойдем к ним в услужение... А ведь при земской управе народ себя людьми почувствовал.

– Что поделаешь, друзья, эпоха «рублевского метеорита» закончилась, а нам надо жить дальше, думать о будущем, – продолжал увещевать Иосиф. – Хотите, поедем все ко мне на родину. Там у нас тоже неспокойно. А политический опыт у нас уже накоплен.

– Ты же умный человек, Иосиф Виссарионович, правда, не столь мудрый, как твой покойный тезка, но понять, что у нас никакого будущего нет, ты, думаю, все-таки способен... Как мы можем покинуть родину в такие минуты?! Никогда я не буду эмигрантом.

– И я тоже не буду, – поднял рюмку Акимыч.

– Я тоже, – не отстал от всех Самвел.

– Ты как раз молчи. Ты уже эмигрант. Причем злостный. Вкладываешь свою энергию, этот, как ее, мозговую потенцию в чужую инфарктструктуру! – набросился на армянина Акимыч, тыча пальцем в новый камин.

Хлопнув рюмку «Столичной» и жалобно всхлипнув, отставной генерал вдруг сказал:

– Хотите, я вам обрисую, какое будущее нас с вами ждет?

– Ну, обрисуй, Репин ты наш.

– Вот ты, Акимыч, снова присосешься к бутылке и будешь ночевать под забором, распевая пошлые частушки. А ты, Иосиф Виссарионович, будешь от нечего делать бегать за правнуками и бесконечно их воспитывать в духе грузинских традиций или в лучшем случае сражаться в нарды с армянином. Правда, если Самвел не уедет домой чистить унитазы тамошним нуворишам. Данька Демидов увезет мою Катеньку на Урал, и поминай как звали. А я останусь совсем один с моим музеем.

– Слушай, генерал-джан, зачем так переживать, э? Если нужно, сделаю я тебе новый метеврит. Ты только чертеж мне дай...

Тут уж старики не выдержали и громко расхохотались. Самвел был неподражаем в своей невежественной наивности.

– Дорогие друзья, меня беспокоит не только личностный, но и социально-политический аспект проблемы, – с пафосом произнес генерал. – Сегодня последнее заседание нашего совета, и этим бокалом я хочу почтить его память. С завтрашнего дня мы уже станем простыми пенсионерами. Хуже того, нас за спиной станут называть старыми маразматиками... К тому же нас вполне могут привлечь к уголовной ответственности за соучастие в свержении законной власти. Это раз! За партизанскую войну. Это два!

– Пусть докажут. Олигархи дадут же нам деньги на адвокатов? – встревожился Акимыч.

Слегка пошатываясь, дед Иосиф подошел к Ордынскому и тепло обнял старого вояку.

– Ты что, кацо, совсем того?.. – покрутив у виска пальцем, возразил Акимыч.

– Тогда баста. Продолжим дискуссию старейшин на трезвую голову, – предложил Ордынский. – Тогда наш совет старейшин проживет на день больше.

– Слушай, генерал! Попроси у президента, чтобы наш совет он временно оставил, хотя бы до завершения своего срока, – серьезным тоном предложил Акимыч.

– Вот ты ему и предложи.

– Почему я? Обнимал же президент тебя. Значит, у вас установился контакт. Так что не увиливай. Мы все тебя просим.

– Ладно. Отоспимся и решим. На сегодня заседание совета старейшин закрыто, – громко сказал Ордынский и нетвердым шагом стал подниматься из погреба по узкой каменной лестнице.

Пока старейшины решали, как им жить дальше, земский староста и иже с ним еще долго мотались по всей Рублевке, пытаясь хоть как-то своим участием вдохнуть новую жизнь в праздник урожая. Но усилия были тщетны. Наконец, намаявшись, троица направилась домой к Духону.

Демидов долго сопротивлялся настоятельным приглашениям старосты, ссылаясь на то, что дома его ждет Катенька. Но когда Александр с таинственной улыбочкой нашептал уральцу, что того ждет потрясающий сюрприз, Даниил сдался.

Только друзья удобно устроились в креслах и приготовились с новыми силами продолжить в узком кругу празднование, как на пороге зала появилась внушительная фигура доктора Табачникова, сияющего как молодой лунь. В руках выдающийся эскулап держал картонный ящик с дюжиной бутылок легендарного виски, на котором черной краской было выведено: употребление спиртных напитков вредит вашему здоровью.