Лесной замок - Норман Мейлер

Когда дети, оставшись вдвоем, шли из церкви по лесу, Адольф раздраженно заметил:

— Интересно, почему это я совершенно уверен в том, что мама не придет и на мои похороны?

Анжела накинулась на него с упреками:

— Клара самая лучшая изо всех, кого я знаю. И самая добрая. И такая хорошая! Как ты можешь говорить такие гадости? Она переживает за твоего папу. Он ведь просто обожал Эдмунда.

Последняя фраза пришлась Адольфу явно не по вкусу, и он смерил сестру злобным взглядом.

— Да и чему тут удивляться? Эдмунд был во всех отношениях замечательным мальчиком. Чего не скажешь о тебе. Даже в такой день, в день похорон твоего брата… — Она просто не могла удержаться от того, чтобы произнести это. — От тебя воняет!

— О чем ты говоришь? — возразил он на это. — Я принял ванну. Ты знаешь. Сама заставила меня это сделать. Сказала: «Нельзя идти на похороны, если от тебя пахнет! Залезай в ванну!» А я ответил тебе, что нет времени кипятить воду. Но тебе было все равно.

Ему пришлось помыться холодной. Скорее не помыться, а просто ополоснуться. Возможно, от него и впрямь еще попахивает.

— Нет, — твердо произнес Адольф, — я запрещаю тебе разговаривать со мной подобным образом. От меня не пахнет. Я принял ванну.

— Принял или не принял, Адольф, а от тебя все равно воняет. Наверное, все дело в том, что ты не слишком хороший человек.

Это замечание повергло Адольфа в такую ярость, что он покинул притоптанную тропу и пошел напрямик по снегу. Анжела, тоже разъяренная, увязалась следом. И когда они отошли от тропы на достаточное расстояние, чтобы никто из возвращающихся домой прихожан не мог услышать их, она заорала на брата — заорала с такой силой, что он бросился от нее наутек:

— Ты плохой человек! Ты чудовище! Настоящий монстр! Один в лесу, Адольф испугался того, что и сам умрет. В снегу было так холодно. Ему вспомнился ужас в глазах у Эдмунда, когда он пересказывал младшему брату сказки братьев Гримм.

Потом Анжела нагнала его, и домой они вернулись молча. Алоис встретил их; лицо у него было красное и опухшее. «Отныне в тебе заключена вся моя жизнь!» — сказал он Адольфу. Обнял сына и вновь горько расплакался. Как фальшиво звучат его слова, подумал Адольф. Отец по-прежнему убежден в том, что его единственной надеждой был Эдмунд. Он даже не старается делать вид, будто говорит искренне. И Адольф мысленно вновь сказал себе: я своего отца ненавижу.

11

Через несколько ночей после похорон я имплантировал Адольфу сновидение, в котором представший мальчику ангел объяснил ему, что жестокое обращение с Эдмундом было вполне оправданным. А почему? Потому что самого Адольфа в младенчестве лишь чудом спасли от смерти. Спасли, ибо имеют на него далеко идущие планы. И эти планы непременно сбудутся, если он станет беспрекословно выполнять каждый приказ, поступающий из высших инстанций. И в этом случае ему удастся избежать неизбежного — смерти, приходящей за каждым в урочный час. Он станет живым посланием Господа ко всему человечеству — яростным, как пламя, и несокрушимым, как сталь.

Это был тщательно подготовленный имплантант, однако меня не покидали сомнения: не слишком ли для него рано? Практически я посулил Адольфу бессмертие. Разумеется, поверить в такое нетрудно. Куда сложнее бывает обычному человеку, мужчине или женщине, поверить в то, что он (она) когда-нибудь умрет. А уж на бессмертие души, смею вам напомнить, надеется едва ли не каждый. И в какой-то мере это даже верно. Я имею в виду тот факт, что многим людям суждено появиться на свет как минимум дважды. Разумеется, это происходит не по манию руки какого-нибудь лицедействующего священника и не благодаря купанию в святой водичке; нет, я имею в виду исключительно реинкарнацию. Маэстро поведал нам, что реинкарнация является одной из составляющих Болванова Промысла.

