Джек Ричер, или Я уйду завтра - Ли Чайлд

– Она пропиталась кровью. Теперь никто не хочет рисковать с кровью.

– Отпечатки пальцев правой руки, – сказал я. – Они остались на ручках окон и на люке.

– Старое здание, – вмешался Сэнсом. – Оно будет полностью перестроено еще до того, как ветер переменится.

– Гильзы, – сказал я.

– Именно такие патроны использует Министерство национальной безопасности, – сказал Спрингфилд. – Я уверен, они будут счастливы и почти наверняка допустят утечку для прессы.

– Меня все еще ищут?

– Они не могут себе это позволить. Твое появление только спутает все карты – придется изменить историю.

– Борьба за сферы влияния, – сказал я.

– Судя по всему, они только что одержали в ней победу.

Я кивнул.

– Где флешка? – спросил Сэнсом.

Я посмотрел на Джейкоба Марка.

– Ты в порядке?

– Не совсем.

– Тебе кое-что придется выслушать, – сказал я.

– Ладно, – кивнул он.

Я приподнялся и сел на постели, совсем не чувствуя боли. Наверное, меня накачали анальгетиками. Подтянув колени, я сделал из простыни тент, приподнял край пижамы и посмотрел на рану, но ничего не сумел разглядеть – от бедра до ребер мое тело было запеленато бинтами.

– Ты обещал показать нам место с точностью до пятнадцати футов.

Я покачал головой.

– Уже нет, прошло слишком много времени. Нам придется провести расчет траектории движения.

– Замечательно, ты с самого начала вешал нам лапшу на уши и понятия не имел, где она.

– Мы знаем общую ситуацию, – сказал я. – Хосы планировали операцию в течение почти трех месяцев, но для ее реализации им потребовалась неделя. Они оказали давление на Сьюзан через Питера. Она стартовала из Аннандейла, но застряла в четырехчасовой пробке, которая началась приблизительно в девять часов вечера и продолжалась до часа ночи; в результате Сьюзан прибыла на Манхэттен немногим раньше двух часов ночи. Полагаю, нам точно известно, в каком именно месте она выехала из Гудзонова тоннеля. Так что остается только вернуться туда и выяснить, в каком именно месте ее машина застряла в полночь.

– И какая нам от этого польза?

– В полночь она выбросила флешку из окна машины.

– С чего ты взял?

– Потому что в метро у нее не было при себе сотового телефона.

Сэнсом посмотрел на Ли, и та кивнула.

– Ключи и бумажник, больше ничего, как и в машине. ФБР составило список, – сказала Тереза Ли.

– Не все пользуются сотовыми телефонами, – сказал Сэнсом.

– Верно, – согласился я. – Я один из таких людей. Единственный человек в мире, у которого нет сотового телефона. Но у Сьюзан телефона не могло не быть.

– У нее был сотовый телефон, – сказал Джейкоб Марк.

– И что? – спросил Сэнсом.

– Хосы установили крайний срок. Почти наверняка это была полночь. Сьюзан не появилась, и Хосы принялись за работу. Они угрожали Сьюзан и привели угрозу в исполнение. И послали ей доказательство. Отправили фотографию на сотовый телефон. Или даже видеоклип: Питер лежит на камне, и они делают первый длинный разрез. В полночь жизнь Сьюзан мгновенно изменилась. Она была совершенно беспомощна в уличной пробке, телефон у нее в руке вызывал отвращение. Тогда она выбросила его в окно, а за ним – флешку, которая стала символом ее несчастий. Телефон и флешка до сих пор лежат среди мусора на обочине автострады I-95.

Все молчали.

– Вероятно, где-то в среднем ряду. Подсознательно Сьюзан переместилась в самый левый ряд, ведь она торопилась. Мы могли бы произвести триангуляцию сотового телефона, но я думаю, что уже поздно. Аккумулятор наверняка разрядился.

Почти целую минуту в палате царила тишина, лишь гудело и попискивало медицинское оборудование.

– Это безумие, – сказал Сэнсом. – Хосы должны были понимать, что они лишатся шанса получить флешку, как только отправят фотографию на телефон Сьюзан. Они теряли единственную возможность давления на нее. Сьюзан могла обратиться в полицию.

– Два ответа, – сказал я. – В некотором смысле Хосы безумны. Они являлись фундаменталистами. На людях они играли роль, но для них самих все было либо белым, либо черным. Никаких нюансов. Угроза есть угроза: полночь – значит, полночь. Кстати, в любом случае они практически не рисковали. Их человек все время следил за Сьюзан. Он бы помешал ей пойти в полицию.

– Кто?

– Двадцатый член отряда. Я не думаю, что он прилетел в Вашингтон по ошибке. Он вовсе не опоздал на самолет в Стамбуле. Просто в последний момент они внесли уточнения в план. Хосы поняли, что им необходим человек в Вашингтоне или на другом берегу, в одном из корпусов Пентагона. Поэтому двадцатый боевик отправился прямо туда. Он следовал за Сьюзан всю дорогу, в пяти или десяти машинах позади, как и вы. Все шло хорошо, пока не возникла пробка, но расстояние в пять или десять машин в пробке хуже, чем миля. Все машины стоят впритык; возможно, перед ним оказался большой внедорожник, который загораживал обзор. Поэтому он не увидел, что произошло, однако оставался с ней. Он последовал за Сьюзан в вагон метро, на нем была футболка НБА. Когда я снова его увидел, мне показалось, что мы встречались раньше. Но я не успел получить подтверждение, потому что через мгновение выстрелил ему в лицо. Потом его уже трудно было узнать.

В палате снова воцарилось молчание.

– Так где же находилась Сьюзан в полночь? – наконец спросил Сэнсом.

– Вы это должны вычислить сами – время, расстояние, средняя скорость. Вам потребуется карта, линейка, бумага и карандаш.

Джейкоб Марк был из Джерси и сказал, что у него там знакомые полицейские, которые обязательно помогут. Они патрулируют I-95 днем и ночью и автостраду знают как свои пять пальцев. У них есть камеры наблюдения, записи помогут уточнить вычисление. Все оживились и заговорили о деталях, перестав обращать на меня внимание. Я лежал, откинувшись на подушки, а они начали по одному выходить из палаты. Последним остался Спрингфилд. Он помедлил в дверях и посмотрел на меня.

– Что ты чувствуешь относительно Лили Хос?

– Я чувствую себя превосходно, – ответил я.

– В самом деле? Я бы чувствовал себя иначе. Тебя едва не прикончили две женщины. Небрежная работа. Такие вещи нужно либо делать как следует, либо вообще за них не браться.

– У меня было слишком мало патронов.

– У тебя была целая обойма – тридцать штук. Тебе следовало вести одиночную стрельбу. Очереди свидетельствовали о гневе. Ты позволил эмоциям взять верх над здравым смыслом. Я тебя предупреждал.

Он целую секунду смотрел на меня, но его лицо ничего не выражало. Потом вышел в коридор, и больше я его никогда не видел.