Иди на мой голос - Эл Ригби

– А улики?

– Все уничтожено, – отрезал шеф Скотланд-Ярда. – Она заметает следы. Может, решила оставить нас в покое?

– Мечтайте. – Я не удержался от сарказма. – Скорее план вступает в завершающую стадию.

– План? – Эгельманн поднял брови. – Завершающая стадия? Мне казалось, речь шла о сумасшедшей, любящей убивать высоколобых одаренных болванов?

– А мне кажется, – я постарался возразить достаточно спокойно, – что речь о диверсии. Она отвлекла нас всякой ерундой, а в это время…

Смуглое лицо Эгельманна потемнело. Он сделал то, чего не делал никогда раньше, – обратился ко мне по имени:

– Герберт. Вы думаете, у нее теперь есть флот?

– А вам проще верить, что в городе есть еще кто-то с кораблями из железа? Не легче ли бороться с одним злом, а не с двумя?

– Я не могу быть уверен. Но когда мои люди обыщут город…

Дверь распахнулась, и молодой констебль, войдя, зашептал что-то Эгельманну на ухо. Я с интересом понаблюдал, как лицо шефа полиции постепенно светлеет. Вскоре он оживленно сказал:

– Шлите гондолу. В Кале, на станцию прибытия. И сопровождение. Двоих хватит.

Когда дверь захлопнулась, он развернулся к нам и продолжил, как ни в чем не бывало:

– Военный министр и премьер-министр уже знают о кораблях. Будут подтягивать части в ближайшее время, в течение двух дней. Вы же помните, что генеральное заседание Правительства в пятницу? Понимаете, чем все чревато?

Покивав, мы напряженно замолчали.

– А где Дин? – Лоррейн посмотрела на часы и нарушила тишину.

– А вы что, будете ждать его? – тут же ощерился Эгельманн.

– А вам бы этого не хотелось? – вмешался я. – Нам нужно знать, что рассказал…

– Джулиан Марони, – резко перебил начальник Скотланд-Ярда, – государственный преступник! Сепаратист! Мои люди уже говорили с ним. Он не желает признаваться ни в чем, связанном с Индией!

– Зато он признается в другом. – Я подошел ближе. – Эгельманн… Томас, вы полицейский, а не префект! Индия – более не ваше дело. Поверьте, если министр узнает, что ваши люди допрашивали Марони на предмет его революционной деятельности, орден вам не дадут.

– Орден? – Эгельманн тоже сделал шаг мне навстречу. – Так вы думаете, мне нужны побрякушки на мундир? Что я ради этого стараюсь?

– Я не знаю, что вам нужно, но ваши поступки…

Я отскочил вовремя. Индийская сабля блеснула перед моим лицом. Второй попытки броситься начальник Скотланд-Ярда не сделал: замерев в боевой стойке, он жег меня взглядом своих светлых глаз. Потом улыбнулся, выпрямляясь и поигрывая оружием.

– Осторожнее с суждениями о моих поступках, Нельсон. У вас недостаточно зубов. Но, пожалуй, мне стоит посвятить вас в то, чего я хочу. Так вот. Где бы я ни был и что бы ни делал, я хочу одного – безопасности для тех, кто доверил мне жизнь. Если надо, я за это умру. Если надо – убью. Каждого кто несет угрозу, независимо от того, имею я такое право или нет. Я хочу, чтобы вы это поняли. – Взгляд переметнулся на Лоррейн. – Оба. Вы умны и умеете идти нестандартными путями, лишь поэтому я вижу в вас союзников. Сейчас. Но помните, я сотру вас в порошок в любую минуту.

– Так вы не будете скрывать от нас то, что узнаете? – холодно откликнулся на всю эту патетичную тираду я.

– Только при условии, что не будете вы. И я задаю вопрос еще раз. Кто такая Леди? Ее настоящее имя. Происхождение. Вы знаете, я уверен.

Мы переглянулись; Лоррейн кивнула. Но прежде чем я бы ответил, дверь снова распахнулась. Появился Соммерс в сопровождении девушки, тоже одетой в полицейскую форму. В некотором удивлении они уставились на оружие в руке Эгельманна, потом констебль все же заговорил:

– Он все рассказал. И я думаю…

– Я думаю, – перебил его я. – Что пора поделиться всем, что мы знаем.

…И убедиться, что знаем мы недостаточно.

Поступь Песочного Человека – ночного духа из древних легенд – была не слышна в лондонском тумане. Каждый видел свои кошмары или предавался своим грезам, никто не смотрел в окна. Не спала только полиция. Тени скользили от улицы к улице в промышленных районах: вдоль складов, доков, верфей. Полиция искала след. Но пока Лондонский мост стоял на столпах крепко, никто не боялся.

Она шагала почти бесшумно, прислушиваясь к каждому звуку. Она торопилась. Пустая Амери-стрит замаячила в неровном свете газовых фонарей, и она ускорила шаг. Возле магазина масок ненадолго остановилась, бросив взгляд на витрину – прорези глаз уставились в ответ. Она поморщилась и пошла быстрее: ей не нравились такие лавки. Никогда. Здесь вообще все было чужим. Ей не терпелось вернуться. Домой.

Развалины дома были огорожены, но их не охраняли. Удивительная неосмотрительность, впрочем, вполне ожидаемая для Скотланд-Ярда. А благодаря тому, как сейчас была одета девушка, никто даже не спросит, что она здесь делает.

Ходить меж покореженных конструкций не было воодушевляющим занятием. Обломки попадались всюду; девушка радовалась, что хотя бы убрали трупы. В сырой тишине отчетливо слышался каждый вздох. Нужное место – кабинет – она нашла с трудом. Среди гор битого стекла и камня она надела перчатки и наконец занялась поисками.

– Давай же, она не могла провести здесь много времени и найти все, – бормотала она, отбрасывая в стороны обломки. – Будь она хоть дьяволом.

Рука наткнулась на что-то, отозвавшееся сквозь перчатку металлическим холодом. Вскоре на ладони блестел ключ. Последний? Девушка еще поворошила мусор, надеясь найти другие, но безуспешно: те, кто опередил ее, забрали все. Поднявшись и отряхнувшись, девушка быстро покинула здание. Ее ждали еще в одном месте.

Пройдя немного, она замерла: вдали что-то мерцало. Нет, она не верила во всякие злые силы, но почему-то вспомнила маски в пустом магазине и полезла под воротник за крестом. Силуэт выступал из тумана; девушка подобралась, шагнула навстречу и столкнулась нос к носу с молодым мужчиной, несущим на согнутой руке лампу. Он лукаво подмигнул.

– Опаздываешь, кошечка, твой уже весь извелся.

– Он не мой. – Она усмехнулась.

Собеседник присвистнул, но пожал плечами и, качнув лампой, направился дальше. Девушка проводила его прищуренным взглядом и двинулась в противоположную сторону. Ничего. Скоро они все будут громко ее проклинать. Скоро.

Она скрылась в тумане. Лондонский мост все так же крепко стоял на своих опорах.

[Лоррейн]

Надоедливые мысли носились по кругу, как цирковые лошади. Я думала о Кристофе, о Фелис, о Дине, о Лавинии Лексон. Горькое зелье из вины, разочарования, непонимания, ужаса мучило меня. Я открыла глаза и уставилась в потолок. Было тоскливо. Что-то было потеряно. Какая-то часть меня осталась в прошлом; не в этом доме с цветными стеклами, не на улицах Лондона, а там – в цветочном городе, полном призраков.