Сезон оружия - Александр Зорич

Вошел капитан Коробов.

– Черт, ну и духотища тут у нас! Топор можно вешать. А ведь капля никотина, как известно, убивает лошадь. – Коробов был убежденным борцом с табакокурением.

– А хомяка так вообще разрывает на куски, – тоном вроде бы послушного, но в глубине души очень хитрого и упрямого ребенка поддакнул Антон. – Да, курить надо бросать, господин капитан…

Сигнал, конечно, принят. Но это вовсе не значит, что он пошевелит хотя бы одним пальцем для того, чтобы передавать всю эту муть дальше. В конце концов, официально его принял капитан Коробов (как командир секции), значит, и отвечать в случае чего будет он. Нечего в сортирах засиживаться.

С Боксером у Тона были свои давние счеты. Боксер был очень подлым человеком. Действительно подлым. Даже подставив его отнюдь не самым приличествующим честному человеку образом, Тон чувствовал себя ангелом.

Тон не знал, что он и есть ангел, потому что только что спас жизни и ему, Боксеру, и себе, и еще по меньшей мере нескольким тысячам человек.

12

– Господа, щенка не теряли?

Слова эти были произнесены по-английски. Августин обернулся.

У противоположной стены командного пункта на пороге стоял какой-то мужик в перепачканном кровью и копотью десантном комбинезоне. На его груди болталась автоматическая винтовка М-27. С ним были еще несколько таких же живописных драчунов, разве только помоложе. Но главный виновник торжества был одет в штатское.

Удивленному взору Августина предстал господин директор компании ВИН Венедикт Щюро собственной персоной.

Его руки были сведены за спиной и, видимо, украшены замечательными браслетами из закаленной стали. Судя по выражению лица подконвойного, настроение у него было так себе.

– А мы уж заждались, – на великолепном оксфордском английском сказал улыбающийся до ушей Хотой. Таким довольным Августин его еще не видел.

Насчет «заждались» Мэрдок, видимо, понял не совсем. Но как и всякий светский человек, не стал возражать.

– Позвольте представиться. Стэнли Мэрдок, капитан Девонширского полка. Силы специального назначения Ее Величества королевы Англии. А это мои…

Мэрдок хотел по привычке сказать «подчиненные». Но вышло несколько иначе.

– …мои боевые друзья, с которыми я провел чудесный день в этой обители земной юдоли.

Мэрдок обвел стволом «Беретты» все пространство вокруг себя.

– Как вы нас нашли? – спросил изумленный Августин.

– Да вот этот господин, который паршиво понимает по-английски, зато полностью отвечает фотографиям московского гангстера номер один, кое-как растолковал нам, что здесь имеет случиться нечто очень важное.

«Старик Щюро явно выжил из ума», – Августин в мыслях беззаботно махнул рукой.

– Ну вот и все. Война окончена, – не без легкой грусти сказал он Ксюше, которая продолжала бестелесно присутствовать с ними при посредстве вифона. И, понизив голос, добавил:

– Если бы ты знала, как я скучал весь сегодняшний день по твоим…

Последнее слово он произнес одними губами.

В этот момент раздался тихий зловещий голос, которому было бы лучше не звучать.

– Война еще не окончена.

Все с неудовольствием посмотрели на Щюро.

«Зря его все-таки этот бравый йомен Ее Величества не пристрелил под предлогом сопротивления. Да еще и раненую руку перебинтовал», – подумал Августин, замечая окровавленную повязку над локтем Щюро.

– Покончить с собой, уничтожить весь мир, – отчетливо и неожиданно громко сказал Щюро.

В ответ из-под потолка раздался квакающий заливистый смех, каким обычно заливаются чертики в «шкатулках со смехом». Отсмеявшись, механизм спросил: «Правда?» И тогда Щюро, веско кивнув головой, сказал:

– Правда.

Августин и Хотой переглянулись.

Особо важные системы Щюро привык дублировать. Цепь саморазрушения Главного Корпуса относилась к разряду особо важных.

Основным вариантом активизации цепи саморазрушения Главного Корпуса являлась, разумеется, соответствующая процедура в приватной ВР ВИН. Но сейчас она, по существу, умерла, да и доступа к ней Щюро не имел.

Подобная ситуация была в свое время учтена дальновидным Щюро. Поэтому имелся совсем простой прибор, в котором использовался так называемый «акустический трансформер». Это был специальный полимер, способный изменять свою форму по сложному, заматрицированному в самой его молекулярной структуре алгоритму.

Пластик приходил в движение от кодовой фразы, то есть от заданной последовательности колебаний воздуха. Фраза «Покончить с собой, уничтожить весь мир», произнесенная тембром голоса Щюро, и создавала ту самую последовательность акустических колебаний. Пластик начинал течь и вибрировать, специальная мембрана – колебаться и производить смех. Это чтобы показать, что система в порядке.

Потом первый этап процесса завершался. Следовал перезапрос. Получив от Щюро подтверждение, пластиковый детонатор продолжал изменять форму и замыкал соответствующую электрическую цепь.

Все просто. Никаких компьютеров, никакой нейроники, никаких внешних источников питания. Обычная молекулярная механика.

Так завершался второй этап активации цепи самоуничтожения.

Ну а после второго наступал третий, заключительный. Самый важный и самый интересный.

Снизу, из-под пола, раздался приглушенный гул сервоприводов. На полу командного пункта появились узкие серпообразные щели. И они расширялись.

– Что за черт? – спросил Августин, прекрасно понимая, что сейчас начинается то самое «важное», на которое туманно намекал Щюро доверчивому англичанину.

Его вопрос был понятен даже Мэрдоку.

– Я не знаю, что происходит, но я знаю, что пора сматываться. Так или иначе, вам лучше перебраться к нам.

Действительно, расширяющиеся щели намечали что-то вроде лепестковой диафрагмы, которая, занимая центр командного пункта, не захватывала его края у двух входов.

– Что там у вас творится? – некстати спросила Ксюша, которая отходила налить себе шампанского и только теперь вернулась к вифону.

– Понятия не имею. Могу сказать только, что сеанс связи окончен, – Августин, которому было не до любезностей, шипя от боли приподнялся и при помощи Хотоя поковылял в направлении Мэрдока, Щюро и прочих.

Щели теперь были шириной в полметра. Сквозь них сочилось мутно-голубое сияние.

– Сэр Мэрдок, дайте мне, будьте добры, пистолет, – попросил Августин, недобро косясь на Щюро.

– Не надо. – Хотой сопроводил свои слова предостерегающим жестом.

Президент компании ВИН Венедикт Щюро расхохотался.

– Хочешь знать, что творится?! И для этого ты хочешь ткнуть мне в рожу паршивой «Береттой»? – Щюро посмотрел на Августина, глаза его были мертвы. Это было по-настоящему страшно – заливистый смех человека с мертвыми глазами. – А просто спрашивать ты уже разучился, щенок?