«Болван считает себя Божественным Художником. Разумеется, Он прежде всего неумеха, многие из Его творений это неопровержимо доказывают. А сколько у Него выходит таких уродцев и монстров, что даже Он сам не может найти им другого применения, кроме как вернуть их во всеобщую пищевую цепочку. Таков Его единственный способ не дать многоликим, безликим и сплошь и рядом страхолюдным "ошибкам Творения» истребить остальную жизнь на корню. Да, согласен, Его отличает упрямство. Он по-прежнему хочет улучшить то, что создал».

И, как Маэстро описывает это далее, Болвану хочется непременно исправить даже самые худшие образчики человеческой породы. Вот почему такое ничтожно малое количество людей (мужчин и женщин) способно поверить в то, что они и впрямь окончательно умрут. Почти все, так или иначе, верят в собственное бессмертие и заговорили бы об этом вслух, не бойся они показаться смешными. Строго говоря, волнует их нечто другое: не окажется ли следующее существование еще большим кошмаром, чем предыдущее? Особенно с оглядкой на то, как бездарно они предыдущим — то есть как раз нынешним — распоряжаются. Гнев Болвана — они о нем все-таки не забывают. В новой жизни, считают они, человеку воздается за прежнюю. И, как знать, не ожидает ли их в очередной аватаре сущий ад? Хотя Маэстро не снабдил нас исчерпывающими ответами на все возникающие в данном контексте вопросы, я убежден в том, что на бессознательном уровне каждый человек верит в то, что будет жить вечно.

Вера человека в индивидуальное бессмертие порой создает нам изрядные трудности. Многие из наших клиентов (независимо от пола), особенно на склоне дней, приходят к выводу о том, что во имя относительно светлого будущего им необходимо покаяться в прегрешениях. И, беспрекословно послушные до поры до времени, вдруг начинают откалывать номера. Потому что эту внушенную Б-ом веру мы из них так до конца и не выколотили. При этом не имеет значения ни тяжесть, ни чудовищность, ни святотатственность совершенных грехов, кое-кому, пусть и весьма немногим, Он и впрямь дарует шанс исправиться, а остальные на это надеются.

В связи с этим я вполне допускаю и такую возможность: Маэстро удалось внедрить в ближайшее окружение Б-на кого-нибудь из своих тайных сторонников. Для меня это, конечно, остается загадкой, но Маэстро, судя по всему, знает заранее, кого конкретно из наших клиентов ожидает возрождение к новой жизни. Но для того чтобы рассуждать об этом с надлежащей уверенностью, мне следовало бы знать, как именно представляет себе Б-н дальнейшую судьбу своего Творения. Может быть, Его Промысел столь же безжалостен, как планы Маэстро? Может быть, безжалостность сама по себе есть неотъемлемый атрибут истинно высших начал?

12

Через пару месяцев после смерти Эдмунда Клара начала проникаться тягостными сомнениями. Не сквозило ли в том, как относился к Эдмунду Адольф, нечто большее, чем просто жестокость? И простится ли это ему когда-нибудь? И нужно ли такое прощать? Анжела напомнила ей о том, как нечаянно подслушала разговор двух братьев: Ади совершенно сознательно терроризировал Эдмунда самыми страшными сказками братьев Гримм.

Из окна супружеской спальни Клара смотрела на Адольфа. Сидя на кладбищенской стене, он расстреливал крыс из духового ружья. Каждый пневматический залп заставлял ее вздрагивать. Ружье казалось ей человеком, обладающим на редкость противным голосом. Ей чудилось, будто это духи умерших, негодуя, обращаются к ней из могилы. Определенное влияние мы можем оказывать и на человека, не являющегося нашим клиентом, а в данном случае мяе не хотелось, чтобы Клара нагнала на Адольфа еще большую тоску, поэтому я навеял ей сон, в котором было подсказано, что Ади на самом деле совсем не так зол, а просто-напросто невыносимо страдает. Подобная техника применима по отношению к любой матери, у которой осталась хоть капля любви к никудышному сыну. Так что со временем дело пошло на поправку. И вновь Клара почувствовала себя обязанной повлиять на отношение мужа к сыну. Она сказала Алоису, что Адольф не находит себе места и даже учится теперь куда хуже прежнего. И этому имеется одно-единственное объяснение: он горюет по Эдмунду.