Зеленый омут - Наталья Солнцева

После свадьбы он, в один из тоскливых до волчьего воя вечеров, самолично разрезал огромными бабушкиными портновскими ножницами то платье на куски, собрал их с пола и вынес на помойку. Горский прекрасно помнил, как метнулись ему под ноги, пронзительно мяукая, тощие кошки, как он с наслаждением, с тайным торжеством бросил былое пышное Аленино великолепие на дно вонючего контейнера, как шел обратно, едва не пританцовывая от злой, будоражащей кровь, радости! Что за наваждение нашло тогда на него? А сейчас? Что происходит сейчас? Откуда здесь снова то платье? Или он сходит с ума, или все остальные не в себе, или…

– Это то платье или не то? – спросил он растерянно, уставившись на сияющую груду старинного наряда, чужеродного в этой современной комнате обычного сельского дома.

Сиур понял, что Ивана «осенило» правильно – Горский и Лида имеют-таки отношение к вещам из сундука. Осталось только выяснить, какое. Странная семейка! Бабка– колдунья, Иван, Лида…Наследственное это у них, что ли? Ему вспомнились картины Артура Корнилина – «Изгнание из рая», «Натюрморт с зеркалом», «Царица Змей», «Искушение»…Недаром художник ездил в это село, разговаривал с этими людьми, писал с них свои картины! Что-то за этим кроется! Разноцветных кусочков причудливой мозаики появлялось все больше и больше, а узор все никак не складывался. Даже представления не было, каким он должен быть!

– Это еще не все, ребята! – почти весело воскликнул Сиур. – Сюрпризы не кончились!

С этими словами он извлек из ящика мужской плащ, берет, а затем «римский» меч.

Горский привстал. Кровь бросилась ему в голову. Она закипела – та самая кровь, которой скучно было течь по жилам все эти годы! Он готов был дать голову на отсечение, что узнает вещи. Особенно клинок. Это его оружие! Черт, невероятно!

– Откуда у тебя это? – прошептал он, бледнея.

– Я так полагаю, ты узнаешь вещи? – спросил Сиур, усмехаясь.

– Да! То есть, нет…не знаю…

Горский сел, в растерянности, преодолевая желание взять в руки блестящий клинок, рассмотреть, как следует, вспомнить, откуда может быть все это ему знакомо. Сердце защемило, как это бывает в конце лета, когда среди пышной зелени сада вспыхивают золотом предвестники увядания. Скоро, скоро листва окрасится пурпуром и желтизной, устелет разноцветным ковром мокрую от дождя землю…

Откуда же, все-таки, ему знакомы эта старинная одежда, оружие? Они как будто из его снов о Флоренции, ее печальных аллеях и дворцах, в которых пахнет смертью. Флоренция! О, Боже! Неужели…

– Так знаешь или не знаешь?

Сиур уже не смеялся. Он стал необычайно серьезным. Смотрел на Сергея, не отрываясь, в упор. Тот нервно поежился. Что он может сказать этому человеку? Ему самому впору задавать вопросы, а не отвечать на них!

– Послушай, если честно, то да, кажется, вещи мне знакомы. Но я понятия не имею, откуда. Ты мне веришь? Я не знаю! Возможно, когда-то они были моими. Тебя устраивает такой ответ?

– Не совсем.

– Ну, вот, я так и думал! – сокрушенно ответил Горский. Его глаза болезненно блестели, щеки покрылись красными пятнами. – Можно мне узнать, а где ты их взял?

– Нашел.

– Понятно! – Сергей рассмеялся. – Почти как в кино. На вопрос следователя, – откуда у вас это? – подозреваемый ответил: нашел! И все концы в воду. Так?

Теперь уже все трое засмеялись. Даже Лида, которая до сих пор молчала.

– А где вы их нашли? – с детской непосредственностью поинтересовалась она.

– Я отвечу, – сказал Сиур, не вызывающим возражений тоном, – только потом. Вы не против?

– Если бы мы даже и были против, на тебя, похоже, это не возымело бы действия!

– Приятно, что мы понимаем друг друга.

Сиур размышлял, как ему поступить с «Буддой». Показать фигурку Лиде и Горскому, или нет? Жаль, что он не догадался спросить Ивана, кому принадлежит божок. Может быть, его еще раз «осенило» бы? Теперь придется самому выяснять, что к чему. Прямо в лоб спрашивать не стоит. Сиур решил начать издалека, а там видно будет.

– Я хотел бы получить у тебя консультацию, как у искусствоведа, – обратился он к Сергею. – Ты хорошо знаешь творчество Артура Корнилина. Меня интересует, почему он изображал на картинах множество ритуальных вещей? По какому принципу он их отбирал? И как он рисовал их – по памяти или с натуры?

– Трудно сказать…Он собирал разные вещицы: вазы, амулеты, предметы культа, старые книги, много чего…

– Фигурки божков… – продолжил за него Сиур. – Например, что-то вроде Будды.

– Откуда ты знаешь? – Горский вскочил и подошел вплотную к гостю, схватил его за плечи. В глазах мелькнула паника, сменившаяся жгучим интересом. – Ты что-то знаешь, ведь так? Ты должен мне все рассказать! Моя жена погибла…Я помню твои предупреждения. Ведь ты не придумал эту опасность? Ты о ней знал! Расскажи мне все! Теперь я отвечаю не только за себя, но и… – Он показал глазами на Лиду. – Ты не можешь оставить нас в неведении! Божок тоже опасен, не так ли?

Сиур ждал чего-то подобного, но все равно удивился. Горский проговорился. «Будда» принадлежит ему, это ясно. В сундук он спрятал фигурку от греха подальше, и теперь делает вид, что видит вещи впервые, или что забыл о них. Зачем? Пока непонятно.

– Так фигурка принадлежит тебе?

– Мне. И я не имею ни малейшего понятия, почему. Никто не может мне объяснить этого. Возможно, ты что-то знаешь?

– На статуэтке, под изображением Глаза есть тайник. Ты его видел?

– Нет. Можешь показать?

Горский вскочил и выбежал из комнаты. Лида молча смотрела. Она пыталась разобраться в происходящем, уловить суть. Это не получалось. Что-то все время ускользало от ее внимания. Ей очень хотелось потрогать платье. Или примерить. Безумно хотелось.

Сиур недоумевал, куда подевался Горский. Чего вдруг он резко встал и вышел, вернее, выбежал? Испугался? Не похоже…

– А куда пошел Сергей? – не выдержал он.

– Что? А… – Лида на секунду отвлеклась от своих мыслей. – Наверное, пошел за божком!

– Вы шутите?

– Почему это вас удивляет? Он хочет, чтобы вы показали ему тайник!

– Да, но…

Сиур силился и не мог понять, что происходит. Горский не знал, что «Будда» здесь, в комнате. Следовательно, не мог взять его. Сиур только что собирался достать фигурку из комода, она лежала там, на дне, тщательно завернутая.

– Куда он пошел за божком?

– К себе в комнату! – теперь настала очередь Лиды удивляться. – Куда же еще?

– Вот! – ворвался Горский, запыхавшийся, взволнованный. Он поставил на комод «Будду» и перевел дыхание. – Покажи, как открывается тайник. Кстати, а что там?

– Сейчас посмотрим, – ответил Сиур, сделав невероятное усилие. Ему едва удалось не подать виду, что он в полном замешательстве. Он представил себе, что сказал бы Влад по этому поводу: «Чертовщина»! Ничего иного просто не приходило на ум.