Петербург - столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности - Борис Алмазов

Произведенный 8 апреля 1851 г. в генералы от артиллерии, Арнольди в следующем году, 21 сентября, определен сенатором. Присутствовал в 1-м отделении 6-го департамента, а с 1 января 1853 г. – во 2-м отделении 5-го департамента.

Скончался 11 октября 1860 г. в Санкт-Петербурге, похоронен в Царском Селе на Казанском кладбище.

Арнольди был дважды женат. Родившаяся от первого брака на сестре декабриста Н. И. Лорера Надежде дочь София вышла впоследствии замуж за князя Ухтомского. От второго брака на дочери французского купца Софии Карловне Погибель Иван Карлович оставил двух сыновей: Александра (генерал от кавалерии) и Льва (чиновник МВД); Иваном Карловичем оставлены интересные мемуары, которые хранились у старшего сына, генерала от кавалерии А. И. Арнольди.

В «Военной энциклопедии» Сытина дана следующая характеристика Арнольди: «Арнольди представлял собой свое образный тип. Большой поклонник дисциплины, он наводил на солдат страх, хотя заботился о их пище и одежде. К поставщикам армии, если они воровали, он был беспощаден, приказывая даже бить их палками. Проворовавшегося солдата секли безжалостно. Вместе с тем он был известен своим жестоким и вспыльчивым нравом, причем не стеснялся ни с кем».

Арнольди был очень дружен с комендантом Царского Села генералом Захаржевским, у которого также не было ноги. П. П. Потоцкий в своем труде рассказывает следующую историю: «Однажды император Николай Павлович встретил Арнольди на Исаакиевской площади и, подойдя к нему, сказал: „А я издали принял тебя за Захаржевского“. – „Между нами большая разница, Ваше Величество“, – отвечал Арнольди. – „Да, ты выше“. – „He то, Ваше Величество“. – „А, знаю, у тебя нет левой, а у Захаржевского правой ноги“. – „Никак нет, Ваше Величество“. – „Так какая же между вами еще разница?“ – „Я полевой, – отвечал Арнольди, – а он оранжерейный!“ Император был весьма доволен этой шуткой и впредь уже не смешивал Арнольди с Захаржевским».

Ковбои наступают лавой

Незадолго перед смертью, последовавшей 8 июня 1901 г., этот 80-летний старик вдруг сжег свою библиотеку, которая верно служила ему – писателю и военному историку. Зачем он это сделал? Соседи считали – умом повредился. Он и всегда-то был странным, этот русский. А может быть, решил, что время его прошло… услышал зов павших сослуживцев, рядом с которыми скоро ляжет в землю на Национальном кладбище Моан Сити, на стыке трех штатов – Иллинойс, Миссури и Кентукки… В землю, политую его кровью, но все равно чужую, на берегу Огайо, при впадении ее в Миссисипи…

А лежать бы ему на низком донском берегу, среди заливных лугов Константиновского станичного юрта. Той самой станицы Константиновской, где родился он, Иван Васильевич Турчанинов, 24 декабря 1822 г. и к которой оставался приписанным всю свою жизнь, где его помнили, но не знали, где поминать: среди живых или среди мертвых, уж больно давно покинул он Родину.

И. В. Турчанинов

Человек чрезвычайно одаренный, вопреки старательно вбиваемой в наши головы долгие годы откровенной лжи о косности русского правительства, о том, что человек талантливый был в самодержавную эпоху обречен на неблагодарное существование в безвестности, Турчанинов за очень короткий срок сделал блистательную служебную карьеру. Девятнадцати лет выпущен из Артиллерийского училища и вскоре закончил с отличием Академию Генерального штаба. Храбро сражался в Русско-турецкую вой ну и уже в 33 года был произведен в полковники. Благодаря безупречной репутации, беспорочной службе и совершенно исключительным способностям по личному распоряжению Николая I был назначен руководителем планировки Петербургского крепостного района и начальником штаба Гвардейского корпуса.

Толковое, образованное русское офицерство, традиционно, с Петровских, с Аракчеевских времен, было очень работоспособно, но Турчанинов и среди штабистов выделялся тем, что мог работать, как машина, по 12–14 часов в сутки.

Поздно вечером, когда пустели улицы Северной столицы, денщик подводил к боковому подъезду крепкого дончака, и молодой полковник легко взлетал в казачье седло.

…Грохотали подковы по булыжнику мостовых, и летели два всадника – один впереди, другой чуть поодаль. Цепкая посадка с наклоном вперед выдавала в них природных казаков.

…А казаки, как известно, «опора престола»! Во всяком случае, это мнение до сих пор бытует, хотя подлинная история его постоянно опровергает. Не исключение и жизнь Турчанинова. Судите сами: начальник Штаба Гвардейского корпуса,[137]любимец императора вдруг становится эмигрантом. Да не просто эмигрантом, а человеком, близким к социалистам, хорошим знакомцем Герцена, к которому по дороге в США он заезжает в Лондоне и с которым переписывается впоследствии долго и сердечно.

Что же это за странный полковник? Какой же это, с позволения сказать, сатрап императора! Он же казак-разбойник, дикарь, и вдруг – Герцен! Так вот потому и Герцен, что казак!

В душе Турчанинова, как в душе любого казака, жила неистребимая вера в справедливость, жил, если хотите, атавизм – тоска по демократии, которая была отнята у казачества русским самодержавием. Разумеется, не стоит считать Ивана Турчанинова казачьим националистом, но не следует и забывать, что свою принадлежность к казакам полковник не считал пустым звуком.

Он не знал, как помочь своей Родине, и решил посмотреть на страну, которая диаметрально отличалась от России, – на Америку.

Познакомившись с реалиями американской жизни, Турчанинов понял, что в США не меньше проблем, чем в России. В письме к Герцену от 1859 г. он писал: «Разочарование мое полное; я не вижу действительной свободы здесь ни на волос… Эта республика – рай для богатых; они здесь истинно независимы; самые страшные преступления и самые черные происки окупаются деньгами… Что касается до меня лично, то я за одно благодарю Америку: она помогла мне убить наповал барские предрассудки и низвела меня на степень обыкновенного смертного… никакой труд для меня не страшен».

Иван Турчанинов умел учиться – в США он сразу по приезде поступает в Инженерный колледж в Филадельфии и получает диплом инженера, легко освоившись в американской системе образования.

Вскоре в американской железнодорожной компании появляется новый инженер топограф Джон Безил Турчин (имя, которое он получил после принятия американского гражданства). И сразу становится популярным оратором Республиканской партии – яростным противником рабовладения. Так что, когда грянула Гражданская война, Джон Турчин без колебания принял сторону северян. Ему тут же предложили возглавить 19-й Иллинойский полк. Быстро обучив солдат, 12 июля 1861 г. Турчин повел свой полк на фронт. Американцы официально признали его чин, полученный в Русской армии.