Замок лорда Валентина - Роберт Силверберг

– Кто ты? – спросил Валентин.

– Я лорд Спурифон.

– Кто?

– Лорд Спурифон, корональ, преемник лорда Скоула, ныне понтифекса. Я советую тебе отказаться от этой глупости. Чего ты надеешься достичь?

– Горного замка, – ответил Валентин и поплыл быстрее.

– Но корональ – я!

– Я… никогда… не слышал… о тебе.

Лорд Спурифон издал резкий визгливый звук. Гладкая маслянистая поверхность озера зарябила и пошла складками, словно миллионы иголок втыкались в нее снизу.

Валентин заставил себя двигаться вперед, но опять изменил свое тело. Оно уже не напоминало лезвие, а стало чем-то тупым и упрямым – бревном с руками, пробивавшимся через водовороты.

Берег был уже близко. Валентин опустил ноги и нащупал внизу песок, горячий, зыбкий, убегавший из-под ног, но не настолько быстро, чтобы помешать Валентину выбраться на берег. Он выполз на пляж и на секунду встал на колени. Подняв глаза, он увидел бледного, худого человека, смотревшего на него печальными голубыми глазами.

– Я лорд Гунзимар, – тихо произнес человек, – корональ из короналей, которого никогда не забудут, а это мои бессмертные спутники. – Он сделал знак, и берег заполнился мужчинами, очень похожими на него, – ничем не примечательными, неинтересными, незначительными. – Это лорд Струин, это лорд Пранкипин, лорд Мейк, лорд Скоул, лорд Спурифон, великие и могущественные коронали. Падай ниц перед ними!

Валентин засмеялся:

– О вас уже никто не вспоминает!

– Нет! Нет!

– Сколько писка!

Валентин указал на последнего в ряду.

– Ты, Спурифон! Все о тебе давно забыли!

– Будь так любезен – лорд Спурифон.

– А ты, лорд Скоул. Три тысячи лет начисто стерли воспоминания о твоей славе.

– Ты ошибаешься. Мое имя занесено в список властителей.

Валентин пожал плечами.

– Верно. Ну и что из того? Все вы – лорд Пранкипин, лорд Мейк, лорд Гунзимар – всего лишь имена, и ничего больше. Только имена…

– Только имена… – как эхо отозвались они тонкими, жалобными голосами и стали уменьшаться, сжиматься, пока наконец не превратились в крошечные существа, суматошно бегающие по берегу и выкрикивающие свои имена резкими, визгливыми голосами. Затем они исчезли, и на их месте оказались маленькие, не крупнее жонглерских мячей, белые шары. Валентин наклонился, чтобы получше рассмотреть их, и увидел, что это черепа. Он подобрал их и стал подбрасывать в воздух, ловить и снова бросать, а они летали сверкающим каскадом. Их челюсти щелкали и дребезжали. Валентин усмехался. Сколькими он может жонглировать одновременно? Спурифон, Струин, Гунзимар, Мейк, Пранкипин и Скоул – всего шесть. Но за все прошлые тысячелетия существовали сотни короналей – по одному на каждые десять, двадцать, тридцать лет на протяжении почти ста десяти столетий. Он мог бы жонглировать всеми. В воздухе возникли самые великие – Конфалюм, Престимион, Стиамот, Деккерет, Пинитор, еще дюжина, сотня, – и всех он бросал и ловил. Никогда еще на Маджипуре не было такого искусного жонглера! Но теперь в его руках были уже не черепа: они превратились в сверкающие многогранные диадемы, в шары – тысячу имперских шаров, рассыпавших искрившийся свет во всех направлениях. Он безошибочно жонглировал ими, зная, какого правителя представлял каждый шар, – вот лорд Конфалюм, вот лорд Спурифон, вот лорд Деккерет, – и бросал их вверх, так что они составили громадную перевернутую пирамиду света. Над головой золотоволосого улыбавшегося человека, крепко стоявшего на горячем песке сверкающего пляжа, танцевали все королевские особы Маджипура, и все возвращались к нему. Он поддерживал их всех. Вся история планеты находилась в его руках.

Ослепительные диадемы составили в вышине громадную Горящую Звезду.

Не переставая жонглировать, Валентин направился с пляжа по дюнам к плотной стене зарослей. Деревья расступались перед ним, освобождая путь и открывая взору ярко-красную мощеную дорогу, ведущую вглубь. Вдали он увидел низкие серые холмы предгорья, переходившие в гранитные уступы, за которыми вырастали зубчатые пики гигантской горной цепи, тянувшейся до середины континента. На самом высоком пике, на высоте столь величественной, что воздух вокруг него светился бледным переливающимся сиянием, возникающим лишь во снах, раскинулись мощные стены Замка. Валентин шел к нему, по-прежнему не переставая жонглировать. Мимо него по тропе проходили фигуры, уступали ему дорогу, махали, улыбались и кланялись. Лорд Вориакс, Повелительница Снов, высокая мрачная фигура понтифекса Тиевераса – все они сердечно приветствовали его, и он тоже помахал им, не уронив ни одной диадемы, не нарушив четкого рисунка жонглирования. Вот он уже в предгорье и без усилий поднимается вверх. Вокруг него собирается толпа – все его друзья и множество других: хьорты, гэйроги, врууны, лиимены, торговцы, фермеры, рыбаки, акробаты, герцог Насимонт – предводитель разбойников, Тизана, Титаморн Суул и Дондак-Саямир, держащиеся за руки, толпа пляшущих метаморфов, шеренга драконьих капитанов с гарпунами, лесные братья, раскачивающиеся на деревьях вдоль тропы, – все поют, смеются, провожая его в Замок лорда Малибора, лорда Спурифона, лорда Конфалюма, лорда Стиамота, в Замок лорда Валентина…

Замок лорда Валентина…

Он уже почти достиг его. Хотя горная дорога круто идет вверх и над ней низко стелется густой туман, Валентин ускоряет шаг, подскакивает, бежит, жонглируя сотнями блестящих безделушек. Впереди возникают три громадных огненных столба. Подойдя ближе, он узнает их. Это Шинаам, Дилифон и Наррамир стоят бок о бок на его пути.

– Куда ты идешь? – спрашивают они хором.

– В Замок.

– В чей Замок?

– В Замок лорда Валентина.

– Кто ты?

– Спросите их, – говорит Валентин, показывая на танцующую за его спиной толпу. – Пусть они назовут вам мое имя!

– Лорд Валентин! – кричит Шанамир, первым приветствуя его.

– Он лорд Валентин! – вторят ему Карабелла, Слит и Залзан Кавол.

– Лорд Валентин, корональ! – вопят метаморфы, драконьи капитаны и лесные братья.

– Это правда? – спрашивают министры понтифекса.

– Я лорд Валентин, – мягко отвечает он.

Он высоко подбрасывает тысячу диадем, и они летят вверх, пока не скрываются во мраке, что живет между мирами. Оттуда они медленно плывут вниз, мерцающие и искрящиеся, как снежные хлопья на склонах северных гор, и когда касаются Шинаама, Дилифона и Наррамир, три министра мгновенно исчезают, оставив после себя лишь серебряный блеск, и ворота Замка раскрываются.

Валентин проснулся.

Он ощутил шерсть ковра под своим обнаженным телом, высоко вверху увидел остроконечные арки каменного потолка. Мир сна еще так явственно присутствовал в памяти, что Валентину на миг захотелось вернуться в него, и совершенно не хотелось находиться в этом помещении с затхлым воздухом и темными углами. Затем он сел и огляделся, стряхивая туман со своего разума.